Жемчужина гарема - Дорин Оуэнс Малек

– Тогда у тебя нет выбора. Я хочу, чтобы ты стала моей женой и родила мне детей. Хочу, чтобы ты была матерью наследника.

При мысли о детях Халида у Сары все внутри затрепетало. На кого они будут похожи? Будут ли они такими же стройными, прекрасными, как их отец?

– О чем ты задумалась? – спросил он.

– О будущем.

– Я хочу, чтобы ты разделила его со мной, – настойчиво проговорил он.

– Когда я впервые тебя встретила, то не предполагала, что у нас может возникнуть подобный разговор, – призналась Сара.

– А я предполагал.

– Ты с первой минуты нашего знакомства захотел на мне жениться? – изумленно спросила она.

– Я знал, что ты послана мне судьбой.

– Мне кажется, я чувствовала то же самое, но не хотела себе в этом признаваться.

– Так ты отвечаешь «да»? – спросил он, прижимая ее руку к своей щеке.

– Да, Халид. Я выйду за тебя замуж.

Он прикоснулся губами к ее лбу.

– Я сразу же начну приготовления.

– Какие приготовления?

Халид улыбнулся:

– Паша должен устроить пышную свадьбу, чтобы моего наследника признала вся область, где я правлю.

– Расскажи, какой бывает церемония?

– Ты прибудешь во Дворец Орхидей под густой чадрой и в красном свадебном платье. Косем подведет тебя к свадебному трону, установленному на возвышении. Когда я приподниму чадру и увижу тебя, то брошу зрителям монеты в знак того, что принимаю тебя в качестве невесты.

– А почему ты должен меня принять?

– При браке простолюдинов жених часто не видит жены до самого дня свадьбы.

– Какой ужас! Не хочешь ли ты сказать, что жених может отвергнуть невесту, если ему не понравится, как она выглядит?

– Да.

– А у невесты такой возможности нет.

– Да.

– Дивный обычай! Что еще?

– Потом начнется пир, после которого тебя отведут ко мне в спальню твои родственники-мужчины. Поскольку их нет, то сопровождать тебя будут мои алебардщики.

– А потом?

– А потом ты ляжешь в мою постель у изножья в знак того, что я – твой господин, – ухмыльнулся он.

– Это мы пропустим. Что еще?

– Утром с балкона мы должны продемонстрировать окровавленную простыню, – спокойно заявил он.

Сара изумленно взглянула на него:

– С этим у нас возникнут некоторые трудности, – сказала она наконец.

Халид рассмеялся.

– Ты была невестой-девственницей, користа. Мы просто не дождались формальной церемонии.

– Твои подданные могут расценить это иначе.

– Они ничего не узнают. До меня к тебе не прикоснулся ни один мужчина, а это – главное.

– А как же быть с простынями?

– Зарежем цыпленка и его кровью вымажем постельное белье.

Сара замолчала, ужаснувшись.

– Надеюсь, ты пошутил, – с трудом прошептала она через минуту.

– Нет. Так часто делают. Девственницы теперь редко встречаются.

Сара закрыла глаза.

– Халид, скажи, что ты все это выдумал? – с надеждой попросила она.

– Не выдумал. Муж может отказаться от жены, если окровавленная простыня отсутствует.

– Это такое…

– Варварство? – подсказал Халид, наблюдая за ней.

– Знаю, тебе не нравится это слово.

– Но, думаю, что в какой-то степени именно это во мне и привлекает тебя, не так ли?

Сара взглянула на него, но ничего не ответила.

– Я не из тех, кого можно встретить на домашних вечерах с танцами и чаем, который устраивают Дочери Американского Обновления.

– Возрождения, – поправила его Сара.

– Какая разница! Ты прекрасно понимаешь, что я имел в виду.

– А откуда ты знаешь про вечера с танцами и чаем? – спросила она.

– Я бывал на нескольких, пока учился в Оксфорде, – ответил он, преувеличенно вздыхая.

– И нашел их скучными?

– Я нашел их очень… западными. Масса болтовни и никакого действия.

– Представляю, какую ты вызывал реакцию, находясь за столом с сандвичами и бутербродами!

– Я вызывал любопытство. По-моему, некоторые из молодых леди ожидали, что я появлюсь с зажатым в зубах кинжалом.

– Или надеялись на это, – вполголоса добавила Сара.

– Что?

– Неважно. Когда будет церемония?

– Через три дня.

– Через три дня! У меня остается так мало времени!

– А зачем тебе время?

– Ну, я же должна подготовиться!

– И что для этого нужно, користа? – с улыбкой спросил Халид.

Сара задумалась. Действительно, приглашать на свадьбу ей некого, личных вещей, кроме тех, что находились во дворце, у нее не осталось.

– Мне нужно время, чтобы подумать об этом, – неубедительно ответила она.

– Понимаю. У невест всегда есть свои мечты. А о чем ты мечтаешь?

– Всегда быть с тобой, – мгновенно ответила Сара.

– Это я тебе гарантирую.

– Иметь красивых, храбрых и умных детей, как их отец, – добавила она.

Он ничего не ответил – только взял Сару за подбородок и легонько провел большим пальцем по ее губам. В слабо освещенной комнате его глаза горели необыкновенно ярко.

– И быть твоим лучшим другом, – закончила она.

– Ты и есть мой лучший друг, – признался Халид, и голос его дрогнул. Осторожно опустив Сару на ковер, он начал снимать с нее одеяние, над которым столько трудилась Мемтаз.

– Если я тебе когда-нибудь надоем, ты отправишь меня обратно в Бостон? – спросила Сара, расчесывая пальцами его волосы.

– К тому времени ты будешь слишком старой, чтобы куда-то ехать, – ответил Халид, наклоняясь, чтобы поцеловать ее.

– Ах, госпожа, свет еще не видывал такой прекрасной невесты! – воскликнула Мемтаз, любуясь Сарой в высоком зеркале.

Сара тоже смотрела на свое отражение, не веря своим глазам. Неужели эта женщина – она сама. На ней было платье с длинными рукавами и высоким воротом, застегнутое на золотые пуговицы, расшитые золотыми цветами и подпоясанное поясом из золотой сетки. Бриллиантовая тиара на голове удерживала короткую вуаль из шелкового газа, обшитую золотом. К ней прикреплялась длинная вуаль, или абайя, а в уши были вдеты серьги в виде золотых колечек с подвешенными к ним огромными жемчужинами. Поверх всего этого она наденет красную бархатную фераджу, чтобы проехать в карете от ворот Каретного дома до Дворца Орхидей. Плащ уже лежал на ее постели, напоминая, что через час она станет пашаной Бурсы.