Не. Прикасайся ко мне - Лаура Кнайдль

Я люблю тебя.

Я никогда не забуду его удары. Иногда мне казалось, что я все еще слышу звук удара и чувствую жжение кожи. Он никогда не бил меня по лицу. Только по рукам, животу и спине. Скрытно и невидимо для всех. Я никогда не забуду его руки, принуждавшие меня трогать его. То, что он делал со мной, навсегда останется частью меня, и это наихудшее. До самой смерти мне придется жить с этими воспоминаниями. Со временем я стала обманывать себя и делать вид, будто все в порядке, будто я в порядке, но ничего не было в порядке, потому что он держал меня в своих лапах. Я не хотела этого признать и делала вид, будто я сильная и независимая и выше его действий, но это неправда. Он все еще мог сломать меня и снова сделать маленькой напуганной девочкой, какой я была в глубине души. Его письмо, слезы, текущие по моему лицу, и всхлипывания были достаточным доказательством. Он найдет способ приблизиться ко мне, это было лишь вопросом времени. Если не на День благодарения, то на Рождество или Новый год. Я не могла навсегда остаться в стороне от семьи. Мама и Нора скучали по мне, а я по ним.

Я могла бы выиграть время, пойдя в полицию, но что бы это дало? В лучшем случае Алана посадили бы на один-два года или он получил бы испытательный срок. И что дальше? Потом он снова был бы на свободе, и все стало бы еще хуже. Быть может, мне надо поехать в Мэн на День благодарения, чтобы покончить с этим; чтобы избавить от страданий себя и прежде всего Нору. Так как хуже того, что он мне сделал, была лишь неизвестность и вопрос, когда это случится снова.

– Сага?

Я почувствовала руку на своем плече и знала, что это не его рука. Он был не здесь, но в этот момент мне было все равно, чьи пальцы коснулись меня. Я ненавидела ощущение на своей коже, которая, казалось, все еще пылала от ударов. Я оттолкнула его руку и спрыгнула с дивана.

Лука испуганно смотрел на меня. Краска вокруг его глаз совсем размазалась.

– Не прикасайся ко мне! – Мой голос звучал как шипение кошки, загнанной в угол.

– Сага. – Он назвал мое имя так ласково и проникновенно, как будто понимал, что здесь произошло. – Что случилось?

– Ничего. – Я не могла говорить об этом с Лукой. И, прежде чем у него появилась возможность еще раз спросить меня о моем состоянии, я устремилась в комнату Апрель и закрыла за собой дверь.

Я села на пол. Дрожащими руками вытерла слезы на лице и попыталась успокоиться. То, что я чувствовала в последние минуты, не было реальным. Это относилось к моему прошлому и, в самом плохом случае, к будущему, но здесь и сейчас я была в безопасности.

Я не боюсь.

Страх не реальный.

В дверь нерешительно постучали.

Лука не мог просто оставить меня в покое? Я сжала губы и не издала ни звука, как будто могла имитировать свое отсутствие.

– Сага, что случилось? Все в порядке?

Нет, ничего не в порядке. Слезы беззвучно бежали по моему лицу, и я хотела бы довериться Луке. Но не могла. Исключено.

– Хорошо, ты не хочешь говорить, – констатировал Лука спустя несколько секунд молчания, и я услышала глухой звук, как будто он приставил лоб к двери. – Я понимаю это. Я могу что-нибудь сделать для тебя?

Я покачала головой, не в состоянии вымолвить ни слова. Во рту был сухо, и я не хотела, чтобы он услышал в моем голосе отчаяние и страх. Он и так уже видел слишком много, и я не знала, как покажусь ему на глаза.

– Понимаю, – пробормотал Лука так тихо, что я едва услышала его. Некоторое время было совсем тихо, и лишь узкие тени, которые бросали его ноги сквозь дверную щель, говорили мне, что он еще там. Наконец он откашлялся. – Очевидно, ты не хочешь меня видеть. – В этот раз его голос прозвучал деловито и ничего не сказал мне о его чувствах. – Я не знаю, что случилось, но я уважаю твое решение и иду на пробежку. Я больше не могу видеть тыквы, поэтому куплю что-нибудь такое, где их нет. Может, ты захочешь позже позавтракать со мной.

Я не ответила. Вскоре я услышала его удаляющиеся шаги, и через время он громко закрыл за собой входную дверь. Сигнал для меня. Благодарность смешалась с паникой и разочарованием. Я была разочарована не в Луке, а в себе. Часть меня охотно впустила бы его и нашла утешение в его руках и словах, как тогда ночью, когда меня ограбили. Но другая часть меня, которая доминировала в такие моменты, как этот, была слишком хрупкой, чтобы удержать Луку.

Я не знала, как долго сидела съежившись, пытаясь изгнать страх логическими аргументами. Мэн находится на расстоянии трех тысяч миль от Невады. Он не может преодолеть эту дистанцию на автомобиле в течение одного дня.

И даже если он сядет на самолет, он не знает, где именно тебя искать. В крайнем случае ты можешь рассказать о преследователе Луке. Он не бросил бы тебя на произвол судьбы. Каждый аргумент был как моментальный клей на трещины моей души и скреплял меня по крайней мере еще на некоторое время.

Наконец я сделала еще один глубокий вдох и собрала все силы, чтобы встать и покинуть комнату. В гостиной мой взгляд упал сначала на ноутбук Апрель. Я уставилась на светящийся дисплей, на котором все еще было его письмо. Странно. Я была уверена, что закрыла ноутбук, но, похоже, я только вообразила это. На дрожащих ногах я подошла к дивану, села, взяла бабушкино одеяло и накинула на плечи, как доспехи. Потом я удалила его сообщение и очистила корзину своего почтового ящика. Я выключила ноутбук и легла на диван. Мой взгляд остановился на книжных полках Луки, и я начала считать книги по цвету обложек, чтобы занять свой рассудок, пока он снова не вернулся в это темное место внутри меня. На полке рядом с телевизором стояли шестнадцать книг с красными корешками, двадцать семь с черными, восемь с белыми, девятнадцать с синими, семь с зелеными и одиннадцать с обложками неопределенных цветов. Я посчитала также книги на второй, третьей и четвертой полках, а потом услышала звук открываемого замка.

Дверь открылась. Лука вспотел и, как это часто бывало, снял футболку. Но сегодня это зрелище ничего во мне не вызвало. Ни страха, ни желания. Это было хорошо, так как в моем положении я бы не знала, как справиться с ними.

Лука смотрел на меня. Мне было тяжело истолковать выражение его лица. Он поставил на стол пакет из кондитерского магазина.

– Тебе лучше?

У меня все еще был ком в горле от всех чувств, страхов и забот, которые зияли во мне незаживающей раной. Я лишь кивнула, но это был честный кивок. Мне было нужно еще немного времени, чтобы оправиться от шока.

– Это хорошо. Если что – я только быстро приму душ.

Я кивнула еще раз и ждала, пока Лука не исчез в ванной, а потом выползла из-под одеяла. Я приготовила кофе, взяла тарелки из шкафа и посмотрела, что Лука принес нам на завтрак. На моих губах появилась улыбка, когда я обнаружила в пакете два куска шоколадного торта. Это был такой же торт, как тот, который он купил на свой день рождения. Это не случайность. Он купил его специально для меня.