Моя маленькая слабость - Юлия Гетта

стола. Тая поворачивается и выходит из кухни первой, я иду шаг в шаг следом за ней. Как привязанный, будто на аркане. Весь в предвкушении, но всё ещё до конца не верю, что не ошибся.

Заходим в спальню. Тая забирается на кровать, садится лицом ко мне, подогнув под себя ноги. Я усаживаюсь напротив и притягиваю малышку к себе. Целую её в губы пошло и грубо. Заваливаю спиной на постель. Она ахает и тихонько стонет, выгибаясь подо мной, тем самым окончательно срывая мне крышу.

Отрываюсь от её губ, облизываю свои, ловлю плывущий, затуманенный взгляд.

– Ты ведь понимаешь, что мне нельзя засовывать в тебя свой член?

Тая несколько раз согласно кивает.

– Мы можем попробовать… кое-что другое, – робко произносит она, глядя мне в глаза.

Господи, девочка, что я там тебе говорил о любви? Забудь. Я тебя уже люблю. И где ты только раньше была?

Я обхватываю ладонью её затылок и снова проталкиваю свой язык ей в рот. Упиваюсь её губами, её податливостью, желанием. Свободной рукой по очереди сжимаю тугие полушария. Ловлю пальцами мелкие камешки сосков и ласкаю их сквозь тонкую шелковую ткань. Тая снова ахает и снова тихонько стонет. Это сводит меня с ума. Тяну декольте её сорочки вниз, обнажая острые вершины, тут же накрываю одну из них губами. Как же я голоден. И то, каким образом я собираюсь утолить свой голод, рвёт крышу почище любого наркотика.

Сжимаю в кулак гриву мягких волос малышки, с нажимом веду большим пальцем по её припухшим губам. Проталкиваю палец в девичий рот и хрипло приказываю:

– Соси.

Тая шире распахивает свои потрясающие глаза и послушно смыкает губы на моём пальце. Всасывает его в себя, отчего сквозь мой позвоночник проходит лёгкий разряд электричества. Член стоит колом, ноет, требуя как можно скорее оказаться на месте пальца. Но я терплю, ловя непередаваемый кайф от контакта с мягким скользким языком моей девочки. Она прикрывает глаза, послушно работая губами, а я меняю большой палец на указательный и средний, толкаюсь ими глубже, задевая гортань малышки. Тая начинает задыхаться, и я позволяю ей сделать вдох, сразу после продолжаю исследовать и готовить. Ресницы малышки растерянно и часто порхают, она вся дрожит в моих руках.

Блять, больше не могу…

Расстегиваю ширинку одной рукой, освобождая стояк. Устраиваю малышку полусидя на подушках. Встаю на одно колено и приставляю член к её губам.

Смотрю на сладкую, словно пьяный. Как она послушно открывает рот и пропускает меня. Как доверчиво смотрит исподлобья. Рука сжимается в её волосах. Другой глажу девочку по щеке, пока она пытается взять глубже, чтобы доставить мне максимум удовольствия. Дурею от кайфа. Ещё никогда, наверное, и ни с кем мне не было так хорошо.

44

Кажется, я впервые за долгое время наконец-то натрахался. Чувствую себя довольным и удовлетворённым. Разглядываю спящую на моём плече Таю. Осторожно, чтобы не разбудить, поглаживаю светлую прядку её волос у виска.

Такая красивая девочка. Так сладко сопит, разомкнув ярко-красные натруженные губы. Мой ангел порочный.

Устала. Замучил я тебя. Сама напросилась, глупая.

И всё же совесть слегка терзает меня за то, что я сотворил со своим больным светлячком. Когда первый раз кончил, забрызгав спермой её лицо и губы, меня начали одолевать сомнения. Правильно ли я вообще понял Таю, этого ли она хотела? Может, малышка рассчитывала на лёгкий петтинг, а я ей член начал пихать в рот. Петтинг, конечно, тоже был. После того, как я отблагодарил Таю за минет глубоким поцелуем. И было кое-что ещё. Стянул с неё нижнее бельё. Не мог же я оставить девочку без удовольствия? И это чудо, какой Тая оказалась чувственной. Стоило лишь слегка прикоснуться к её промежности, надавить пальцем на сочную мякоть, как сладкая уже выгнулась и задрожала от оргазма. Без всякого стеснения широко расставила в стороны стройные ножки, открыла моему взору свои прелести. Я смотрел на них и чувствовал непреодолимое желание впиться губами. Почувствовать вкус этой девочки на языке. Никогда раньше не испытывал ничего подобного. Не знаю, можно ли было делать это, и не нарушил ли тем самым Таин «половой покой», но я начал целовать её там. И обезумел окончательно от нереального запаха сладкой, от крышесносного вкуса. А малышка будто испугалась сначала, может, не ожидала, попятилась назад, но я крепко схватил её за бёдра, и уже через минуту Тая сладко стонала, хватая ртом воздух, комкая руками простынь, и вскоре зашлась в ещё одном оргазме. А мне снова нужно было что-то делать со своим налившимся до отказа стояком. И я не придумал ничего лучше, чем вновь использовать прекрасный ротик малышки. «Половой покой» же, мать его.

Тая после двух оргазмов была не в адеквате, и я просто трахал её рот, намотав на кулак волосы. Как животное, позабыв о гуманности. Кончил и снова до одури целовал сладкие губы, пропитавшиеся моим собственным запахом и вкусом.

А потом мы долго лежали и обнимались. Я гладил её волосы. Она гладила мою грудь. Водила нежными пальчиками, даря ни с чем не сравнимые ощущения. Это было даже круче, чем секс. И в конце концов малышка уснула на моём плече. Сладкая такая. Моя прелесть.

Глядя на неё, чувствую, как у самого глаза начинают слипаться. Хоть время ещё детское, но всему виной приятная усталость. Да и почему бы не отрубиться в такой шикарной компании?

Обнимаю Таю крепче, с кайфом закрываю глаза и почти уже проваливаюсь в сон, когда по закону подлости где-то поблизости начинает трезвонить моя мобила.

Матерясь про себя, с ловкостью ниндзя выбираюсь из объятий светлячка, чтобы не разбудить, и отыскиваю в брошенных на полу джинсах трубу.

– Да, – рыкаю я в трубку, даже не успев срисовать номер звонящего.

– Здравствуй, Костенька, – раздаётся оттуда голос старого товарища. – Как дела твои? Как жизнь?

Уже один тот факт, что он мне позвонил, заставляет напрячься.

– Здравствуй, Марат. – Выхожу из спальни и плотно закрываю за собой дверь, стараясь делать это максимально бесшумно. – Спасибо, не жалуюсь. Твоими молитвами. Сам как поживаешь?

– Ой, у меня всё как обычно. Трудимся не покладая рук. Ну и отдыхать не забываем.

– Как без этого.

– Конечно.

– Случилось что, или ты так просто звонишь?

– Я бы рад так просто тебе позвонить, но на этот раз, увы, случилось. Ты что, Костенька, врагов себе нажил? Тут ко мне люди приезжали, тобой интересовались…

Не то чтобы я сильно удивлён. Вообще-то, чего-то подобного