Тайные смыслы Второй мировой - Алексей Кофанов

Но Западный погибал, еще и почти не защищаясь. Вспоминает немецкий генерал Г. Блюментрит (группа армий «Центр»): «В 3 часа 30 минут наша артиллерия открыла огонь. И случилось то, что показалось чудом: русская артиллерия не ответила. Через несколько часов дивизии первого эшелона были на том берегу. Переправлялись танки, наводились понтонные мосты — почти без сопротивления со стороны противника. 4-я армия и 2-я танковая группа застали русских врасплох. Наши танки почти сразу прорвали полосу пограничных укреплений и по ровной местности устремились на восток» [314].

О том же писал Г. Гудериан, командир упомянутой 2-й танковой группы: «Внезапность была достигнута на всем фронте. Западнее Бреста 24-м танковым корпусом были захвачены все мосты через Буг, оказавшиеся в полной исправности» [315].

Даже мосты не смогли взорвать!

Что ж такое приключилось в Белоруссии? Почему там всё проморгали?! Куда глядел командующий Д. Г. Павлов?!

Еще картинка с места событий: «Уже 25 июня в районе города Минска скопилось огромное число беженцев из западных областей Белоруссии. Сюда же стекались на машинах, лошадях и пешком группы командиров и красноармейцев, потерявших свои части, пограничников, милиционеров, ответработников партийных и советских органов. Бесконечные потоки машин и людей шли на восток, загромождая пути и мешая продвижениям войск. Минск горел. Пожарная охрана с пожарами не боролась, и пожарные машины также уходили на восток. Органы власти и милиции покинули город. Штаб ЗапОВО, оставив город, не организовал ни комендантской службы, ни эвакуации военного и ценного имущества» [316].

Итак, штаб (во главе с товарищем Павловым) обороной практически не занимался. Запомним это.

Однако даже в Белоруссии кое-где сражались успешно.

Да — Брест.

Его крепость вермахт планировал взять за несколько часов. Но застрял надолго… Лишь в конце августа объект посетили Гитлер и Муссолини, и то под чуткой охраной: опасались недобитых русских.

Крепость дралась, по сути, вынужденно. Солдат там заперли. В ней были расквартированы немалые войска, ворота узки, быстро не выйти. Заметьте — на самой границе! Руководство округа обрекло их на окружение и плен. Почему?!

Из отчета о действиях 6-й стрелковой дивизии:

«В 4 часа утра 22 июня был открыт ураганный огонь по казармам, по выходам из казарм, по мостам, воротам и домам начальствующего состава. Налет вызвал панику среди красноармейцев. Уцелевшие командиры не могли проникнуть в казармы из-за сильного огня. В результате красноармейцы и младшие командиры без управления со стороны средних командиров, одетые и раздетые, группами и поодиночке, выходили из крепости, преодолевая обводный канал, реку Мухавец и вал крепости под артиллерийским, минометным и пулеметным огнем. Потери учесть не было возможности» [317].

Вот в таких условиях солдаты начали защищаться. Взять крепость с ходу немцы не смогли, и на ее блокаду пришлось отвлечь целую дивизию.

Кстати, знаменитые слова «Умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина. 20/VII-41» были нацарапаны на стене казармы 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД. Тоже к вопросу о ведомстве Л. П. Берии.

Но и переоценивать значение крепости не нужно.

Неоспорим подвиг тех, кто стоял в ней до конца! Однако и в плен текли охотно (только в ночь на 23 июня — две тысячи), и немцев при штурме погибло 430. Для вермахта — булавочный укол.

Брест помнят все, а вот другой факт почти забыт.

Древнерусский город Перемышль[133]в 1939-м был возвращен Большой России (стал частью УССР). Но не весь. Через него течет пограничная река Сан, так что полгорода оказалось в рейхе.

Так вот. 22 июня немцы захватили нашу часть Перемышля — однако назавтра советские войска не только ее освободили, но даже перешли границу и выбили немцев из их половины.

Повторю: 23 июня 1941 года Красная Армия вступила на территорию рейха!

И удерживала город до 27 числа!

* * *

В 03:10 Черноморский флот пытались бомбить «неизвестные самолеты» (так их именуют по сей день). Есть основания считать их не-немецкими. С чего?

Во-первых, они появились раньше общего срока нападения и могли сорвать внезапность. За 5 — 30 минут, конечно, всех по тревоге не поднять, но всё же… И с «немецкой пунктуальностью» это не вяжется.

Во-вторых, шли бомбардировщики (согласно радарам) не из Румынии, где имелись аэродромы люфтваффе, а из Турции. [318]

В-третьих, они не особо упорствовали. Зенитки шуганули их без большого труда.

Если не немцы, то кто?

Очень похоже, что самолеты принадлежали… британцам. Лондон поддержал своих берлинских марионеток, ударил по русским вместе с ними — чтоб вожди рейха не сомневались: хозяин поможет.

— А чего же потом Черчилль переметнулся на нашу сторону? — скептически хмыкнете вы. — Что-то ты, Кофанов, наворотил. Это уж вовсе неправдоподобно!

Нет, всё чудно стыкуется.

Бритты всегда воюют чужими руками. Потому до лета 1944-го они вообще не ввязывались в бои (Африка — иное дело, там делили колонии). Один ненастойчивый налет — в их стиле. Цель захода на Севастополь — запустить вторжение.

А дальше Лондон (пусть и символически) поддержал нас. Почему? Потому что мы казались слабее. Банкирам нужно, чтоб их конкуренты уничтожали друг друга, а это достижимо лишь в долгой войне. Разбить СССР слишком быстро они не хотели: надо ведь и немцев обескровить!

Но в первый момент атака англичан была весьма вероятной — и мы ее ждали! Вспоминает М. Литвинов: «Все думали, что британский флот идет на всех парах в Северное море для совместной с Гитлером атаки на Ленинград и Кронштадт» [319].

Флотом рисковать не стали. Самолеты дешевле…

Не верите. Вижу.

Что ж, почитайте данные разведки.

Сообщение из Лондона

Сов. секретно

№ 525, 19 июня 1941 г.

16 июня состоялось заседание комитета имперской обороны. Черчилль настаивал на скорейшем завершении приготовлений к бомбардировке Баку, что является одной из его «идей фикс». По настоянию Черчилля главнокомандующему индийской армией послана телеграмма: «Ход развития советско-германских отношений может сделать для нас исключительно выгодной бомбардировку бакинских нефтепромыслов. Дайте указания командующим войсками и авиацией в Ираке сделать все приготовления для этой операции, включая все требуемые улучшения посадочных площадок. Предполагаемый объем атак будет равняться интенсивным операциям в продолжение месяца двух эскадрилий бомбардировщиков „Веллингтон“ и двух эскадрилий бомбардировщиков типа „Бленхейм“, оперирующих из Мосула».