Околдованная - Бертрис Смолл

Карл не мог открыть имена тех, кто помог ему в эти бесконечные шесть недель. Большинство по-прежнему оставались в Англии, и он не мог «отблагодарить» их, выдав круглоголовым.

Его друга графа Дерби, с которым Карл ушел от преследования через северные ворота Вустера, в последний раз видели в монастыре Белых монахинь, изловили и казнили. Теперь король был вынужден жить за счет своей матери, которая, в свою очередь, существовала на подачки архиепископа Гонди. Худшее унижение трудно было представить. Родная тетка короля Франции, Генриетта Мария, была так бедна, что предъявляла счет сыну за все, что он съел за ее столом. К тому времени, как французское правительство решило, какую сумму они могут выделить кузену своего короля, тот выплатил матери все долги и оказался нищ как церковная мышь.

— Мы по крайней мере можем в любой момент получить свои деньги, — напомнил Чарлз матери.

— Только потому, что у нас хватило ума вести дела с банкирским домом Кира и мы не гнушались их верой, — резко возразила Жасмин. — Но твои родственники королевской крови в жизни не предполагали, что их могут выгнать из Англии. Почему Карл I не позаботился о жене и детях, когда отправлял их во Францию? Королева уже несколько лет не живет в Англии. Людовик тогда еще не правил, да и сейчас не приобрел всю полноту власти. Разумеется, рано или поздно он утвердится на троне, но кто знает, что случится за это время? И что теперь делать нашему королю? Как получить обратно государство? Он все отдал мастеру Кромвелю и его круглоголовым.

— Но народ его любит, мама, — увещевал герцог.

— Возможно, только король не понимает и не любит свой народ, иначе не пришел бы с севера во главе армии. Остается надеяться, что он хотя бы учится на собственных ошибках, — сухо ответила Жасмин.

Сын со смехом кивнул.

— Учится, мама. Теперь Стюарт отправится прямо в Англию. Ноги его больше не будет в Шотландии. О, как же все было ужасно! Ханжи и лицемеры повсюду одинаковы. Каждый раз, когда войско короля терпело очередное поражение, сторонники ковенанта винили Карла, потому что тот не принял их веры. Утверждали, что Господь наказывает его за нетерпимость, но на деле оказалось, что твердолобыми были шотландцы. Король всегда готов идти на уступки. Я не виню Патрика, отказавшегося принять чью-либо сторону. Знаешь, мама, ему так недостает отца!

— Как и мне, — кивнула Жасмин.

— Прости, мама, — поспешно извинился герцог, целуя ее руку.

Герцогиня отстранилась и погладила его по щеке.

— О, Чарли, знаю, ты не хотел меня ранить. Просто я все еще сердита на твоего отца за то, что он позволил себя убить.

Он не имел права мчаться в Данбар! Никогда не смогу понять, как это честь и чувство долга подвигли его на глупость!

Наверное, он не ожидал такого конца. Смотри, дорогой, не последуй его примеру. Кстати, если в ближайшее время мы не дождемся перемен, я пошлю за твоими детьми. Они не должны воспитываться в глуши Гленкирка твоим братом и его невежественной женой. Кроме того, здесь намного безопаснее. У мастера Кромвеля длинные руки. Если он узнает, где спрятаны дети, наверняка попытается использовать их в игре против тебя. Я сумела запугать отца Бесс, когда тот попытался узнать местонахождение детей. Но теперь, зная, что я уехала из Англии, граф может обратиться к своим друзьям-пуританам в поисках того, что считает правосудием. Сначала приедут к Генри и, ничего не обнаружив, отправятся к Патрику. Думаю, чем скорее мы привезем детей во Францию, тем лучше.

— Весной, — решил Чарли. — Скоро в горах начнутся метели, и дороги занесет. Кроме того, у отца Бесс нет никакого влияния, и пройдет немало времени, прежде чем он вспомнит о герцоге Гленкирке. И не забывай, мама, какая сейчас погода в Шотландии.

— Разве такое забудешь! — вздохнула Жасмин.

— Даже сейчас там идут непрерывные дожди и грязь стоит по колено, — добавил Чарли.

— Будем надеяться, что зима нас не разочарует. Ну а весной внуки приедут ко мне.

— Ты только сейчас поняла, как одиноко без Отем, — поддел он. — Не терпится кого-нибудь воспитывать.

— Кстати, неплохо бы тебе повидаться с сестрой перед отъездом в Париж, — напомнила мать.

— Я не уеду до Двенадцатой ночи, — успокоил Чарли, — Правда, я послал Карлу кошель и обещал присоединиться к нему в январе. А пока останусь с тобой. Пожалуй, впервые за все время мы остались вдвоем, и я могу без помех насладиться твоим обществом.

— Именно что-то в этом роде сказал бы Генрих Стюарт, — улыбнулась мать, любовно гладя его по руке.

— Ты любила его.

— Я любила их, — поправила Жасмин. — Но судьба оказалась жестока. Отняла каждого, кроме Джемми. Мы прожили долгую и счастливую жизнь. Надеюсь когда-нибудь простить его за то, что не послушался моих просьб и оставил меня Отем так нуждалась в нем!

— Но ты все сделала для нее, — запротестовал Чарли. — Она безумно влюблена в мужа, особенно с тех пор, как открыла для себя радости брачной постели.

— Не будь вульгарным, — упрекнула мать.

— С каких пор ты находишь страсть вульгарной? — ухмыльнулся сын.

— Что тут такого вульгарного? — поинтересовалась Отем, входя в зал. — Здравствуйте, мама и Чарли! Я приехала на два дня.

— Где же Себастьян? — удивилась Жасмин.

— Ах, — отмахнулась дочь, — все это так таинственно!

Вчера у нас был гость, месье д'Альбер. Утром Себастьян сказал, что должен уехать с этим человеком, а я могу наведаться сюда, если пожелаю. Кажется, речь идет о новом сорте винограда, который он вывел, или о чем-то в этом роде, короче говоря, о виноградниках. Лили убирает мою спальню. Ничего, мама?

— Разумеется, малышка. Кстати, ты не знаешь, куда отправился Себастьян? Не в Тур, случайно?

— Понятия не имею, — пожала плечами Отем. — Зачем ему Тур?

— Разве ты забыла, что там живет его бывшая любовница с дочерью? — напомнила мать.

Отем от души расхохоталась.

— Поверь, мама, мой муж не нуждается в других женщинах. Я, в конце концов, твоя дочь. Нет, все дело в виноградниках. Кроме того, у месье д'Альбера был вид привилегированного слуги, посланного с поручением.

— Я только что порадовался, что наконец остался наедине с мамой, — озорно подмигнул Чарли.

— А теперь придется поделиться, старший братец, — отрезала Отем. — По крайней мере следующие два дня. Ты останешься на Рождество? Вы с мамой должны приехать в Шермон!

Вернувшись домой, Отем обнаружила, что за время ее отсутствия гостей прибавилось. Кроме д'Альбера, ее приветствовал некий представительный господин, которого Себастьян представил как дальнего родственника, месье Робера Клари, так долго путешествовавшего по Востоку, что его давно сочли погибшим.

— Добро пожаловать в Шермон, месье Клари, — приветствовала Отем.