Смертельное танго - Татьяна Корсакова

— Оборотень, не томи! — Эд никогда не отличался терпением. — Зачем приехал?

— Хочу тебя спросить кое о чем. — Данила оставил руль в покое, посмотрел в нетерпеливо-насмешливые глаза Эда.

— Ну, спрашивай!

— Ты до сих пор увлекаешься «Черной готикой»?

— Обижаешь! Она у меня даже рингтоном в мобилу забита. Оборотень, это не музыка, это философия. Наркотик, если хочешь. Такой наркотик, с которого так просто не соскочишь. А ты зачем спрашиваешь? Решил пополнить ряды преданных фанов? Если так, милости просим! Мы рады любой нечисти. А ты же типа чистопородный оборотень. Могу даже диск презентовать. Новинка, прямиком из старушки Британии. Настоящая контрабанда, даже в Сети еще нет. Серьезная вещь, я тебе скажу, не для слабаков и не для сопляков. Для таких, как мы с тобой, Оборотень. — Эд вроде бы и иронизировал, но лицо его оставалось отстраненно-серьезным.

— А кому ты его уже давал? — спросил Данила.

— Кому? — Эд нахмурился. — Да кому я его только не давал! Это раньше все плевались — отрыжка общества, дешевая провокация, подрыв устоев! А сейчас «Готика» — самое то! Нынче увлечение черными хоралами стало признаком незаурядного мышления и утонченного вкуса. Даже обидно как-то, пропадает эксклюзив…

— Так кому ты давал диск? — повторил Данила.

— Ну, так сразу и не упомнишь. Жеребцу давал, Тигре, Херувиму, Алекс, кажется. Еще тому чудику, хозяину «Тоски» давал и дружку твоему, на всю голову отмороженному.

— Это ты о ком?

— Это я о том, который со вставной челюстью, татуированной башкой и рогами.

— О Дакере?

— О нем самом! Гомофоб противный! Я его по заднице погладил, из самых чистых побуждений, между прочим, а он мне пообещал руки выдернуть и сам знаешь куда засунуть.

Данила представил эту битву титанов и невольно усмехнулся.

— А что же ты ему, гомофобу противному, диск дал?

— Дурак потому что! Знал бы, что он такой урод необразованный, хрен бы дал.

— Нет ничего плохого в том, что юноша защищает свою честь.

— Честь он защищает! Да кому она нужна, его честь?! — Эд придирчиво осмотрел свои покрытые бесцветным лаком ногти. — Я, может, просто пошутил.

— Не всем доступен твой тонкий юмор, Эдуард. Лучше скажи, больше «Готику» никому не давал?

— Далась тебе эта «Готика»! — Эд достал из кармана пилочку для ногтей. Данила невольно поморщился. — Не давал я ее больше никому. И так тьму народа обратил и облагодетельствовал. А что это ты меня допрашиваешь, Оборотень? — Он подозрительно сощурился. — Я имею дело только с совершеннолетними людьми с устойчивой психикой. Твой дружо-упырь не в счет. Уверен, эти люди могут самостоятельно решить, слушать им «Готику» или «Руки вверх».

— А со мной поделишься?

— Сказал же, поделюсь. — Эд отложил пилку, критически осмотрел ногти, вытащил из кармана пиджака мини-диск. — Вот он, родимый. Мой подарочный вариант. Пользуйся, Оборотень, безвозмездно, то есть даром. Я тут знаешь что подумал? Хочу под «Готику» номер поставить. Только пока исполнителя с подходящей внешностью не нашел. Ты бы вот точно подошел. Жаль, что ты ушел из большого спорта. А прикинь, как было бы стильно! Ты выходишь в черном инквизиторском плаще с капюшоном, с зажженной свечой в руке, а потом — тра-та-та! Плащ падает в толпу ошалевших баб, а ты — в чем мать родила…

Нет, это не Эд. Зачем Эду, с его ярко выраженной нетрадиционной ориентацией, насиловать женщину? Женщина для него скорее конкурентка, чем объект сексуального влечения. Да и с «Готикой» все совсем неоднозначно. Надо включить диск Селене, вдруг узнает. Опять же, Эд точно не дурак, позволить жертве услышать такую специфическую музыку — это все равно что оставить на месте преступления свою визитную карточку. Нет, это не Эд, но возможно, кто-то из тех людей, которым он давал диск.

Тигра? Несерьезно. Трудно представить обласканного женским вниманием Тигру в роли маньяка-насильника…

Зверь? Степенный отец семейства, бизнесмен…

Херувим? Херувим отпадает сразу. Когда у тебя терминальная стадия рака, уже не до секса…

Алекс? Алекс — женщина…

У Дакера железное алиби. Когда во второй раз напали на Селену, Дакер был с ним в студии.

У Жертвы алиби на ту, другую, ночь…

Что же получается? А ничего не получается! Какой-то у него несерьезный список подозреваемых. А сердце чует — это кто-то из своих. Кто-то, кто хоть однажды побывал в «Тоске». Кто-то, кто слушает или хотя бы имеет представление о «Черной готике». Кто-то достаточно крепкий физически. Кто-то, у кого есть определенная, только ему известная цель…

Данила все больше и больше склонялся к мысли, что в том, что случилось с Селеной, секс — далеко не ведущий фактор. Слишком много оккультных атрибутов: полнолуние, плита, похожая на алтарь для жертвоприношений, черный лабиринт на плите, кровавый лабиринт на коже Селены, черные хоралы, срезанные волосы… Чертовщина какая-то! Бессмысленная чертовщина. Или не бессмысленная? Смысл есть наверняка, его только нужно найти. Время есть, впереди целая ночь.

Поиски в Интернете ничего не дали. Данила набирал в поисковике поочередно «оккультизм», «черная месса», «ритуальные жертвоприношения». Он побывал на сайтах доморощенных колдунов, магов и сатанистов. Он узнал уйму бесполезной информации о приворотах, отворотах, наведении порчи и сглаза. В поисках описаний лабиринтов он даже попал на сайт ландшафтных дизайнеров. Поиск не дал ничего. Ничего из того, что могло бы пролить свет на происходящее с Селеной и вокруг Селены. Даже единственный в России форум, посвященный «Черной готике», оказался приватным. Регистрация не помогла, новичков эти ненормальные не жаловали…

Данила искал, а в наушниках фоном звучали черные хоралы, гениальные, тревожные, похожие одновременно на молитвы и на заклинания…

* * *

…Прядь волос вспыхнула точно порох, затрещала, заискрила. Зрелище было завораживающим. На мгновение он даже забыл слова заклинания.

Непростительно! Он уже допустил одну ошибку. Больше не должно быть никаких осечек. В манускрипте сказано, что ритуал ускорит процесс.

Скорее бы! Времени осталось совсем мало…

* * *

«Прошу предоставить мне очередной отпуск…»

Селена отложила ручку и задумчиво посмотрела в окно. Все, с понедельника она уйдет в отпуск, а потом сразу в декретный. Какое счастье!

В последнее время она чувствовала себя хуже некуда. Внутренняя пружина все скручивалась и скручивалась. Каждый новый день Селена думала, что больше ей не выдержать, а пружина неумолимо делала новый виток.

Прошло уже три полнолуния с того, самого последнего сброса энергии. Что-то не то творилось с ее системой энергообеспечения. Сила накапливалась, концентрировалась, искала и не находила выхода. Селене было очень плохо. Вместо того чтобы набирать вес, она худела. Рос только ее живот, а сама она становилась тенью себя прежней. Она разваливалась на куски. Она больше не боялась никого и ничего. У нее просто не было сил бояться. Теперь она желала только одного — освобождения. Неважно отчего, неважно, каким образом…