Преданья старины глубокой - Александр Рудазов

К обычной змее на этот праздник приближаться нельзя - упаси Господь! Не уйдешь живым! Но другое дело - коли она на привязь посажена. Стремится чудище уйти, отправиться к своим - а не выходит! Вот и тоскует оно, рвется, шипит жалобно - не до охраны бедному. На Воздвиженье, Исаакию, Благовещенье, да на Егорьев день мимо кащеевой амфисбены пройти можно спокойно - в эти дни она не сторож.

Вот и Василиса проскользнула мимо мечущегося страшилища - двуглавая змея на птичьих лапах ее даже не заметила. В саду княгиня облегченно выдохнула, утерла пот со лба и торопливо направилась к чудесному блюду, стоящему в центре ажурной беседки. Вокруг нее с трех сторон изливался голубоватый свет - на дивных древах висели зачарованные лампады, мерцающие подобно малым месяцам.

Но на полпути молодица замерла и отшатнулась. В беседке уже кто-то сидел. Да не просто случайный татаровьин или ящер! Кто же не узнает эту коренастую фигуру, покрытую слоями черной жирной земли, в железной личине, с веками, опускающимися до самого подбородка?!

Вий, насылатель ночных кошмаров, судья мертвых, родной батюшка Кащея!

Медведеподобное чудовище медленно ворочалось, выискивая местечко поудобнее. Железная лавка под ним прогибалась, толстые ноги-тумбы потрескивали, с трудом выдерживая тяжкое беремя. Казалось, будто целая скала уселась здесь, воплотившись в живом существе. Вий шумно пыхтел и гуркотал, точно оползень, неторопливо снисходящий с горы.

Сначала Василиса попятилась было обратно - к золотой арке, к мечущейся на цепи амфисбене. Но в следующий миг сообразила, что страшиться нечего - мало того, что она в шапке-невидимке, так Вий вдобавок еще и слепой! Она успокоенно застыла на месте, уже с некоторым любопытством разглядывая эту страхолюдину.

Вий сидел не просто так - перед ним расположилась доска, расчерченная на клеточки, с черными и белыми кругляхами, выстроенными стройными колоннами. Тавлеи - любимая игра Владимира Мономаха. Василиса невольно заинтересовалась - она и сама с охотой посиживала за этой забавой.

Молодая княгиня подошла чуть ближе, вытянув вперед шею - ей ужасно хотелось разглядеть позицию на доске. Еще чуть-чуть… еще… и вдруг из-под железной личины Вия донеслось глухое:

- Не прячься, я тебя вижу…

Василиса замерла, охваченная ужасом. По телу словно прокатилась холодная волна - таким морозом веяло от этого голоса. Рассудок твердил, что нужно бежать прочь, но ноги отказывались повиноваться - княгиня стояла неподвижно и мелко дрожала, словно лягушка, зачарованная ужом.

Складчатая шея чудовища дрогнула, огромная голова-котел медленно развернулась - Вий смотрел прямо на незваную гостью. Ужасные очи по-прежнему прикрывались несоразмерными веками, а на голове княгини ладно сидела собственноручно сшитая шапка-невидимка, но… но Вию явно не мешало ни то, ни другое.

- Можешь снять это… - устало сказал древний демон. - От меня не укроется ничто… ни зримое, ни незримое…

Это Василиса и без того уже поняла. Она очень медленно стянула чудесную шапочку, вновь становясь видимой. Нескладное тулово Вия мелко затряслось, рассыпая во все стороны земляные комья, железная личина чуть вздрогнула. Василиса побледнела от страха, но через миг пораженно сообразила, что чудовище смеется.

- А ты не из робких, дочерь земли русской… - отсмеявшись, сказал Вий. Его голос звучал железным шаром, катающимся внутри железной же бочки. - Обычно юные девы вроде тебя падают без чувств при одном лишь моем виде… Хватит ли твоей смелости, чтобы подойти ближе и сесть рядом?…

Василиса с трудом кивнула, все еще не решаясь вымолвить ни слова. На негнущихся ногах она прошествовала к ажурной беседке и чудовищным усилием воли заставила себя усесться на скамеечку напротив Вия. Несмотря на страх, пронизывающий все жилочки, она невольно опустила взор на тавлеи, оценивая сложившуюся позицию.

- Ты играешь?… - заинтересовался Вий.

- Нем… немного… - еле выдавила из себя Василиса.

- В таком случае сыграй со мной… Сделай одолжение, милая девица… Как-никак, я все же твой свекор…

Княгиня вздрогнула, будто от пощечины. До сего момента ей и в голову не приходило, что теперь, став женой Кащея Бессмертного, она тем самым стала снохой Вию Быстрозоркому.

- Тавлеи - превосходная тренировка для ума… - задумчиво сказал Вий, расставляя черные кружочки по клеточкам. - Это очень древняя игра, милая моя… Очень древняя… Я игрывал в нее еще в молодости… в молодости… А это было так давно, что я уже и не упомню, какие народы жили здесь в те времена… Тогда у меня еще было другое имя… да и выглядел я совсем по-другому… по-другому…

Постепенно робость оставила Василису - ее полностью поглотила игра. Она уже не обращала внимания, что противник похож на ночной кошмар. Все ее мысли занимало одно - как бы довести свою тавлею до последней линии и превратить ее в башню.

Вий оказался сильным игроком - он умело выстраивал свои ловушки и разгадывал чужие, беспощадно бил и запирал тавлеи Василисы, пока на доске не остались только черные кружочки. Он выиграл и следующую партию, и следующую, и следующую… но на пятый раз Василисе все же удалось свести игру к ничьей. Ни у нее, ни у Вия не осталось возможности хода - все тавлеи лишь тоскливо глядели друг на друга, сидя взаперти.

- О-о-о… - с явным удовольствием пророкотал древний демон. - Очень хорошо, милая девица… очень, очень хорошо… Пока что ты первая здесь, кому удалось сделать игру интересной… все остальные только проигрывают… Только мой сын так же хорош в тавлеях, как я сам… Но он отбыл… отбыл… Он очень занят, ему некогда провести время со старым отцом…

- А куда он отправился, господине? - вкрадчиво спросила Василиса, мило улыбаясь кошмарному чудищу. - Я слышала, он полетел в сторону полудня…

- На Кавказ… - равнодушно ответил Вий, заново расставляя тавлеи. - На Кавказ…

- А зачем?

- Есть ли для нас разница?… - донеслось из-под железной личины. - Ты всего лишь одна из его жен… А я всего лишь Старый Старик… И поверь, в этой жизни осталось немного такого, что еще могло бы меня волновать…

Вий опер тяжелый подбородок на заскорузлые ладони, словно бы глядя вдаль слепыми очами и глухо произнес:

Я слеп и стар. Кругом горят лампады,

Но нету света у меня в глазах.

Прожив всю жизнь, чего, скажите, надо,

Когда в могилу хладный ляжет прах?

- Ты понимаешь, о чем я говорю, милая девица?… - печально вздохнул он. - Я так древен, что уже с трудом передвигаюсь… Моя година на исходе…

- Я думала, ты бессмертен, господине… - тихо прошептала Василиса.

- Уж если умирают народы и империи, что говорить об одном старом демоне?… - прогудел из-под личины Вий. - Я бессмертен, да… но от жизни тоже можно устать… Я - устал давным-давно… И усталость подтачивает мое бессмертие… Не знаю, сколько я еще протяну… Думаю, самую малость… Может, пятьсот лет… Может, тысячу…