Князь Рысев - Евгений Лисицин

— Сейчас я выйду. А ты останешься здесь. Ты же не хочешь, чтобы содержимое ее бестолковой головки стало украшением этих стен? Что взыграет в тебе больше, парень, — благородство духа, или благородство рода? Будешь рисковать собой из-за простой девчонки-велесы или же нет?

Он будто дразнил меня.

Я сделал осторожный шаг назад обратно к двери. Все нутро кричало, что здесь кроется какой-то подвох, но я и сам на подвохи горазд. Тень с моей спины скользнула на ближайшую стену, стала с ней единым целым. Медленно, шаг за шагом, не теряя ни секунды она шла за спину разодетому во фрак эльфианцу.

Этот поганец нужен мне был живым. Пусть плетет все, что только взбредет ему в голову — на данный момент я и слова не скажу. А вот как только он будет валяться на земле со связанными руками — тогда и поговорим. Я отчаянно надеялся, что Франц окажется куда благоразумней и даст хорошего деру, пока мы его не догнали. Главное, чтобы он не провернул такой же трюк с Ибрагимом — тень мою он увидит в два счета…

Мой теневой союзник напал на эльфианца сзади, выбивая из его рук пистолет. Трехрукая и несуразная, она вложила максимум сил в единый удар по затылку — мастер предметов глухо выдохнул, заваливаясь наземь. Алиска качнулась из его объятий и как-то неестественно подернулась, исчезая в мареве темноты.

Любитель кошек — тут же вспомнилось мне, и я резко развернулся, ударив наотмашь.

Вовремя.

Кошкодевочки решили восстать из мертвых. При них не было никакого оружия, но когти из мягких кошачьих лап не обещали мне ничего хорошего — и почему я только не проверил их реальное состояние, как только вошел сюда? Почему не обратил внимания?

Поздно было ругать самого себя. Блондинистая кошечка в один миг оказалась рядом со мной, метя когтями в живот, но я блокировал ее руку. Ловко вывернувшись, она ответила мне ударом под колено. Ее соратница вспорола когтями мне щеку — теперь шрам останется. Кошачий хвост на миг закрыл от меня мир, ударив по глазам. А после меня швырнуло прямо в стену.

Молчаливые, смертоубийственные, они сверкали кошачьим взором — тьма была им союзницей. Не скрывая своих улыбок и злорадства, блондинка потянулась, будто давая разрешение сестрице расправиться со мной.

Ага, сейчас! Я из самого Ада выбирался, живую машину в кучу хлама раздавил, да что там — вышел победителем из битвы с трусами! Что мне какие-то две драные кошки? Главное — это не поддаваться настырно лезущему в душу страху и действовать так, как подсказывает тело. Оно у меня теперь хорошее, само предупреждает, когда надо.

Я подогнул ноги, встретил мурлычащую убийцу пинком в живот — из нее как будто разом выбило дух, и она попятилась, желая удержать равновесие. Как бы там ни было, а дыхание я ей сбил. Поняв, что сестрица не справилась, на меня бросилась другая кошка. Каштановые волосы чуть ниже плеч, завязанные в хвост, были хорошей мишенью — я схватил ее за них, резко потянул на себя, познакомил свое колено с ее лицом.

У нее брызнула кровь из разбитого носа. Смертоносные лапы норовили изуродовать, изрезать в клочья мое лицо.

На миг мне подумалось, что достаточно сейчас взять пистолет, приставить к уху их потерявшего сознание хозяина — и они покорно поднимут лапки. Ясночтение же было со мной не согласно. Оно говорило, что они в состоянии велесовой ярости — точно такой же, в какой бывала и Алиска. Они не просто не обратят на подобную выходку внимания, будут терзать мой труп даже после того, как я лишусь сил.

Перекатился, уходя от прыжка блондинки — решив отомстить за свое недавнее поражение, она представила во мне всего лишь мышь. Я схватил ее за хвост теневой хваткой — она пискнула так, будто ухватили за грудь. Посмотрим, как ей понравится импульс боли. Когтистую противницу будто ударило током, она рванула вперед в тщетной надежде вырваться. Боль не заставила ее потерять волю к сопротивлению, но уж точно поумерила пыл. Едва ей удалось вернуть себе свободу, как она метнулась к самому выходу, прижав к животу хвост как самую величайшую драгоценность. Должен признать, что выступившие на ее глазах слезы не заставили меня почуять себя хоть сколько-то неправым.

Все так же не говоря ни слова, каштановолосая ответила мне отчаянным рыком, подняв лапы над собой, выставив когти. Припала на руки, как самая настоящая кошка — пушистый хвост встал дыбом, будто разбойничья дубина, а оскал вдруг пробил меня до дрожи. Ушей коснулся очередной рык, пробуждающий где-то в самых недрах сознания тот самый животный страх простой дикой обезьяны. Ее зубы, клыки и когти показались мне сейчас самым жутким, что я только видел на свете.

Я вскрикнул, попятился и споткнулся об эльфианина. Рука нашарила пистолет на земле — не помня себя от ужаса, несколько раз нажал на спусковой крючок.

Свинец пришелся кошкодевочке не по вкусу. Все три пули попали ей в живот. Булькнув кровью, глядя на свое изрешеченное пузо, она двинулась на меня и упала. Ее сестрица безжизненной куклой лежала у порога — мой промах обернулся попаданием в ее голову. Она по-прежнему стискивала в лапках хвост — видать, это их самое уязвимое место.

Я спешно поднимался на ноги, захлопнул за собой дверь, проверил запирающий замок. Как только вернусь к этому любителю кошечек, мы обязательно с ним потолкуем. Ну а пока…

И обязательно нужно будет взять ту самую абилку на сопротивление к эффектам контроля — если так продолжится, то меня будут пугать до усранных штанов. И не просто качнуть, а раскачать, чтобы аж солнышком! Я вдруг заметил, как с одного провода на другой скачет бледная тень. Мне показалось, что всего на миг я увидел смотрящее прямо на меня Бискино лицо — дьяволица улыбнулась и приветливо мне подмигнула, я же лишь кивнул ей в ответ: ее помощь сейчас будет как никогда кстати…

Наверху было самое настоящее побоище. Вечер резко перестал быть нежным и томным для возжелавших отведать юного Алискиного тела извращенцев. Голая, в обрывках рубахи, едва скрывающих грудь и обнажающих низ, она стискивала в руках обломок табурета. Ее окружило сразу пятеро поганцев, шестой со спущенными штанами валялся без достоинства у дивана в луже крови. Мертв, сразу же понял я, тут и ясночтения не понадобилось. Я верил в изворотливость и пронырливость Алиски. Верил, что, окажись в ее руках что-нибудь потяжелее того, что уже есть, она бы расправилась с ними в два счета. Но сейчас расклад точно не в ее пользу, а возжелавшие отомстить за смерть похотливого товарища были готовы на все. Даже пристрелить ее, как дикую собаку — один из них уже вскидывал винтовку, метя ей в грудь.

Еще один мечтатель, что на ее грудь метит. Качнув головой, я продырявил его из револьвера — три оставшихся у меня патрона раздробили ему колени и довершили мучения несчастного попаданием в глотку. Бля, да я самый настоящий стрелок! Мне бы в снайперы — нет там, случаем, у меня такой ветки? Надо будет обязательно проверить…

Я сразу же обратился в новую мишень для паршивцев, и это дало лисице то самое необходимое ей время. Она рывком бросилась к первому попавшемуся, ударила когтями по горлу, второму пригвоздила руку к стене тем самым обломком — он завизжал от дикой боли. Остальные достались мне: я перехватил опустевший револьвер за ствол, взвесил его в руке, прежде чем хорошенько встретить свежую жертву. С глухим чавканьем рукоять врезалась прямо ему в лицо, на пол посыпалось кровавое месиво из обломков зубов. Второму я ударил с разбега в колено — тот разом потерял равновесие, рухнул мне под ноги — его череп хрустнул под мощью утяжеленной пистолетной рукояти. Тот же, что все еще был жив и пытался удержать челюсть на месте, закончился сразу же, как только я прихватил его теневым захватом — почерневшая рука пробила его насквозь.