Атака извне - Святослав Логинов

— Что ж, — продолжил Стальной Джо, — пора в путь. Иглодиск готов, остаётся занять посадочные места. Кто поможет командиру с грузом?

— Позвольте мне, господин генерал! — предложил Суровцев и, не дожидаясь согласия, взялся за ручки тачки, приспособленные под трехпалую кисть.

Груз был неподъёмным.

Точнее, тяжело-но-всё-же-подъёмным, поскольку репутация курсантского силача не позволила Алексею обратиться за помощью, и он с грохотом вкатил тачку в лифт. Остальные пошли налегке.

Кабина медленно потащилась вверх.

— Прошу прощения, — отдышавшись, сказал Алексей, — у вас там что, свинцовые чушки?

— Почти, — Лях-Козицки наклонился и ловким движением расстегнул тент.

Тускло блеснул край массивного обода. По внешнему виду, да и по весу, метровый диск был сварганен из чугуна.

— Забавно, — сказала Цинь Сяо-пу. — Мне не доводилось видеть награды Вежбо воочию. Хорошо, что протокольный отдел не заставил вас, командир, нацепить этот орден на лацкан.

— Вы хотите сказать, что это орден? — указал пальцем на содержимое тачки Суровцев.

Марсианка кивнула.

— Орденом «Дух оплодотворения высшей категории сложности» награждают только за выдающиеся заслуги перед этносом Вежбо. Командир — единственный землянин, кого Сенат Республики счёл нужным удостоить подобного знака отличия, — с гордостью поведала она. — На Гнерр-Туговв-Хахх изделия из серого чугуна на вес золота.

— Рения, — поправил Крайстенсен. — Он дороже.

— Пока мы знакомились с Бибб-Бейлиббом, — вставил теперь уже Пирелли, — командир побывал в Сыром Бункере, где его ждали почти три года. Не будь срочного задания в этом районе, могли прождать ещё неизвестно сколько.

Алексею хотелось выяснить, за что конкретно вежборасияне оказали такую честь кварт-генералу, но понимал, что его любопытство будет выглядеть неуместно.

— Вижу, что нашего нового коллегу, — Лях-Козицки, похлопал Алексея по плечу, — мучает вопрос, за какие заслуги мне вручили «Дух оплодотворения».

— Кажется, я сказала: за выдающиеся, — напомнила Цинь Сяо-пу, и в этот момент лифт вздрогнул и остановился.

Двери кабины открылась прямо напротив выреза в бетонной чаше, сквозь который проглядывал серебристый бок иглодиска. Алексей ухватился за ручки и направил тачку в зев экипажеприёмника.

Нельзя сказать, что внутри звездолёт этноса Вежбо располагал к комфорту, ведь он изначально предназначался для обеспечения жизнедеятельности земноводных, а не млекопитающих. Тем не менее, пришлось устраиваться, исходя из имеющихся удобств. Кварт-генерал занял пилотскую кабину на пару с Пирелли, в штурманской рубке расположились Цинь Сяо-пу и Таня Эвельсон, а остальные отправились в пассажирский салон, где не было ни единого привычного предмета.

— И как тут жить? — спросил Алексей, рассматривая потолок, который состоял из сплошных рёбер жесткости, делая салон похожим на внутренности гигантской рыбы.

Крайстенсен открыл выдвижной лоток на одной из стенок. На его дне было сложено несколько комплектов масок с очками. Ни дать, ни взять — старинные противогазы. Самую большую маску он протянул Ойц-Зифану, поменьше — выдал Суровцеву, затем наделил масками прочих.

— Это зачем? — спросил Суровцев, решивший теперь интересоваться всякой мелочью. Лучше уж прослыть глупым, чем очень глупым…

— Сейчас корабль будет залит водой, — охотно пояснил Крайстенсен, держа «противогаз» за дырчатое рыло. — Без масок, сами понимаете, не обойтись.

— И мы так и будем лететь?! — ужаснулся любитель подводного плавания, только что ностальгировавший по затонам родной Оки.

— Нет, конечно. Только на время старта, ну и недельки две ещё. Вежбо очень привержены традициям: все эти чугунные медали, вес которых зависит от заслуг награждённого, почитание святого Мрякзы, а это, помилуй Высотник, чистейшее суеверие. Сюда же относится и традиция использовать пассажирский салон в качестве дополнительного топливного бака. Во время старта вода малость подрасходуется, и дальше мы полетим всухую.

— Понятно, — протянул Алексей, задумчиво почёсывая темя, укушенное дождевой пиявкой.

— А сейчас, парни, — скомандовал Крайстенсен, — натянем намордники и приготовимся к взлёту. Ну что, поехали?

1

Видимо, в воду было добавлено что-то снотворное, поскольку обе недели, проведённые иод убаюкивающий гул двигателей иглодиска, Суровцев благополучно проспал в респираторе.

Очнулся Суровцев, когда звездолёт уже глубоко погрузился в Сферу Шеппарда, на всех парусах поспешая к Потустороннему Зеркалу. С немалым удивлением Алексей обнаружил себя лежащим на практически сухом полу — вода, дотоле заполнявшая салон до потолка, ушла через открывшиеся в полу щели. Он перевернулся на живот, встал на четвереньки, и стянул маску.

— Ну и как ощущения после гидросна? — Дрибсунбкфредтчликно 6791 Ойц-Зифан понимающе подмигнул и потёр лопатообразные ладони. — Свежо? Ничего, Алексей, сейчас согреетесь.

Алексей непроизвольно поежился, ибо температура воздуха была вполовину ниже, чем у амортизационной жидкости. Кентвуш тоже поёжился, и Суровцев уже хотел обидеться на передразнивание, но вовремя сообразил, что толмачу-эмпату передавались не только эмоции, но и все пять чувств индуктора, на которого он настроил своё восприятие.

На боковой панели со множеством зеркальных ячеек-сот забегали разноцветные блики.

— Зовут в пилотскую, — буркнул Крайстснсен и добавил что-то насчёт нежелательности опоздания перед юзом.

— Юзом? — не понял Алексей. — Какой может быть у иглодиска юз, чай он не экокар на шоссе после дождя?

— Тебе потом объяснят, — похлопал его по плечу Ойц-Зифан. — А сейчас давай поторопимся.

Иглодиск был не настолько велик, чтобы переход в пилотскую занял больше минуты. Когда они втиснулись в довольно тесную кабину, остальные были уже в полном сборе, сгрудившись перед Лях-Козицки, который стоял у выпуклой полусферы оптического дальномера.

— Ага, — удовлетворенно констатировал кварт-генерал, — кворум налицо, значит можно приступать.

Он провел ладонью по экрану, отчего тот сразу засветился. В глубине объёмного изображения на пульсирующем оранжевом фоне, который резал глаз, неправдоподобно ярко горел однотонного табачного цвета плоский диск.

Суровцев догадался, что это и есть знаменитое Потустороннее Зеркало. А вот догадаться, почему оно такого непривычного колера, не успел, потому что Стальной Джо первым делом принёс извинения:

— Прошу прощения за искажённую цветопередачу. Видимый спектр у вежбораскян сужен по сравнению с нашим. Кроме того, их глаза обрабатывают зрительную информацию непосредственно на сетчатке, поэтому все оптические приборы расы Вежбо снабжены усилителями световых потоков. А наши инженеры из консульства не успели адаптировать непривычную нейрооптику за тот срок, что был у них в распоряжении.