Свадьба леди Клайв - Наталья Мустафина

– Пустяки – Подбадривая сама себя, прошептала вслух Агнесса, охваченная азартным пылом.

Ее радовал и успокаивал тот факт, что окно выходит в сад и охранники со стен замка ее не смогут заметить. Пытаясь надежно закрепить конец веревки, сделала несколько прочных узлов, туго стягивая и связывая их на решетке, для верности еще продела ее через железную скобу, замурованную в стене, несколько раз с силой подергала и убедилась, что выдержит. С минуту проверяла, тренируясь как удобнее встать, чтобы нечаянно не наступить на собственное платье, приподняв подол, подоткнула под пояс, туже затянув на талии. Обдумала, как ей показалось, все и больше ни в чем, не сомневаясь, бесстрашно забралась на подоконник, села свесив ноги, несколько секунд не двигалась, пытаясь немного унять нервную дрожь, затем, решительно крепко ухватившись за веревку, оттолкнулась. Повиснув в воздухе, не ощущая под ногами опоры, в миг похолодела, на деле все оказалось гораздо сложней, чем ей это представлялось раньше. Пытаясь спускаться, перебирая вспотевшими и, казалось, ставшими совсем чужими руками, с ужасом поняла, у нее не хватает сил удерживать вес своего тела. Ее захлестнул панический страх, видя над собой, такой близкий и уже недостижимый подоконник надумала вернуться обратно, но подтянуться вверх смогла совсем чуть-чуть и тут же снова скользнула вниз, проехав голыми локтями и коленями по каменной поверхности стены, ей едва хватило сил, чтобы не закричать от боли и не выпустить веревку. Кожа на локтях и коленях вмиг превратилась в сплошную кровавую ссадину. Тогда решила попытаться не перебирать руками, а опускаться съезжая, но, натолкнувшись на первый же узел, ей не хватило кисти обхватить его, скользнув, ладони непроизвольно разжались. Судорожно хватая руками, воздух Агнесса расширенными от ужаса глазами смотрела на мелькавшую прямо перед ее лицом спасительную, но такую недосягаемую веревку и до последнего мгновения не верила, что ей так и не удастся ухватиться за нее.

Земля приближалась с невероятной скоростью, но за это мгновение ей вполне хватило времени, чтобы успеть рассмотреть то место, куда ей предстояло упасть, желтый песок, казалось, рассыпался под ней, и каждая песчинка была видна буквально в отдельности, увеличиваясь и разрастаясь до невероятных размеров. Распластавшись на земле она даже не почувствовала боли, оглушенная противным хлюпающим хрустом внутри себя. Она отчетливо и как-то даже слишком хорошо и ярко видела все перед своими глазами, но абсолютно ничего не ощущала, происходящее напоминало кошмарный сон.

– Я жива. – Пронеслась в голове равнодушная мысль.

Сделав усилие попыталась повернуть голову, чтобы увидеть свое тело, которое почему-то совсем не ощущала и не смогла, медленно подняла глаза к небу, поражаясь тому, на что раньше никогда не обращала внимание, залюбовалась как красиво смотрится на фоне нежно-голубого неба сочно зеленые кроны деревьев. Выражение на ее лице стало медленно меняться, огонек, горевший в глазах тускнея, затухал, пока совсем не исчез, сделав ее глаза похожими на две холодные тусклые льдинки, оставаясь открытыми, они уже больше ничего не видели, клокотавший внутри ее свистящий звук оборвался, так и не успев до конца вырваться из груди.

* * *

Несмотря на благоприятный исход сражения, мужчины сохраняли невозмутимое спокойствие, на их усталых лицах не было заметно ни следов торжества, ни гордости от одержанной победы. Без лишней суеты обстоятельно и сосредоточено даже не сговариваясь, каждый из них сам нашел для себя занятие, и по-хозяйски принялись за дело. Уэйкфилд и Рейвен отправились на крепостной вал, с интересом изучая укрепления, выискивая слабые стороны и прикидывая на ходу, что возможно будет сделать, чтобы в самый короткий срок устранить наиболее значительные недостатки. Уилл, обойдя весь двор замка, тщательно все изучил, и, отобрав нужное количество воинов, расставил их таким образом, чтобы происходящее во дворе замка и за его пределами легко просматривалось, и в случае опасности было сразу замечено. Седрик убедившись, что ни один из их воинов не ранен серьезно, занялся теми, кто все-таки нуждался в помощи.

Всех охватила жажда деятельности, леди Ингрид желая заняться делами, вежливо предложила девушкам немного отдохнуть, но те так искренне завозмущались, что она предпочла не спорить, а лучше дать им работу. Сейчас дама уже совсем не напоминала, ту безучастную и униженную женщину, какой они увидели ее впервые, еще не успев переодеться, и привести себя в порядок, тем не менее, изменилась, ее манера держаться, осанка, величественная походка, даже то с каким видом она отдавала распоряжения, все выдавало в ней истинную леди. В сопровождении Бренды и Кэтрин она прошествовала на кухню, и была неожиданно приятно обрадована, обнаружив там уцелевшую горстку своих людей. При ее появлении слуги точно обезумели от радости, с громким плачем и причитаниями кинулись в ноги к своей госпоже, целуя ее руки и подол платья, преданно заглядывая в ее глаза, и беспрерывно стремились, как бы невзначай, лишний раз прикоснуться к ней. Увиденное растрогало девушек. Немного успокоившись, но все еще не в силах отойти от своей хозяйки, перебивая друг друга, слуги принялись делиться пережитым ужасом, объясняя, каким чудом им удалось выжить. Захватчики предусмотрительно сохранили им жизнь лишь потому, что нуждались в них, ведь должен же был кто-то готовить еду и выполнять другие каждодневные работы, которыми сами они не желали заниматься. Леди ужаснулась, узнав, что когда она находилась в заточении, самые отчаянные из ее людей настойчиво пытались пробраться к ней и помочь бежать, но были схвачены и казнены, и несмотря на такую жестокую расправу, другие также не оставляли новых дерзких попыток и тоже поплатились за это собственной жизнью. Ее душа в этот миг была переполнена самыми противоречивыми чувствами, скорби о погибших и благодарностью за их верность и мужество, ощущением вины за то, что в мыслях обижалась на них уверенная, что о ней все просто забыли. Еще в течение целого часа они никак не могли успокоиться, с трудом приходя в себя от всего пережитого. Ни на миг не забывая, какая ответственность, лежит на ней как на хозяйке замка, она с огромным усилием воли все же сумела взять себя в руки и приступила к исполнению своих обязанностей, распределив и дав каждому задание, наравне со всеми сама принялась за работу. Несколько человек тут же отправили приводить в порядок, разгромленный и залитый кровью зал, все остальные остались на кухне, необходимо было не только навести порядок, но и проверить оставшиеся запасы, и заняться приготовлением пищи. Настроение у всех было радостное и приподнятое, каждый стремился сделать все лучше и быстрее, не позволяя себе присесть даже на минуту и хоть чуть-чуть отдохнуть, лица всех светились радостным возбуждением и просто вспыхивали от счастья, когда леди смотрела в их сторону и хвалила за проделанную работу. Совсем скоро в воздухе уже витали ароматные запахи жареного мяса и различных пряностей. Обращаясь к девушкам, леди Ингрид удовлетворенно улыбнулась:

– Ну, вот теперь настало время привести и себя в порядок.

Распорядившись, чтобы в ее комнату наносили горячей воды и заполнили ванну, они втроем с чувством выполненного долга отправились туда.

Через несколько часов, когда на потемневшем небе весело мигая, загорелись первые звезды, мужчины, наконец, освободились от своих дел и собрались все вместе в зале. В дальнем углу возле камина в креслах напротив друг друга расположились Седрик и Бренда, взяв невесту за руку, он нашептывал ей что-то ласковое, по ее зарумянившемуся лицу было видно как счастлива она в этот миг. В центре за столом сидели Уэйкфилд и Рейвен, задумчиво обсуждая проделанную работу, тут же составляли планы на следующий день. Уилл заинтересованно ходил кругами рассматривая зал, вся обстановка которого отличалась саксонской простотой, теперь уже абсолютно ничто не напоминало о тех кровавых и жарких событиях которые разыгрались здесь буквально несколько часов назад. В камине весело потрескивали сухие дрова, распространяя тепло и запах сосны, трубы камина плохо вытягивали дым, оставаясь почти внутри он, поднимался вверх к закопченным бревенчатым стропилам черным от вросшей в них за долгие годы липкой сажей. На стенах висели полуистлевшие от старости драпировки, слегка покачивающиеся от сквозившего в щелях ветра. Огромный обеденный стол стоял в центре зала, каменный пол был тщательно вымыт и усыпан, свежей травой источавшей необыкновенно приятный аромат. Время, от времени поглядывая в сторону жениха с невестой Уилл понимающе ухмылялся, покусывая нижнюю губу, ему доставляло огромное наслаждение следить за тем как его брат, пресыщенный женским участием, и уже давно довольно уставший от их назойливого внимания, такой необузданный и самоуверенный, сейчас трепетно и с трогательной нежностью ухаживает за своей невестой, для Уилла было настолько ново и непривычно такое поведение Седрика, что он просто не мог отказать себе в удовольствии наблюдать за ним. Увлеченный разговором Рейвен краем уха уловил легкие шаги по лестнице, бросив беглый взгляд в ту сторону, замер на полуслове, удивленно округлив глаза, сидевший к лестнице спиной Уэйкфилд видя реакцию собеседника, непроизвольно оглянулся назад, из его груди тут же вырвался восторженный возглас. По лестнице спускалась леди Ингрид, произошедшая в ней перемена была разительной до невероятного. Черные густые, тщательно уложенные волосы, переливаясь, блестели, на ней было надето роскошное шелковое платье василькового цвета, удивительно сочетающееся с ее глазами, поверх него было накинуто другое длинное и просторное шерстяное сочно-синее, с очень широкими рукавами, доходящими до локтя. Величественно и грациозно она спускалась в низ, Уэйкфилд бросился к ней навстречу, галантно предложив руку, проводил даму к столу. В первую минуту она была довольна эффектом, который сумела произвести своим появлением, но вдруг в ее голове промелькнула мысль, мгновенно омрачившая лицо дамы. Не слишком ли рано забыла о тех унижениях, через которые ей пришлось пройти, разве может она после всего пережитого чувствовать и вести себя как благородная леди? Сомнения так отчетливо были отображены на ее лице, что все без исключения поняли ее тревоги. Скользнув виноватым взглядом по лицам присутствующих, сожалея в душе, что позволила уговорить себя и, уступив просьбам надела, этот наряд с раскаянием пробормотала: