Белое безмолвие - Сара Лотц

– Я переговорил с Мингмой. Саймон, он не возражает против того, чтобы ты пошел с ним и Марком, но вы должны во всем его слушаться. Он лидер, он главный, вы поняли?

Мы оба безропотно закивали, как двое мальчишек в кабинете директора школы.

– Если он прикажет вам возвращаться, вы должны подчиниться. Это понятно?

– Понятно.

– Вы должны быть готовы выйти в четыре утра. Подниметесь по закрепленным веревкам до Лагеря III, а затем сойдете с основного пути. Мингма знает, куда идти, я проложил маршрут примерно до того места по имеющимся координатам. Там нужно быть очень осторожным. Восхождение будет смешанным. Много льда, скал, сыпучих каменистых осыпей. Я не смогу там за вас отвечать, вы это понимаете?

– Не беспокойся, Тадеуш, – сказал я.

– Вы пойдете в связке с Мингмой. Нет никакой гарантии, что ты найдешь свою мать, Марк. Ты должен это понимать. Я просто даю тебе такой шанс, вот и всё.

– Я знаю. И я благодарен за это.

– Окей.

Когда мы уже встали, чтобы уходить, Тадеуш задержал меня.

– Значит, ты идешь с ним, потому что он твой друг?

Для него оставалось непостижимым то, что я отказался от возможности подняться на вершину. Я даже Тьерри не сказал, что мои планы изменились. И не собирался говорить ему. Пока что.

– Примерно так. Просто мне кажется, что я должен пойти с ним. – Отчасти это было правдой.

– Ты хороший альпинист, Саймон. Мингма тоже говорит, что ты сильный. Может быть, ты вернешься сюда в следующем году и снова присоединишься к команде.

Сердце мое переполняла благодарность.

– Спасибо, Тадеуш.

– Как ты думаешь, достаточно ли Марк силен, чтобы сделать это? Отказать ему – проще простого. Ирени сомневается насчет его здоровья, но при восхождении важнее, что у тебя здесь. – Он постучал себя пальцем по лбу.

– Думаю, у него всё получится. Он настроен решительно.

– Хорошо.

После ленча Малколм поймал меня недалеко от туалета. Я ждал этого. Новости здесь расползаются быстро. Робби недоумевал, как и Тадеуш; у него в голове не укладывалось, как можно отказаться от шанса взять вершину по какой бы то ни было причине, а тем более, если причиной являлось такое ничтожество, как Марк. Говард отнесся к этому более благосклонно; он пожал мне руку и сказал: «Молодец». Только Ванда держалась на расстоянии.

А вот теперь еще и Малколм собирался поделиться со мной своим крайне важным мнением. К счастью, это будет наш последний разговор.

– Слышал о твоем решении, Саймон.

– И что?

– Надеюсь, ты уверен в правильности своих соображений.

Во мне вдруг вспыхнуло раздражение. Да кто он вообще такой, этот Малколм, чтобы давать мне советы? Калека без пальцев на ноге, на своей шкуре прочувствовавший, что может отнять зона смерти; человек, чье тело совершенно недвусмысленно предупредило его о том, что ему не стоит подниматься выше восьми тысяч метров. Но он, тем не менее, шел туда.

– А какие соображения вы считаете правильными?

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Знаю? Лучше бы вы сами следовали собственным советам. – Я развернулся, чтобы уйти.

– Тебе нужно всё рассказать своей девушке, – бросил он мне вслед. – Насчет Эйгера.

– Она не моя девушка.

– Не надо ничего утаивать от нее. Она все равно узнает. Женщины всегда всё узнают.

«Это в нем говорят отголоски сексизма, старая школа», – подумал я.

– Хорошо, скажу.

Я действительно собирался. Но не сейчас.

В ту ночь, когда я лежал в спальном мешке, пытаясь устроиться поудобнее, и никак не мог уложить в голове то, на что я себя обрек, в мою палатку пришла Ванда.

Она заползла внутрь и легла рядом со мной. Едва дыша от волнения, я перевернулся на бок лицом к ней.

– То, что ты идешь с Марком, это здорово. Ты очень добрый.

– Любой бы так поступил.

– Ха! Думаешь, Робби способен на такое? Или Малколм?

– Ну, честно говоря, Робби – это особый случай. Он мерзкий тип по убеждению, и на это уходит вся его энергия.

– Знаешь, я рада, что ты идешь с Марком. Я беспокоюсь за него. Думаю, без тебя у него ничего не получится. Ты молодец, что помогаешь ему таким образом.

– Ты тоже помогала ему.

– Да, но ты ради друга отказываешься от собственной мечты. Я бы так не смогла.

Однако же подъем на эту чертову гору не был моей мечтой – или все-таки был? Уже не помню.

– Слушай, раз у тебя не будет шанса подняться на вершину в этом сезоне, я приеду с тобой сюда в следующем году.

– Правда? То же самое сказал мне Марк.

«Три мушкетера от альпинизма. Боже мой!»

– Да. И мы сделаем это вместе. Во что бы то ни стало.

Даже если бы тот момент мою палатку сорвало ветром, если бы в ней появился Эд, мне всё было бы нипочем.

Я высвободил руки из своего кокона и привлек ее к себе. А потом поцеловал.

Всё, пути назад больше не было.

Если на смертном одре человеку позволительно вернуться к какому-то моменту из прошлого, чтобы вновь пережить его, я точно знаю, что я выбрал бы: я хотел бы снова, уютно устроившись, лежать с Вандой в ее палатке, чувствовать на себе ее ногу и по очереди с ней переключать плеер на треки из наших плейлистов, разделив наушники пополам. Даже все очарование Ванды не могло заставить меня слушать саундтрек «Титаника», но в душе я получал удовольствие от мюзиклов «Отверженные», «Виз», «Вестсайдская история» и от саундтрека к «Шоколаду», хотя я скорее помер бы на месте, чем признался в этом Тьерри. А она не жаловалась, когда я заставлял ее наслаждаться моей классикой девяностых годов и старыми хитами Стиви Уандера. Но музыка – так же, как и запахи, – это настоящее наказание, ведь она разжигает воспоминания. Слушая эти мелодии сейчас, я погружаюсь в трясину печали и раскаяния. Иногда это ощущение растягивается на несколько дней.

До отхода на седло у меня была масса времени на то, чтобы отговорить Марка от задуманного или сказать Тадеушу и Ирени, что я обеспокоен состоянием его здоровья. Но он вроде бы «казался нормальным», и я сказал себе, что с ним всё будет в порядке. Что он просто должен попытаться. Ирени наверняка знает, что делает, и она просто не разрешила бы ему подняться выше, если бы видела, что его тело этого не выдержит. И вообще, эти вопросы – не ко мне.

К тому же вся моя энергия, которую я накапливал после спуска в ПБЛ, уходила на времяпровождение с Вандой и грезы о ней. У меня уже был план. После того как миссия «Джульет» будет завершена, я отправлюсь домой, но лишь для того, чтобы упаковать свои вещи и тут же уехать во Францию к Ванде. Она поможет мне найти работу в высокогорной съемочной группе. Не исключено, что я зафиксирую ее попытки взять все четырнадцать восьмитысячников, иногда поднимаясь вместе с ней, а иногда обеспечивая поддержку в базовом лагере. Тьерри станет заниматься нашим сайтом и помогать искать спонсоров. Мы будем вести потрясающий блог, посвященный нашим приключениям, возможно, напишем книгу. Дети появятся намного позже. Мы будем жить на всю катушку, как Клод и Элоди.