The origins of victory - Andrew F. Krepinevich

стране худшей услуги [чем Роберт Уайтхед]. . . . Миллионы, которыми его изобретение облагает страну до сих пор, могли бы построить большой флот».

К середине 1880-х годов все большее число офицеров верили, что торпеда вот-вот преобразит морскую войну. В авангарде этого движения был адмирал Гиацинт Обэ, который в 1886 году был назначен морским министром Франции . Адмирал и его единомышленники из числа французских офицеров были известны под названием "Молодая школа" (Jeune École). Они утверждали, что небольшие, дешевые и быстрые торпедоносцы могут потопить самые крупные и тяжелобронированные корабли Королевского флота. Они считали, что торпедные катера Франции, жертвуя броневой защитой ради высокой скорости и пользуясь рассеиванием, которое стало возможным благодаря их большому количеству, смогут успешно атаковать роем блокирующий боевой флот Королевского флота. В то время как французские торпедные катера уничтожали ближний блокадный флот Британии, французские крейсера с паровым двигателем терроризировали британскую торговлю в открытом море. Все это можно было сделать по дешевке. В статье в журнале La Reforme de la Marine утверждалось, что если для торпедирования броненосца достаточно трех торпедных катеров, то их можно построить за 600 000 франков против 20 миллионов франков за крупный военный корабль. И экипаж их может состоять из малой части моряков, необходимых для управления броненосцем.

Перспектива того, что видение будущей войны на море, предложенное Женевской школой, может оказаться правдой, вызвала тревогу в Адмиралтействе. В сентябре 1884 года капитан У. Х. Холл из Комитета внешней разведки Королевского флота (предшественник Департамента военно-морской разведки) представил докладную записку, в которой рассматривались перспективные военно-морские операции в случае войны с Францией. Рассматривая вопрос о тесной блокаде, Холл пришел к выводу, что "торпедные катера представляют собой главную опасность для блокирующей эскадры... если ее не сопровождает достаточное количество торпедных судов, достаточное для защиты эскадры". В представлении Холла подходящим "торпедным судном" был корабль гораздо большего размера, чем торпедный катер.

Меморандум Холла получил развитие в апреле следующего года в связи с угрозой войны с Россией, которая поставила Королевский флот перед перспективой столкнуться с русскими торпедными катерами, скрывающимися в Балтийском море. Чтобы противостоять этой угрозе, Адмиралтейство заказало пятьдесят четыре торпедных катера, или "ловцов", меньших и более быстрых версий крейсеров того времени. Первые классы, "Rattlesnake", "Grasshopper" и "Sharpshooter", прибыли вовремя, чтобы быть оцененными на маневрах начала 1890-х годов.

Несмотря на почти панику, вызванную появлением угрозы торпедных катеров, было мало убедительных доказательств, подтверждающих заявления Jeune École или обосновывающих страхи, вызванные англо-русским кризисом. Критики отмечали, что торпеды не были эффективны против движущихся кораблей на расстоянии более 400 ярдов, в то время как корабельные орудия были эффективны на расстоянии почти в четыре раза большем и могли стрелять быстрее, чем торпеды. Более того, торпедные катера еще не доказали свою мореходность в открытых водах. С целью выявления истинного состояния военно-морского баланса и получения точной оценки угрозы торпедных катеров Королевский флот начал серию маневров флота, которые продолжались почти тридцать лет до начала Великой войны в 1914 году.

Еще до прихода к власти адмирала Обэ сами французы проводили военно-морские маневры, изучая возможности торпедных катеров. В ходе одного из маневров 1884 года, вызвавшего большой ажиотаж, флотилия торпедных катеров перехватывала и атаковала броненосцы ночью в открытом море.

Королевский флот проводил свои собственные маневры с противоположной целью: противостоять угрозе торпедных катеров. В ходе маневров флота 1885 года у западного побережья Ирландии Королевский флот проверял береговые и блокадные операции. Они показали, что британский флот не был готов к встрече с противником, хорошо владеющим торпедами, и что торпедные катера-ловушки были недостаточно мореходны для обеспечения блокады за рубежом.

Последующие эксперименты французского флота с торпедными катерами оказались отрезвляющими для членов Jeune École. Маневры 1887 года, проведенные в плохую погоду, выявили серьезные недостатки в мореходных качествах катеров. Одна лодка была потеряна, а две другие получили такие серьезные повреждения, что были отправлены на слом. Другие были настолько повреждены, что флотилия была сокращена вдвое. Учения совпали с заменой Обэ, который пробыл на посту морского министра Франции всего год.

В 1888 и 1889 годах в ходе учений Королевского флота проверялась возможность поддержания эффективной блокады против эскадры торпедных катеров противника и его быстроходных крейсеров в сильно укрепленных портах. Результаты маневров совпали с выводами французов: торпедные катера показали серьезные ограничения при действиях в открытом море и при дневном свете. Британцы начали сбрасывать со счетов угрозу торпедных катеров, хотя они и не исследовали возможности торпедных катеров, действующих в ограниченных водах ночью, хотя многие их французские коллеги пришли к выводу, что торпедные катера могут быть эффективны в таких условиях.

На самом деле, маневры Королевского флота показали, что, избегая угрозы со стороны торпедных катеров в ночное время, силы блокады отступили дальше в море. Это привело к увеличению разрывов в линии блокады, что снизило ее эффективность. В учениях 1888 года "британские" силы в составе тринадцати линкоров и одиннадцати крейсеров блокировали флот "противника". Эти силы не смогли помешать девяти линкорам и восьми крейсерам "противника" ускользнуть от блокады, после чего они начали атаковать британское побережье и судоходство. Эти маневры также выявили проблемы логистики, связанные с тесной блокадой в эпоху пара. Во время Наполеоновских войн деревянные парусные корабли адмирала Нельсона стояли на страже вражеских портов месяцами и даже годами. Однако кораблям с паровым двигателем требовался уголь. Но добывать уголь в море было сложно, а в плохую погоду и вовсе невозможно, а паровые машины нуждались в периодическом обслуживании. Это означало, что военно-морскому флоту придется менять корабли, осуществляющие блокаду. Таким образом, хотя блокада казалась вполне осуществимой, сочетание переноса ее на более дальние морские расстояния и механизации флота значительно повышало цену ведения бизнеса.

Наряду со страхом войны в России и ростом царского флота, флотские учения послужили боеприпасами для тех, кто выступал за увеличение военного флота. Дальнейшая поддержка пришла, когда французы начали создавать базы торпедных катеров, или "точки приложения", от Бретани до Дюнкерка, чтобы угрожать британскому судоходству в Ла-Манше и отгонять любые мысли о тесной блокаде со стороны «вероломного Альбиона». Адмиралтейство поручило трем адмиралам, сэру Уильяму Дауэллу, сэру Р. Весею Гамильтону и сэру Фредерику Ричардсу, изучить возможность поддержания тесной блокады, способы ее осуществления в изменившихся условиях, а также вид и количество необходимых кораблей.

 

"Чарли Б"

В это время, в декабре 1888 года, капитан Чарльз Бересфорд представил свою военно-морскую программу. Бересфорд, ирландец, родился в 1846 году в дворянской семье, второй сын Джона Бересфорда, четвертого маркиза Уотерфорда. Высокий и красивый, будущий