Няня для трудного папы - Эльвира Смелик

– Вы – это кто? – уточнила Вика. Опять хотела напомнить про «твою… няню»?

– Ева и я. – Котенков сосредоченно сощурился, потёр подбородок. – И… слушай-ка. А почему бы тебе чинушей этим не заняться. А? Вик. Ну, смотри, неплохая же партия. Наверняка далеко пойдёт. Пробивной, инициативный, предприимчивый. И не жмот. Денег же тебе на адвоката дал. Квартира, машина, должность. Отирается рядом с городским начальством. Поди ж ещё и выглядит прилично. Ведь правда? И, как я понимаю, в женитьбе очень даже заинтересован, долго тянуть не будет, если подходящая кандидатура имеется. А ты девушка тоже видная.

Вика, до того слушавшая вполне заинтересованно, с подозрением поморщилась:

– Тоже?

– Ну да, – совершенно серьёзно и как можно убедительней подтвердил Котенков. – Как раз ему подстать. – Многозначительно добавил: – А я тебе ещё и машину. Хорошую. – И в заключение протянул дразняще: – Ви-ик.

Подниматься ему не пришлось, хотя, подъехав к дому, он ещё пару минут сидел в машине – не решался, не собирался с силами, но сам толком не понимал, почему медлил. Вряд ли предчувствовал, что сейчас Арина выйдет сама. Да ну, глупости всё это. Но она вышла и не заметила ни машины, ни его внутри, неспешно направилась куда-то.

Вариантов было много, вплоть до самого банального – в магазин за продуктами – но Котенков, опять неизвестно почему, неприятно насторожился, торопливо выбрался из машины, нагнал её, поймал за локоть.

– Арин.

Она вздрогнула, по-настоящему вздрогнула, остановилась, обернулась, глянула широко распахнутыми глазами, словно увидела привидение – с неверием, испугом, изумлением. Он даже сам на мгновение обмер под этим её взглядом.

Видимо, прошедшие ночь и день дались ей нелегко. Гораздо тяжелее, чем ему. Не стоило её отпускать, но Котенков посчитал, что спорить дальше бессмысленно, и просто позволил ей поступить так, как она хотела. Тем более сам был уверен, что обязательно её вернёт – в ближайшее время.

– И куда ты собралась? – поинтересовался он, качнув головой.

Арина опустила глаза и упрямо произнесла:

– Лёш, зачем ты приехал? Мы же договорились. Всё. Или ты тоже решил устроить последнюю встречу?

– Что? – недоумённо переспросил он. – Что значит «тоже»? – Но понял сам, точно понял, помрачнел, сердито сдвинул брови. – Арин, ну вот чего ты творишь? Зачем? Ну почему вам так нравится приносить себя в жертву? «Можешь быть свободен. Обойдусь. Я сама». И ты сама? Да? Мне, значит, нельзя собой жертвовать, а тебе нормально? Ведь ты сильнее, ты возвышенней и чище. – Он скрипнул зубами, выдохнул возмущённо: – Неужели бы и правда к нему пошла? А там…

Она переглотнула, отступила. Взгляд поражённый, обиженный. Сейчас развернётся и уйдёт.

– Арин, подожди! – Котенков шагнул следом, опять ухватил её за локоть, но она сразу же попыталась сбросить его руку. – Подожди. Извини. Я просто даже думать не могу, что ты… с другим. Да подожди же. – Он рывком притянул её к себе, сжал крепко, не давая вырваться. – Послушай меня. Успокойся и послушай. Ариш!

Она не просто затихла, судорожно выдохнула и сама приникла к нему, обняла, спрятала лицо, и он погладил её по волосам, по спине, прижался к пушистой макушке, дотронулся губами.

– Не бойся, всё в порядке. Вика заявление забрала. Так что всё. Я не к тебе приехал, а за тобой. Вообще не надо было тебя отпускать, – добавил раскаянно и хотел опять сказать про ненужную жертвенность, но вовремя остановился. – И об этом… – он просто поморщился вместо имени или ещё каких-то определений, – не беспокойся. Думаю, ему ни до чего теперь будет. Вика знает, что делать. Разберётся. Она хорошо умеет.

Арина чуть отстранилась, запрокинула голову, сосредоточенно заглянула в глаза.

– Вы виделись? Ты с ней договорился? – Предположила с едва заметной брезгливостью: – Заплатил?

– Да, Арин, да. Заплатил, – признался Котенков честно. – Дочь мне дороже любых денег. И ты. И… – коротко выдохнул, дёрнул бровями, – я не считаю, что можно купить всё и всех. Но некоторых действительно можно. Я понимаю, тебе не хочется в такое верить, но… Ты даже не представляешь на что люди соглашаются ради денег. И для многих в этом нет ничего особенного. Не переживай. Всё у них нормально, совесть не мучит. Ещё и довольны. Иногда даже героями себя считают, типа, вот мы какие, на честь наплевали, против собственных принципов пошли, ради… А леший их знает, ради чего. Оправдания всегда можно найти. В крайнем случае – вынудили обстоятельства. Но я и сам не святой, тоже – и продаю, и покупаю. Единственно, стараюсь уж в самую трясину не влезать. Большой бизнес вообще грязная штука. Не хочу, чтобы мои дети в это ввязывались. Ни настоящие, ни будущие.

Арина тихонько фыркнула, озадаченно повторила:

– Будущие? У тебя же и так двое.

– Где двое, там и трое, – невозмутимо вывел он. – Почему бы и нет? И, может, хоть с третьим по-людски получится. А? – Обхватил её лицо ладонями, чтобы не смогла отвернуться, спрятать взгляд, спросил прямо: – Или ты действительно не хочешь?

Она чуть насупилась, уточнила совершенно серьёзно:

– Не хочу чего?

– Со мной быть. С нами. Со всеми. Ну а ребёнок – это ведь не прямо сейчас, да и правда не обязательно. Хотя я бы, конечно, попробовал, но… как скажешь.

– Не знаю. – Она не кокетничала, не ломалась, действительно не знала, не задумывалась, не загадывала так далеко. Всего несколько минут назад она вообще не верила в их общее будущее, да и сейчас, наверное, ещё не осознала до конца, жила только настоящим моментом. – Мне пока и этих двух хватает. А вдруг с тремя я уже не справлюсь?

– Ты же в детском саду работала, – напомнил Котенков. – Там детей гораздо больше.

– Лё-ёш, – протянула Арина с лёгким негодованием, опять насупилась, так по-детски трогательно. – Ну, это же совсем другое.

Он не удержался, улыбнулся, глядя на неё, кивнул:

– Ладно. Потом подумаем и решим. А сейчас… бери, что тебе надо, и едем к нам. Остальное потом. И тут точно никаких возражений. Ева о тебе спрашивала, и я ей пообещал, что без тебя не вернусь. Не компрометируй меня перед дочерью.

– Не буду, – послушно пообещала она.

Чемодан Арина так и не разобрала – выходит и к лучшему – и он опять отправился в путь. А когда вошли в дом, Котенков громко произнёс, чтобы услышали даже на втором этаже или в столовой:

– Я вернулся. – Потом исправился, оглянувшись на Арину: – Мы вернулись.

Первой появилась Ева, сбежала вниз по лестнице, бросилась прямиком к Арине. Та присела, поджидая её, поймала, обняла. Ева посмотрела серьёзно и даже немножко сурово, совсем как папа или брат, спросила:

– Ты уже приехала?

– Угу.