На острие ножа - Стивен Дж. Кеннел

— Слава богу, ты жив! — сказала она, прижимаясь ко мне. Потом отстранилась и оглядела меня. — Когда я нашла здесь твой ремень, то не знала, что и подумать! Он был на одном парне, судя по всему из банды «Чокнутые»…

Она нагнулась, собираясь поцеловать меня, но я отпрянул. Боль в оголенных нервах вернулась с новой силой, хотя адреналин по-прежнему зашкаливал.

— У меня небольшая проблема с зубами, — с трудом прошамкал я.

— А ну, открой рот! — велела она.

— Тебе будет неприятно.

Она решительно схватила меня за губу.

— Господи! Что с тобой случилось?

— В полицейском управлении Хейвен-Парка ответили любезностью на любезность. Ничего, залатают за государственный счет, сделают красивее, чем раньше. Через неделю улыбка у меня будет лучше, чем у Брэда Питта.

Алекса и Офелия представили меня высокому серьезному полковнику Феликсу Мендесу, начальнику полиции провинции Нижняя Калифорния. Полковник щеголял новенькой формой, скрипящей портупеей и аккуратными усиками. Они с Офелией несколько раз участвовали в совместных операциях. Сейчас они помогали ДВБ и ФБР перекрыть канал поставок российских автоматов и мексиканского героина, которые отсюда поступали в США. Полковник Мендес, возглавлявший операцию с мексиканской стороны, вызвал вертолеты, и решающая фаза операции прошла в воздушном пространстве Мексики.

— Действовать придется быстро, — сказал он на безупречном английском. — В целях обеспечения секретности я временно заблокировал связь в этом секторе, в том числе вышки сотовой связи. Они не смогут никого отсюда предупредить. И все равно остается риск, что мэр Братано что-то узнал до того, как мы отключили связь.

— Здесь есть подземный ход. Он прорыт на ту сторону и заканчивается в складском комплексе в Калексико, — сказал я. — Пройдите по нему и перекройте вход с американской стороны. — Я повернулся к Офелии: — Там, как мне кажется, ты найдешь большой схрон с «Калашниковыми» сотой серии.

— Нам надо срочно возвращаться в Лос-Анджелес и заканчивать разбираться с Хейвен-Парком, — сказала Алекса. — Боюсь, потребуется много ордеров FISA.[21]

Мы с Рокки показали полковнику Мендесу подземный ход, туда сразу же спустились шесть мексиканских полицейских. Офелия связалась по рации с группой спецназа ФБР и приказала перекрыть вход со стороны Калексико. Через двадцать минут склад перекрыли; арестовали всех находившихся там «чокнутых». При них нашли двести АК-100 и около тонны мексиканского героина.

Не прошло и часа, а мы уже вернулись на свою сторону границы. В Лос-Анджелес нас доставил вертолет Береговой охраны США. Рокки сидел рядом со мной и внимательно смотрел на расстилавшуюся внизу пустыню.

— Городок, в котором я родился, называется Прогресо. Он где-то там. — Он показал на юг.

Все мы посмотрели в ту сторону, но ничего не увидели. Только бесконечный коричневый песок да безоблачное голубое небо.

В полете я назвал Офелии всех, кого видел на месте преступления в Хейвен-Парке. Получилось человек пятнадцать. Офелия тут же вызвала по рации особый суд FISA. В целях безопасности и экономии времени она попросила выписать двадцать дополнительных ордеров без указания имен.

В половине второго мы сели на крыше авиаотряда ПУЛА на Рамирес-стрит. Мы с Алексой и Офелией поспешили к четырем полицейским грузовикам, стоявшим на улице у здания. Прежде чем сесть, я обернулся попрощаться с Рокки.

— Желаю удачи, amigo, — сказал он.

— Нам с тобой помогла не удача. Мы сами помогли друг другу.

Тогда он сгреб меня и сжал в страстном мексиканском объятии.

Мы расселись по машинам и покатили в оперативный штаб, который разместился в одном из подземных этажей Паркер-центра. Алекса и Офелия ехали впереди, им еще предстояло разработать план захвата.

За окнами мелькали улицы Лос-Анджелеса. Как-то не верилось, что всего в десяти километрах от центра города и штаб-квартиры ПУЛА находится такое осиное гнездо, как Хейвен-Парк. Еще несколько часов назад городок-анклав в составе Большого Лос-Анджелеса казался мне криминальной столицей, которая существует в параллельном мире, вдали от правосудия, в которое я верил. Казалось, власти городка надежно защищены со всех сторон, словно рвом, обнесены собственными законами и илистыми водами реки Лос-Анджелес и охраняются продажными полицейскими, способными на все.

Как же быстро все меняется! Власти городка, казавшиеся мне звеньями всемирного криминального заговора, превратились в сборище жалких неудачников, которые мигом разбегаются, спасая свою шкуру, — совсем как тараканы на кухне, когда включаешь свет.

Оперативный центр расположен на втором подземном уровне. Его проектировали как вероятный командный пункт на случай крупного землетрясения, атаки террористов или массовых беспорядков. Кроме того, центр часто используется для руководства секретными операциями, вроде той, в которой участвовал я. Здесь множество компьютеров, телецентр, конференц-зал, а также суперсовременный центр связи, куда поступают сигналы с полудюжины спутников.

Войдя, мы застали Тони Филосиани за ожесточенным спором со специальным агентом ДВБ Тедди Филдингом, руководившим операцией. Манеры у спецагента ДВБ были вкрадчивые, на лице улыбка. В своем неприметном, но явно дорогом бежевом костюме он смахивал на выпускника престижного университета из Лиги плюща. Они с Тони Филосиани склонились над картой Хейвен-Парка, разрабатывая план окончательного разгрома.

Навстречу мне поднялся мой непосредственный начальник, капитан Джеб Каллоуэй; он взволнованно сообщил, что гордится мной. Вид у Джеба был подавленный. Видимо, ему совсем недавно сообщили, что я не совершал никаких преступлений и все делалось с ведома начальства. Глядя в его черные глаза, я ясно видел: Каллоуэй переживает, потому что тогда не выступил в мою защиту. Правда, мне предъявили такие обвинения, что защищать меня было трудновато. К тому же я сам во всем сознался. И все-таки Джеб давно занимал свою должность, подчиненные по праву его любили. Я уверял его, что не обижаюсь, но ему все равно было не по себе.

Посмотрев на меня, капитан Каллоуэй велел мне немедленно обратиться к врачу. Находившийся там же медик скорой заглянул мне в рот, ощупал сломанные ребра, дал какие-то болеутоляющие таблетки и посоветовал как можно скорее обратиться к стоматологу.

Но я не собирался сидеть в кресле у зубного и слушать противное жужжание бормашины, пока остальные будут брать Хейвен-Парк.

Вернувшись в общий зал, я услышал слова Тони Филосиани:

— Нанесем удар около четырех. Две группы спецназа ФБР возьмут утреннюю смену, когда те будут возвращаться на стоянку. Еще две группы блокируют полицейских из дневной смены в здании бывшей начальной школы до того, как те выйдут на улицу. Лучше всего производить аресты в спортзале, во время переклички. Не выпускайте их! А уже потом возьмем остальных — всех поголовно.