Долина дракона - Ванда Алхимова

Дверь распахнулась, и в комнату в сопровождении вооруженных лордов вошел Норд. По его пьяному взгляду и улыбке, больше похожей на оскал, Красный все понял.

– Ваше Величество, – хрипло произнес Норд. – Король Кулен мертв, его убил фомор. Фомор схвачен и заперт в застенке. Теперь вы – правитель Приморья и опекун принца Альпина.

Лорды опустились на одно колено и склонили головы. Красный выпрямился, стараясь не дрожать. Лицо его сияло, глаза горели торжеством.

– Где фомор? – спросил Ворон. – Мне нужно его срочно увидеть.

– Сначала это, – Норд извлек из-за пазухи тяжелый золотой обруч и протянул ему. – Вот Малая корона Приморья.

Новый король осторожно принял дар. Пальцы обхватили гладкий металл, и тут Красный едва не выронил корону – золото было запятнано кровью. И руки Ворона теперь – тоже. Но на него смотрели горящие глаза приморской знати, и Красный медленно возложил корону на свою голову. Тяжелый обруч лег, как влитой. Лорды разразились воплями радости.

– Веди! – приказал Красный Норду.

Сопровождаемый лордами, стражей и факелами, в золотой короне, Красный спустился в темницу. Перед ним распахнули дверь тесной сырой камеры.

На земляном полу лежал Немед. Он был зверски избит, изуродованное лицо потеряло человеческий вид. Но на шее ярко блестело рубиново-золотое ожерелье. Глаза у Красного вспыхнули алым.

– А, это ты, – прохрипел пират. – У нас если кто брата предаст, тому обе руки отрубают и жить оставляют. Чтобы жрал с земли, как змея. Все вы тут – змеи, а еще высокородными зоветесь. Моя сестра даст вам огня – забудете, как в море выходить. Будете сидеть на берегу, как крысы.

Красный подошел, опустился на корточки и мягко обратился к фомору:

– Послушай, ведь я пытался вас обоих предупредить. Помнишь?

Немед криво усмехнулся:

– Сколько же в этих лордах ненависти к фоморам, если они убили своего короля за любовь к одному из них!

Красный обернулся на дверь, из-за которой слышался гул голосов.

– Я попробую тебя спасти, – прошептал он. – Мне очень жаль Кулена. Но не стоило дразнить собак. Если ты будешь делать, что я скажу, то я верну тебя сестре живым и невредимым.

– Врешь ты все, – Немед скривился от боли. – Слово твое столько же стоит, сколько дерьма кусок. Но моя сестра – она видит правду по глазам. Она отомстит. Она как ветер морской, ее не удержать.

– Я предлагаю тебе помощь, – прошипел Красный, оглядываясь. – Я не прошу тебя мне верить, я прошу тебя просто слушаться и не мешать.

– А то я не знаю, что тебе нужно, – фыркнул Не– мед. – Я заложник, фоморы пойдут за вас в вашей войне, только если я буду жив и здоров. Конечно, вы меня не убьете, как бы вам ни хотелось. И сидеть в этой выгребной яме я тоже не собираюсь. Или переводите меня в мои комнаты, или ждите войну с фоморами.

– Хорошо, я поговорю с лордами, посмотрим, может и получится их убедить.

– Это в твоих интересах, король без трона.

Немед лег на спину и закрыл глаза.

– Прости, но мне нужно забрать это, – сказал Красный, склоняясь над ним.

Дрожащие пальцы ощупали ожерелье, стиснули.

– А, ты тоже любишь золото, – усмехнулся Немед, не открывая глаз. – Но мы, фоморы, любим его за красоту. А ты – за власть, что оно дает. Но власть эта призрачна. Золото обманывает тех, над кем взяло силу. Забирай свою игрушку.

Красный стащил ожерелье через голову фомора. Поднялся и вышел из темницы, стискивая в ладони свое сокровище. Пальцы, словно когти, впились в переплетение золотых цепей, усыпанных драгоценными камнями. Рубины приятно холодили кожу.

Разговаривая с лордами, раздавая приказы, принимая поспешные решения, Красный не вынимал из кармана руку с намотанным на нее ожерельем. Все было как в тумане, хотелось сбежать от людей и остаться наедине с кладом Кондлы.

Но добраться до сокровищницы он смог лишь под утро. Распахнув огромный ларь, Красный положил ожерелье поверх остальных богатств и замер, любуясь его переливами. Казалось, алый отсвет рубинов передался его глазам. Ворон долго и жадно смотрел на драгоценности. Наконец, любовно проведя рукой по ожерелью, он запер ларь и вышел из сокровищницы, пряча ключ на груди.

Ключ больно царапнул кожу, словно зацепившись за что-то. Красный зашипел, посмотрел на ладонь и вздрогнул, увидев тусклый золотой блеск.

Он подошел к факелу, горевшему на стене, поднес руку к свету. На тыльной стороне ладони, почти на ребре, ближе к косточке запястья, Ворон увидел твердые чешуйки, похожие на змеиные. Несколько твердых золотистых полукружий. Красный побледнел от страха. Он подцепил чешуйки ногтями и, вскрикнув от боли, содрал. На коже остались следы, словно от выдранного заусенца. Они тут же закровоточили. Красный поспешил в свои покои, на ходу зализывая ранку.

И только закрыв за собой дверь, он вдруг вспомнил – на голове у него все еще лежит прохладной тяжестью корона. Перед глазами всплыло счастливое лицо Кулена. Красный зажмурился и снова увидел короля – бледного, лежащего в своей палатке на гребне кургана.

«Кровь…» – прошептал Кулен бледными губами.

Красный бросился на постель, забился под одеяло, вжался в подушку и зарыдал.

Закинув ноги на стол, Куланн залпом осушил свой кубок. Вино было просто волшебным – легким, пьянящим, с тонким, нежным цветочным вкусом и толикой мягкой горечи.

– Нехило они тут время коротали, пока мы легкие на палубу выплевывали, – хохотнул Заноза.

– Вкус у капитана неплохой, – согласился Куланн.

Они сидели вдвоем в капитанской каюте, среди ненавязчивой роскоши, у стола, заваленного морскими картами, и приканчивали уже второй кувшин вина.

– Вы, наемники, тоже на широкую ногу жить привыкли, – ухмыльнулся Заноза. – Вон какую веселуху устроили, знатно корабль грабанули. Я прям уже жалею, что наемником не стал. Бабы в городах, закрома купчишек, хватай – не хочу. Золота-то, барахла!

– Бабы, да, – ответил Куланн, задумчиво глядя в свой кубок. – Но, знаешь, это редко выпадает. Больше все кровь и грязь. Город еще надо взять. Не каждый город, который взяли, разрешат грабить. И потом, много награбленного на себе не унесешь. Пираты круче живут, у них есть корабль.

– Ну, за корабль! – поднял Заноза свой бокал.

– Мне добавить надо.

Куланн подлил себе вина, и они лихо ударили кубком о кубок и пригубили ароматную влагу. Светлые усы Кулана окрасились в темно-розовый, глаза подернулись дымкой.

– Когда в порт пойдешь? – спросил Заноза, навалившись грудью на стол. – Я бабу хочу. Любую, лишь бы женщиной пахла. А еще лучше двух баб.

– Сначала надо понять, куда мы можем сунуться без опаски, – зевнул Куланн. – Если ты думаешь, что лорд Райни просто забудет про эту историю, то глубоко ошибаешься. Все его корабли будут гоняться за нами.