Тайные рейдеры. Диверсионные операции ВМС Германии - Дэвид Вудворд

Накнец 7 февраля, после 324 дней, проведенных в походе, «Михель» вновь увидел землю. Он пришел на Батавию, где японский лоцман провел его в порт, лавируя между обломками судов, потопленных годом раньше, когда японцы захватили остров.

Впоследствии немцы жаловались на плохой прием со стороны японцев; создается впечатление, что японцы относились к своим немецким союзникам немногим лучше, чем к шпионам.

После еще одной остановки в Сингапуре «Михель» проследовал дальше в Японию. В Кобэ его встретил адмирал Веннекер, германский военно-морской атташе, и Гумприх, бывший командир «Тора». Руктешель впервые узнал о катастрофе, постигшей этот корабль, и о том, что его рейдер остался теперь единственным дееспособным надводным германским рейдером; кроме того, он узнал, что после неудачи «Ратокиса» он не сможет вернуться домой.

За ремонт, в котором нуждался «Михель», взялась верфь Мицубиси. Еще до того, как «Михель» был вновь готов к отплытию, Руктешеля – человека больного – сменил на его посту Гумприх. Руктешель был направлен в госпиталь в Пекине, где и оставался до конца войны на Дальнем Востоке. После этого он был репатриирован и осужден как военный преступник.

Когда ремонт был завершен, Гумприх вывел «Михель» в море и направился через Индийский океан к западному побережью Австралии. Рано утром 14 июня на широте Ревущих Сороковых, вполне оправдывавших на тот момент свое название, «Михель» встретил норвежский сухогруз «Хег Сильвердон» (7715 брт), следовавший из Фримантла в Абадан. Немцы без предупреждения открыли огонь, сначала из пушек, а затем выпустили две торпеды. При свете осветительных снарядов они продолжали стрелять, пока норвежцы не начали покидать свое горящее судно. Находящиеся среди ужасов темноты, шторма и тонущего судна норвежцы были уверены, что Гумприх намеренно пытается потопить спасательные шлюпки. Уцелела всего одна шлюпка, и та была повреждена пулеметным огнем; под командованием капитана «Сильвердона» она пересекла Индийский океан и добралась до Бенгальского залива, где и пристала к берегу в 130 милях к юго-западу от Калькутты, ровно через месяц и один день после того, как был потоплен «Хег Сильвердон». Для этого им пришлось пройти 2865 миль; храбрый норвежский капитан благополучно привез тринадцать моряков из команды «Сильвердона» в Калькутту на крестьянских повозках, запряженных волами.

Совершив 14 июня это жестокое нападение, Гумприх атаковал и потопил еще одно норвежское судно – «Фернкасл» – при помощи четырех торпед с LS-катеров. В этом случае вновь возникает подозрение, что Гумприх стремился уничтожить уцелевших моряков с потопленного судна, однако ему это не удалось; одна шлюпка с людьми была подобрана в море через одиннадцать суток в 1300 милях к западу от Фримантла.

Гумприх догадывался, что союзникам известно, что рейдер находится в Индийском океане (так как его последняя жертва сумела, прежде чем затонуть, передать предупреждение). Поэтому он отошел к югу к 43-й параллели, где стал ждать распоряжений Берлина. Распоряжений не было, и Гумприх после долгого бесплодного ожидания медленно двинулся обратно к Японии через Батавию.

По всей видимости, решение не пытаться провести рейдер домой было принято SKL после того, как 13 апреля французский крейсер «Жорж Лейге» потопил прорыватель блокады «Портленд». «Портленд» вышел из Бордо 28 марта и сразу же был обнаружен самолетом берегового командования. Позже к месту обнаружения немецкого судна подошли военные корабли союзников, но «Портленд» сумел ускользнуть от них с помощью своего оборудования, позволявшего обнаруживать вражеские радары. Он направился к экватору, где его встретил «Жорж Лейг». Крейсер этот принадлежал прежде правительству Виши и больше двух лет простоял в Касабланке; его еще не успели оснастить радаром. Соответственно, он подошел к прорывателю блокады без предупреждения и потопил его, как только тот оказался в зоне огня.

В ночь с 17 на 18 октября 1943 года «Михель» находился в шестидесяти милях от Иокогамы. В ярком лунном свете, при полном спокойствии моря американская подводная лодка «Тарпон» шла в надводном положении, когда с нее было замечено германское судно. Американцы приняли «Михель» за японский вспомогательный крейсер.

В течение часа «Тарпон» следовал за рейдером, пытаясь выйти на удобную позицию для успешной атаки. Подходящий момент наступил в 1.56. Подлодка выпустила четыре торпеды; американцы видели, что две из них попали в цель. «Михель» остановился и накренился на левый борт; затем, вновь начав двигаться, направился прямо к подлодке. Капитан «Тарпона» коммандер Т.Л. Воган увел лодку на глубину и прошел прямо под рейдером. Там «Тарпон» вновь поднялся к поверхности и обнаружил, что «Михель» вновь остановился и ведет беспорядочный огонь во все стороны. «Тарпон» выпустил еще три торпеды; две прошли мимо, но третья ударила в корму рейдера и практически оторвала ее. Однако «Михель» все не тонул, и в 2.30 «Тарпон» выпустил по нему еще одну торпеду. Произошел взрыв; когда улеглись пламя и дым, «Михеля» на поверхности моря уже не было.

Только через несколько месяцев, когда был захвачен прорыватель блокады «Бургенланд», командование союзников узнало о том, что за судно потопил «Тарпон»; стало ясно, что погиб последний из германских надводных рейдеров.

Судну № 23 – «Штиру» – удалось последним из рейдеров выйти в море целым, но даже ему пришлось выдержать тяжелый бой и потерять часть эскорта. Определенно, с момента прорыва «Шарнхорста», «Гнейзенау» и «Принца Эйгена» на восток по Ла-Маншу многое изменилось.

«Штир», бывший «Каир» – судно компании «Дойче Левант Лайн» (4418 брт), – отплыл из Роттердама под командованием капитана Герлаха днем 12 мая. Маскировка его по этому случаю была очень простой – «Штир» выдавал себя за «Шперрбрехер-171», одно из вооруженных торговых судов, которые немцы использовали для траления магнитных мин и прикрытия каботажных конвоев, важных для жизни оккупированной Европы.

Покинув эстуарий Мааса, рейдер пустился в путь в сопровождении четырех торпедных катеров «Кондор», «Фальк», «Ильтис» и «Зееадлер» – суденышек вместимостью по 800 брт, вооруженных 4,1-дюймовыми орудиями и специально направленными из Бреста для этой цели, а также шестнадцати моторных катеров-тральщиков. К 22.30 того же вечера конвой представлял собой следующую структуру: шесть моторных тральщиков, промежуток в одну милю; еще десять тральщиков, промежуток в 600 ярдов; затем «Штир» с четырьмя торпедными катерами. Конвой двигался по направлению к Дуврскому проливу. Немцы получили радарное предупреждение, что следует ожидать атаки моторных торпедных катеров. В 2 часа ночи послышался шум моторов МТК – справа по борту, со стороны английского берега, и сзади. Были выпущены несколько осветительных снарядов, но увидеть ничего не удалось. Незадолго до трех часов конвой вошел в пролив и угодил под огонь британских 14-дюймовых орудий, размещенных на берегу возле Дувра. Было сделано два или три залпа, все они упали с недолетом около 300 ярдов; вновь послышался шум двигателей МТК. К тому времени, когда германские корабли оказались примерно в пяти милях к западу от Эмблетейз, стало ясно, что атаки не избежать. Конвой продолжал идти со скоростью 13,5 узла, и к 3.25 оказался перед Гри-Не. Неожиданно передовые тралыцики начали выпускать осветительные снаряды и открыли стрельбу из 20-миллиметровых пушек левого борта, то есть со стороны материкового берега. Для Герлаха это означало, что британцы сумели зайти между конвоем и дружественным берегом. Беспорядочная стрельба без всякой ясной цели продолжалась тридцать минут; в ней участвовали все корабли. Над морем стоял туман, видимость была неважной, но 5,9-дюймовые осветительные снаряды со «Штира» все же разогнали темноту и сделали видимыми силуэты вражеских кораблей по обе стороны от конвоя.