Аномальная зона - Андрей Кокотюха

— Что, голова разболелась? — Она протянула руку, пытаясь положить ладошку на его лоб, но Шамрай раздраженно отшатнулся.

— Нормально у меня с головой. То есть… Короче, я не знаю…

— Я могу помочь? — после короткой паузы спросила Катя.

Журналист задумался.

— Вообще-то, нет, — честно признал он чуть погодя. — Но есть один человек, который, как мне кажется, сможет. Ты не могла бы найти телефон той женщины из прокуратуры? Ну, следователя, она еще приходила сюда… Помнишь ее?

— А-а, такая страшненькая… — Катя сложила колечками большой и указательный палец каждой руки и приставила их к глазам, изобразив очки. — Эта?

— С чего ты взяла, что страшненькая? — буркнул Виктор. — Нормальный человек… женщина… Да, она самая, — наконец кивнул он. — Зовут Кира Антоновна. Фамилия — Березанская… или Березовская, точно не помню. Найдешь ее?

— Сегодня? — удивилась Катя.

— Желательно. Я понимаю — воскресенье, выходной… Завтра было бы проще. Только, Кать, надо сегодня, кровь из носу!

Девушка несколько секунд пристально смотрела на Виктора, а затем, встрепенувшись, принялась рыться в сумочке. Выудила оттуда телефон, ежедневник, записную книжку и разложила все это на коленях.

— Это же кучу номеров обзвонить придется…

— Катя, неужели с твоим опытом нельзя найти в Житомире мобильный номер следователя городской прокуратуры?

— Наверно, можно… Только не с моим мобильником. — Девушка кивнула на телефон. — Там всего десять гривен на счету. А корпоративная безлимитка — в редакции. Сам знаешь, ее в последнее время запретили выносить из офиса: кризис, экономия и все такое…

— Кать… Ну я очень тебя прошу! — Девушке вдруг показалось, что еще немного — и у Шамрая начнется истерика. — Смотайся в офис. Тебя охрана пропустит, несмотря на воскресенье. Садись на телефон и ищи. Правда, это очень, очень важно.

— Для тебя? — Катя внезапно заговорила шепотом.

— Для меня, — кивнул Виктор. — Это же просто, Катя. Кира Антоновна, следователь прокуратуры…

Плов у Людмилы получился отменный.

Даже Кира, далеко не всегда получавшая от еды удовольствие, оценила. Детей дома не было: сын и дочь Бражников были уже достаточно взрослыми, чтобы в воскресное утро не киснуть под одной крышей с родителями. Гостья чувствовала, что хозяйке дома хотелось бы начать неприятный для нее разговор прямо с порога, но годы, прожитые с сыскарем, научили Людмилу сдерживаться и терпеливо ждать. Зато сама Кира, хоть и знала, что собирается сказать, все еще не знала, как это преподнести. Поэтому собиралась с мыслями, рассеянно болтая с подругой о всяких женских делах, и, только когда Людмила предложила чаю, начала:

— Ладно. Перейдем к делу.

Людмила насыпала в заварник дешевой черной смеси, щелкнула кнопкой электрочайника.

— У тебя, случайно, никакого травяного чая нет?

— У нас его не пьет никто… За что Сергея выгоняют, Кира?

Березовская отодвинула тарелку. Людмила поставила ее в мойку, вернулась на место и вопросительно взглянула на гостью.

— Не все так драматично, — осторожно начала Кира. — Его не выгоняют. Предлагают отставку. Из-за ранения… И вообще…

— У него три ранения, это не считая последнего. До пенсии по выслуге ему еще шесть лет. И он не инвалид, вполне может работать.

Чайник вскипел. Людмила снова поднялась, залила заварку кипятком, закрыла чайник крышкой и снова уселась напротив.

— Ты так защищаешь мужа, будто я его в чем-то обвиняю, — проговорила Березовская. — Сама должна понимать: офицер милиции с его опытом и квалификацией в Житомире без работы долго сидеть не будет. Даже во время кризиса. Не переживай, Серый твой не пропадет.

— Пропадет, — упрямо мотнула головой Людмила. — С его принципами — точно пропадет. Ты же его знаешь.

— И ты знаешь. Причем гораздо лучше, чем я. Со всех сторон, — заметила Березовская. — Тут другое удивительно: как это твой Бражник со своими принципами до сих пор в милиции держался? И только теперь прорвало…

— Такой, как он есть, мой Бражник всем этим деловарам нужен еще меньше, чем родным органам правопорядка. Его же просто вышвырнули!

— Ну раз уж мы заговорили о его принципах, значит, обе понимаем, почему это произошло. В самом деле, Люда, это уже давно должно было случиться.

— Вот я и прошу тебя: объясни, ради бога, почему это случилось именно сейчас. И как это случилось. Потому что о причинах я и сама догадываюсь.

Занервничав, Людмила поднялась, наполнила чашки, насыпала в свою две ложки сахара, помешала, сделала глоток и поперхнулась. Кира тоже поднялась, чтобы похлопать ее по спине. Потом прислонилась к кухонному подоконнику и скрестила руки на груди.

— Ладно, начнем считать причины. Капитан Бражник никого не поставил в известность о своем намерении отправиться в это проклятое Подлесное. Формально это можно трактовать как нарушение. При желании управление собственной безопасности может обвинить Сергея в проведении какого-то заказного расследования в служебное время. Это в порядке вещей, давно поставлено на поток, а Бражник — один из немногих, если не единственный, кто ни разу не подписался на подобную «заказуху». Другим не мешал, но сам от таких тем держался в стороне. Принципы, да?

Людмила молча кивнула, обхватила ладонями еще теплую чашку.

— Допустим, этого они не докажут. Но крови попортят. Идем дальше: перестрелка в Подлесном. Капитан Бражник использовал для самообороны оружие, стрелял на поражение, в итоге содействовал раскрытию и обезвреживанию разветвленной преступной группы. Однако при этом он использовал не табельное оружие. Что это за пистолет, откуда он у него? Не спорю, практически весь оперативный состав уголовного розыска имеет такие стволы. Большинство из них обнаружены и изъяты во время обысков, но не оприходованы, а скрыты. Следовательно, преступник, у которого было изъято это оружие, в свое время избежал наказания за его незаконное хранение. Это серьезная статья, и капитан Бражник, злоупотребив служебным положением, дал ему возможность уйти от ответственности! Вот уже и два нарушения. Два!

Кира выразительно продемонстрировала подруге два пальца.

— Разве за это…

— И не только за это! — перебила Кира. — Я знаю случаи, когда из милиции вылетали с треском за два патрона в ящике рабочего стола. Увольняли не только подонков, но и нормальных людей, которые почему-то перестали устраивать начальство разных уровней. И не только милицейское. Обидел, понимаешь, чем-то приличный мент какого-нибудь там депутата или крутого бизнесмена, у которых, к примеру, концы на Грушевского или на Банковой, — все, на выход.

— Но ведь это… Разве можно так жить, Кира?..

— Можно. Живем же, — отрезала Березовская. — Странно даже видеть такую наивность у взрослой и умной женщины. Жены ветерана советских и бандитских войн. Я ничему не удивляюсь, и ты не удивляйся! Нарушение инструкций и субординации, незаконное оружие — все это только повод, чтобы припомнить другие мелкие прегрешения. А все вместе они могут потянуть на служебное расследование, которым милицейская собственная безопасность охотно займется. Нароют злоупотреблений, можешь не сомневаться. И тогда будет еще хуже! Поэтому, Люда, начальник розыска и предложил Сергею уволиться. Не по собственному желанию, но и не по статье. Главное, что его не вышибли оттуда с волчьим билетом, понимаешь?