Полнолуние - Андрей Кокотюха

Слаще не стало.

Он видел лицо Ларисы, когда сказал про побег Вовка. Подробно и развернуто объяснил, почему ее бывший муж уже не жилец. И почему его можно и нужно забыть, пусть даже он пока жив. Не помогло. Для нее Игорь вдруг стал не униженным и бесправным заключенным, который обречен на медленную смерть. Пока не доказано обратное, Вовк — живой и на свободе. Видно, думать так значительно приятнее, чем каждый день представлять, как враг народа перековывается за колючей проволокой.

Искренне желая окончательно похоронить Вовка для Ларисы, капитан Сомов достиг совсем неожиданного результата. Жена заметно ожила, потому что с тех пор перестала считать Игоря потенциальным мертвецом. Который если не в ближайшее время отбросит копыта, то с большой вероятностью не переживет лютой лагерной зимы. Упрямо стараясь уничтожить давнего врага, Виктор воскресил его. По крайней мере для Ларисы.

Вот почему Виктора не тянуло домой. Конечно, спать тут, в кабинете, Сомов не собирался. Но стремительные события последних дней в значительной мере оправдывали его и перед супругой, и перед подчиненными, и, что важнее всего, перед самим собой. Сидеть в полутьме, под портретом товарища Сталина, и напиваться, отгоняя дурные мысли, — вот что преимущественно означает то «много работы». Лучше возвращаться, когда все уже спят. Тогда наверняка не возникнет желания вести с Ларисой искусственные разговоры про какие-то совсем не нужные, не интересные обоим вещи.

Початая бутылка терпеливо ждала сбоку возле стола.

Наклонившись, Виктор взял ее, глотнул из горлышка. Примостил на стол напротив себя. Закурил.

Не прояснилось — просто стрельнуло, перестало шуметь.

Взгляд сфокусировался на листке под чернильным прибором.

Номер восемь.

Игорь Волков.

Признаться, вал работы, которую сверху требовали проводить для выявления и привлечения к ответственности предателей и колаборантов, не оставлял капитану времени заняться этими гражданами вплотную. Сперва он не выделил восьмой номер среди других. Осенило два дня назад, когда сидел вот так в кабинете в одиночестве. Перед тем вдолбил себе: это паранойя, нужно срочно брать себя в руки. К беглецу этот Игорь Волков не имеет никакого отношения. Так не бывает: его везде ищут, а он — вот тут, нагло, не особенно и прячется.

Однако, сведя вместе собранную информацию, капитан Сомов все взвесил и перестал быть категоричным. Потому что развитие известных ему событий дало все основания присмотреться к восьмому номеру.

Итак, Вовк узнал от начальника оперативной части, где находится его семья.

После того сделал ноги, исчез из поля зрения.

И теперь в Сатанове выныривает неизвестный гражданин Волков. Да еще и когда вокруг творится черт знает что.

Между прочим, с ним побежал дружок Жоры Теплого, чья банда орудует в здешних местах. В случайность подобных невероятных совпадений Сомов не верил. Наоборот, складывается очень интересная человеческая мозаика.

Размышляя так, Виктор сделал еще один глоток.

Бутылку решил не допивать. Ему нужна холодная голова. И вообще, следует пока что придержать коней. Нужен трезвый разум, чтобы среди всей этой путаницы еще и попробовать поиграть в свою игру.

Сложив листок вчетверо, сначала подумал спрятать в ящик стола. Уже открыл замок, выдвинул ящик — и вдруг передумал.

Задвинул назад.

Сунул бумажку в нагрудный карман кителя. Проверил пистолет в кобуре, зачем-то отдал честь настольной лампе, улыбнулся собственным мыслям, погасил свет и вышел.

Дежурный по отделу подскочил, увидев начальника, вытянулся, и Сомов, смерив его взглядом, буркнул беззлобно:

— Спишь на посту?

— Никак нет, товарищ капитан!

— Да ладно, не горлань. На линии фронта услышат.

Решив, что шутка смешная, Виктор хохотнул, дождался, пока подхватит подчиненный, поправил кобуру и шагнул на улицу.

Тут было темно и тихо. Звезды, что высыпали на небо с вечера, спрятались. Куда-то подевался и месяц. Дорогу домой Сомов мог найти даже с закрытыми глазами, так что темнота не помешала. Немного повело от выпитого, проспанного и добавленного, но это состояние в последнее время было для капитана привычным. Он широко зашагал сквозь ночь, обдумывая, как лучше действовать: следить за этим Игорем Волковым или сразу вызвать к себе, глянуть, что за человек.

С каждым шагом оставалось все меньше сомнений: мечты сбываются.

Враг-беглец сам приплыл в руки.

Но никакой маскарад не спасет. Он, капитан Сомов, не таких видел, все умеет вычислять и просчитывать. Следует знать всяким убогим, с кем бодаться, кого обманывать, против кого выходить.

Выпитое добавило эйфории и окончательной уверенности в своих силах.

Ничего. Если ошибся — сядет, скотина, просто за похожесть фамилий. Будет подозреваться как сообщник бандитов, исчезнувшего Жоры Теплого.

Тайный агент.

Разберемся, что ты за фрукт, Игорь Волков.

Хоть возвращайся назад, в кабинет, водка стимулирует. Вон уже сколько решенных проблем, какой шикарный план действий на завтра.

Остановился.

Снова закурил. Потоптался на месте, оглянулся. Нет, ну его. Прошел половину пути, возвращаться — плохая примета. Хотя Виктор Сомов никогда не верил в приметы, но сейчас решил сделать исключение. Черт его знает, ну как все предположения правдивые… После такого и поверить не грех, и не только в приметы.

Капитан двинулся дальше.

Настроение поднялось.

Кто-то идет сзади… или сбоку…

Движения какие-то. Да, нет?

Сомов прислушался. Положил машинально руку на кобуру.

Забрал, отмахнулся. Кому тут быть, глухая ночь, третий час.

Кобуру расстегнул. Сделал еще несколько шагов.

Замер.

Движения. Кто-то есть. Рядом.

Пить надо меньше.

Нет, таки есть некто, движется в темноте. Дышит громко.

Или может… показалось. Точно, показалось.

Кому тут быть…

Доложив в областное управление НКВД о гибели начальника Сатановского отдела, начальник милиции Андрей Левченко признался себе: это максимум того, что смог сделать.

Как действовать дальше — понятия не имел. Вообще предположил: могут отстранить. Даже посадить. Причину найдут. Потому что представил реакцию областного руководства на причину смерти капитана Виктора Сомова.

Перегрызенное горло.

Левченко не нужен был рядом компетентный доктор Нещерет, чтобы с первого взгляда узнать тот самый почерк.