Я подарю тебе крылья. Книга 1 - Ана Шерри

как ты названивала мне, – ответил он, не желая сдаваться.

Сейчас бы она машинально посмотрела на часы, но поняла, что это уловка. К черту время, проигрывать не хотелось.

– Сколько нам еще лететь? – спросила она в надежде, что он посмотрит на часы, но он и не планировал этого делать.

– Достаточно, чтобы возненавидеть твои глаза.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Оливия стала стучать пальцами по столу, и Даниэль вновь улыбнулся. Ее нервы сдадут первыми. Он слишком натренирован в полетах смотреть в одну точку.

– Ты проиграешь, – произнес он, – сдавайся уже.

Она начала царапать стол ногтями, и его рука накрыла ее ладонь:

– Ты испортишь новый стол. Мухаммед тебе этого не простит.

Отлично. Теперь он ее касался, просто чудовищно врываясь в ее личное пространство и удобно расположившись там. Но раз он уже там и если его бесит царапанье стола, то другой рукой она будет делать то же самое. Оливия ногтями левой руки провела по столу, слегка поморщившись, и тут же его правая ладонь накрыла вторую руку.

Что еще ей придумать? Даниэль прикладывал силу, давя на кисти рук, и даже привстал со стула, облокачиваясь через барную стойку. Это был отличный ход – Оливия не могла пятиться назад, он держал ей руки, и не могла смотреть в его глаза – он был так близко, что она уже готова была их закрыть. Сердце перестало стучать, она не чувствовала его. Дурацкая игра сейчас закончится не в ее пользу. Оливия прекрасно знала, что он делает это специально.

– Я дико извиняюсь, – голос Патрика заставил обоих тут же посмотреть в его сторону. – Не мог дозвониться до салона. Видимо, что-то со связью.

Даниэль тут же убрал руки, давая свободу Оливии, и она выдохнула, закрыв наконец-то глаза и садясь на стул. Казалось, что она только что пробежала кросс в несколько километров, ее мышцы расслабились только сейчас, а сердце наконец стало стучать вдвое чаще.

Патрик непонимающе смотрел на них, словно позабыв, зачем сюда пришел.

– Ты оставил кабину? – повысил голос Даниэль.

– Капитан Дюпре хочет с тобой переговорить.

Даниэль быстро прошел к лестнице и спустился вниз. Какого черта эта девушка проникла в его мозг, подчиняя себе? Он напрочь забыл про работу.

Патрик пошел вслед за капитаном, напоследок оглянувшись на Оливию, и, как только он скрылся, она закрыла глаза руками, пряча их в темноту. Все проиграли. Или нет. Патрик спас ее от проигрыша. Приди он на пару секунд позже…

Сев в свое кресло, Даниэль сразу надел наушники. Сейчас он был зол и не мог понять, на кого больше: на Патрика, оставившего кабину без присмотра, на Дюпре, так не вовремя позвонившего, на Оливию, что первая начала смотреть в глаза, парализуя его сознание, или на себя, потому что поддался минутной слабости, бросив капитанское кресло? Даниэль прекрасно знал, кто всему виной, но он не хотел в это верить. Мозг отказывался понимать свои действия. Он ошибся дважды за раз. Оставил Патрика одного без связи в салоне. Даниэль понял, что связи нет, когда сумасшедшая девчонка, запыхавшись, прибежала к нему в кабину. Она звонила ему много раз, но он не слышал. Именно тогда он понял, что связи с верхним салоном нет. Это был первый сюрприз нового самолета, и он надеялся, что единственный.

– Извини, что накричал, – произнес Даниэль рядом сидящему второму пилоту, – я сам виноват, что оставил тебя.

Патрик, принимая извинения, все еще боялся вставить слово. Он уже ничего не понимал.

Оливия зашла в кабину так тихо, что Даниэль не заметил ее, обращаясь по связи к капитану Дюпре. Она подошла к Патрику и поставила рядом поднос с едой:

– Прости, что с опозданием, я снова разогрела.

Они оба просили прощения. Оба чувствовали себя виноватыми перед ним. Они просто забыли о нем и понимали это. А если бы он не зашел к ним на второй этаж? Если бы капитан Дюпре не позвонил? Что творится между ними?

Патрик вздохнул, забирая тарелку с едой. Ему нет места среди этих двоих. Он пригласил Оливию на свидание, и она почти согласилась. Не этого ли хотел Даниэль? Так почему он несколько минут назад видел то, что явно противоречило этому желанию? Она навязывалась капитану? Но глаза Патрика не врали, он видел другое. Даниэль и Оливия прекрасно проводили время друг с другом. И никто не был против.

Поговорив с Дюпре, Даниэль задумался. Его мозг вновь заработал в нужном направлении, решая сложную задачу посадки. Лететь оставалось три часа, и он больше не уйдет со своего места.

Три часа тянулись бесконечно, Оливия устала в полном одиночестве ходить по салону. Но она боялась зайти в кабину к пилотам, каждые сорок минут лишь тихо заглядывая к ним. Но она надеялась, что Даниэль разрешит сидеть рядом с ними при посадке. А если нет, то она не расстроится – видеть его было странно неловко. Наверное, перед Патриком, ведь наверняка он подумал бог знает что.

За двадцать минут Патрик по просьбе Даниэля сам пришел к ней:

– Скоро посадка.

Она молча кивнула, направляясь в кабину пилотов, и, сев на заднее кресло, пристегнулась, мельком бросив взгляд на капитана. Он не обернулся, и она почувствовала его нервозность.

Посадка – самая сложная часть полета, но сейчас им надо было не просто сесть, вернее не сесть вовсе, а низко пролететь и резко развернуться, вновь поднимаясь в небо. Сложная задача даже для опытных Дюпре и Ларсена, они сразу отказались от нее. Оливия поежилась и закусила нижнюю губу, понимая, что та накрашена. Еще час назад она привела себя в порядок, расчесавшись и поправив макияж. По прилете их будут снимать, она должна выглядеть достойно.

– Проходим эшелон двести двадцать, снижаемся до ста семидесяти, – произнес Даниэль диспетчеру.

– Вижу вас, снижайтесь до эшелона сто тридцать. Работайте с «Подходом». До свидания.

Тут же Патрик настроил нужную частоту, и Даниэль вновь заговорил:

– Добрый вечер, «Подход Дубай», это «Arabia Airlines» борт 0-0-2, снижаемся до ста тридцати.

– Добрый вечер, снижайтесь до ста десяти.

Оливия ощущала снижение самолета, она просто вросла