Имею топор - готов путешествовать - Евгений Шепельский

И еще один вопрос: жертва-то жертвой, но как быть со словами Альбо о том, что все они должны стать свидетелями ответа?

«Небеса! — проорал мой инстинкт. — Тебя ловко водят за нос, Фатик! А ты, болван, и не видишь!»

Мне захотелось присосаться к бутылке вина. Вместо этого я допил остатки холодного чая и спросил:

—Предсказание... Оно имеет временные рамки? Другими словами, как быстро вам нужно вытянуть у Оракула ответ?

—Время играет на руку императору, ибо наш Альянс слабнет с каждым часом, — сказала Виджи.

—Позор на его плеши! — выразился принц. Значит, как можно быстрее. Хм. Но быстрее — не получится. Нам придется пересечь четыре страны.

—Кто из вас выбирался за границы Фаленора? Аркония, Фрайтор, Мантиохия, может, кто-то бывал в самом Дольмире?

Молчат и смотрят. Альбо и Скареди вдобавок рубают пирожки.

Неловкая пауза. Имоен стыдливо опустила взгляд.

Так... Стало быть, никто, нигде, никогда. Другими словами, никто из них не видел ни хрена, кроме своего угла и, может, части земель Альянса. Поздравляю, Фатик, у тебя семеро!

А ведь повезло. Впрочем, как всегда. Интересно, можно ли разжиться у Мельника подгузниками?

—Обычаи, дороги, народы — для этого вы и нужны нам, Фатик, — сказала добрая фея. — И Оракул... Вы там уже были...

Я кивнул. Утирать сопельки и стирать пеленки, знакомая работа. Я мрачно обдумал наши перспективы.

—Главное условие. Отсюда и до Храма все слушаются меня. И только меня. Во всем.

—В разумных беспределах! — крякнул принц.

Залить бы тебе свинца в глотку.

—Во всем!

Виджи тронула его высочество за локоть. Он нехотя склонил голову.

—И вы дадите мне слово, что так и будет. Вы во всем подчиняетесь мне. Скажу плюхнуться в грязь — так и сделаете без раздумий.

—Грязь? Зачем в грязь? — изумился Монго.

—Чтобы спасти свою жизнь.

Он не понял. Я промолчал. Дорога научит. Не исключено, что Монго завершит путь с прорехами в зубном ряде, а при особом везении ему даже могут понадобиться костыли.

Я не церемонюсь с аристократами.

—Называйте меня «мастер Фатик» или просто «Фатик». Слово «варвар» под запретом.

Принц свистнул носом.

—Нам нужно пройти полконтинента. Долина Харашты, Фрайтор, затем — Аркония, Арконийский хребет и Мантиохия вплоть до самого Ридондо, где мы сядем на корабль. Теперь поднимите ладони и клянитесь слушаться меня и только меня.

Они не успели сказать и слова, как над нашими головами родился громовой чих, и стонущий голос моего напарника пропел на все «Полнолуние» строфу из гномьей шахтерской:

Ой-ой-ой, в забой! В забой! Пора в забой!

Ой! Ой! Ой!..

Тишина... Видимо, Олнику приснился дурной сон родом из детства.

Крессинда хмыкнула, а я мысленно спросил себя — не стоит ли случайно «забыть» гнома на постоялом дворе?

Впрочем, какого черта…

Сэр Джонас Скареди поднял руку первым:

—Даю крепкое заднее слово!

—Чегой-то тут думать, клянусь! — сказала Имоен, нахально мне подмигнув.

Остальные подняли руки почти одновременно, только Виджи слегка замешкалась. Последним, едва приподняв худосочную ладонь над скатертью, дал обет эльфийский принц.

—И еще кое-что. Предупреждаю сейчас, и не говорите потом, что вы не слышали! Если кто-то, подчеркиваю, кто-то вздумает прикрывать меня в бою от стрел, мечей, копий и другого смертоносного барахла, клянусь всеми богами Харашты, я сдеру с него штаны и всыплю по первое число! Пряжка, учтите, оставляет на заднице болезненные красные отпечатки!

Пять пар глаз покосились на меня недоуменно, шестая — с явной враждебностью, седьмая — та самая, серая и бездонная, способная обволакивать, увлекать и заключать в незримые цепи, опять уткнулась в стол. Пускай. Надеюсь, мое предупреждение достигло острых ушей эльфийской леди.

Заполучив полномочия диктатора, я повеселел. Может, путешествие не будет столь сложным?

—До того как мы заключим сделку, составив документ для передачи в мой клан, я хотел бы услышать ответ еще на один вопрос. Разлюбезные государи эльфы, что Фрей пытался вытянуть из вас тогда, в нашей конторе?

Они не ждали этого вопроса и замешкались. Перекрестные взгляды показали мне, что альбинос хотел допытаться от них чего-то крайне важного (впрочем, смысл жизни он вряд ли искал).

—Сие мы не мо... — Квакни-как-там-его прервался и, уставившись мне за плечо, приоткрыл рот.

Я отчетливо услышал скрип двери, но вскочить не успел — знакомый, преисполненный дутой важности голос произнес за моей спиной:

—Это ты, Фатик Джарси? У меня для тебя письма.

Я подпрыгнул, отбросив стул. Передо мной стоял... Кривошлеп! В лоснящейся кожаной кепке с длинным козырьком и отутюженной униформе Посыльный Гильдии, с толстой сумкой на ремне.

Черт, как он смог нас найти? И как узнал меня со спины, хотелось бы знать? И, Гритт, какой осел не закрыл двери флигеля на засов?

—Это ты, Фатик Джарси? — повторил он согласно цеховому уставу, хотя прекрасно знал меня в лицо. — У меня для тебя письма.

Великая Торба!

—Как ты нас отыскал?

Он смотрел на меня, как на пустое место.

—Это ты, Фатик Джарси?

—Я, черт возьми!

—У меня для тебя письма. Берешь?

А у меня был выбор?

Он порылся в сумке и выудил два письма, свернутых в трубки. Протянул мне одно.

—А второе? Ты же сказал — письма!

—Джабар велел, чтобы ты сперва прочел это.

Мое сердце немного успокоилось. Новоиспеченный глава Воровской Гильдии, конечно, имеет в окрестностях Харашты глаза и уши. Но где гарантия, что эти глаза и уши работают только на Джабара?

Я уставился на бумажку в руках Кривошлепа:

—Это? Почему?

—Он сказал, после второго письма у тебя не останется времени даже на то, чтобы натянуть штаны. С тебя три реала за доставку.

Я пожал плечами. Загадками изволит говорить Джабар. Развернул первое письмо. Написанное размашистым почерком моего друга, оно гласило:

«Фатик, вот копия цидулки, отправленной твоему старику через карликов еще позавчера. Короткая и малопокаянная, ты уж извиняй. Времени у меня нет, да и местечко стремное, в смысле, тот шалман, где я сейчас заныкался. Там полно крыс, но это пустяки, главное — я пока жив. Писал своими словами, поскольку, видишь ли, ты умудрился набросать записку дедушке моими "гадскими чернилами", которые имеют обыкновение выцветать через час до полной невидимости.