Демонология Сангомара. Яд и Меч - Д. Дж. Штольц

— Тела убитых были тронуты только червями, Юлиан — это раз. Здесь на много миль вокруг одни плантации, поэтому из низших живут лишь гарпии, прячась в горах, да чертята. Но гарпии вероятно нашли жирную кормушку восточнее, и сюда еще не добрались, да и не стали бы они бегать меж кустов, — и действительно, уже не раз со стороны полей, стоящих почти вплотную к острым хребтам, Юлиан видел кружащие стаи демонических птиц. — Ну а чертят, судя по остаточному запаху наррианта, перетравили за пару недель до восстания, иначе бы мы нашли здесь не гнилье, а обглоданные кости. А если бы это был кто-то из рабов или выживших, то мы бы учуяли их издалека — ветер в нашу сторону. Ещё назвать несколько причин? — веномансер насмешливо посмотрел на пристыженного графа.

— Нет, вы правы! — Юлиан смутился от своей несообразительности.

Пора было бы уже привыкнуть, что это Юг, где низшие демоны практически не встречаются, ну разве что для забав обитают в клетках у богатых господ. Но Юлиан, рожденный в суровом Офурте, еще не мог до конца смириться с мыслью, что все вокруг не хотят его сожрать, переварить и выплюнуть.

Спустя час пути путники уже брели между холмов, по предгорной местности, и со скучающим видом смотрели по сторонам. Вицеллий, за которым Юлиан ранее не замечал любви к чтению, теперь пропадал мыслями в книге, а девушки ехали на удивление тихо. В свою очередь, граф прислушивался ко всему окружающему. Саддам прятался где-то справа, тонул за изогнутыми покрывалами пригорков с виноградом, и лишь изредка показывался своими темными стенами, чтобы снова нырнуть за цепь холмов.

Вдруг Юлиан услышал за пологим кряжем топот. Он быстро приближался. Из-за поворота показались шестеро всадников, одетых крайне разношерстно: кто-то был в потасканных рубахах с напяленными поверх шароварами, кто-то в богатых одеждах не по размеру. Верхом все, как на подбор, держались неумело, но в руках сверкали тесаки, булавы, копья, а за спиной висели луки.

— Глядите! — закричал один. — Еще одни богатеи!

Можно попробовать сразиться, но рядом с Юлианом находились две барышни и один старик, которых могла поразить любая шальная стрела. Всадники, на щеках которых пестрели магические рабские знаки в виде выжженного круга, обступили маленький отряд.

— Хы-хы, ты глянь, как одеты. А это кто, рабыни?

— Скорее всего, — ответил своему товарищу другой раб.

— Мы — выходцы из Ноэля. Мы — не рабовладельцы. Пропустите нас! — возвестил Юлиан.

На служанок, нежных и молоденьких, уже с вожделением поглядывали рабы, а их пальцы гладили грубые лезвияе тесаков со следами запекшейся старой крови.

— Ага. Что же вы поперлись в стороне от города, а? — расхохотался юный раб с типичной южной внешностью: карими глазами, смуглой кожей и длинным носом.

— Правильно сказал Рингви, что все хитрожопые обойдут город рядом с горами! — второй раб блеснул алчно глазами. — Ну-ка, слезайте с лошадей и доставайте ваши кошели! Чтобы мы их потом долго не искали.

— Так вы, освободившись от оков рабства, стали свободными или грабителями? — нахмурился Юлиан.

Сборище рабов примолкло, задумалось. Но все это длилось недолго, и по губам мужчин расползлись ядовитые и довольные улыбки.

— Мы свободны, поэтому теперь делаем, что захотим: хоть грабим, хоть убиваем, хоть насилуем.

Один из рабов, облизывая губы при виде кареглазой стройненькой Кайи, сам слез с тощей кобылки, что, вероятно, раньше таскала плуг.

— Слезайте! — прикрикнул третий. — И вы, милочки, тоже.

— Чур я первый! А ты пока последи за этими богатеями, — самый высокий из всех, бледный и сероглазый, скорее всего потомок северянина, по имени Дормун, тоже выскользнул из седла.

— Дурак, сначала надо старика и богатея убить! — зашипел четвертый. — Девок потом.

Несколько мужчин, ощерившись самым разным оружием, двинулись в сторону Юлиана. Шли спокойно, улыбались и понимали, что тщедушный старик, две крохотные женщины и слащавый аристократ не представляют опасности. Да, у высокого северянина из Ноэля был меч, но что сделает один против шестерых? Ничего!

Тот, кого назвали Дормуном, согласился, что нужно сначала разделаться с мужчинами, а затем приступать к девицам, и выставил вперед длинное копье.

Фийя и Кайя всхлипнули и сжали изо всех сил поводья. Старик Вицеллий, к удивлению, продолжил читать, лишь время от времени иронично поглядывал исподлобья на подходящую ораву вооруженных и громких рабов.

— Слышь, а этот старый, он ничего не боится что ли? — ошарашенно произнес первый раб, по имени Крой, увидев спокойное лицо Вицеллия.

— Может он маг? — прокатилась по банде рабов волна страха.

— Тогда бы он уже убил нас! — покачал головой Дормун.

Юлиан ждал. Украшенный в рукояти гравировкой олеандрами клинок еще лежал в ножнах, но уже в беспокойстве подрагивал, словно чувствуя, что пришло время обнажиться и пролить кровь. Но графу желательно внушить рабам, что он носит меч лишь для красоты, поэтому он не стал опрометчиво бросаться в бой, а только выставил вперед руки, нацепил на лицо полуиспуганное выражение и молвил.

— Мы можем решить все мирно, друзья! Возьмите золото, заберите мой перстень! Он стоит, как сотни рабов, и на него можно купить роскошный дом в любом городе на Юге. И даже оплатить снятие рабского клейма. Отпустите нас!

С этими словами Юлиан выставил вперед руки и стянул с одной перчатку. Рабы шумно выдохнули.

— Ух, повезло же! — сам себе прошептал один из грабителей, затем чуть громче добавил. — Давайте этого сначала вздернем, старика потом.

Можно было бы крикнуть девушкам и веномансеру отъехать, потому что все бандиты, жадно пожирающие глазами извлеченный графом толстый кошель и сверкающий перстень, спешились. Но вдруг кто-то додумается достать лук?

Пусть они все подойдут… Еще… Чуть ближе… Ну же! Сначала нужно убить двоих, владельцев копья и меча. У остальных были при себе лишь грубые тесаки и короткие булавы, с которыми можно легко соблюсти дистанцию. Пальцы дернулись в желании ухватиться за рукоять. Мысленно Юлиан разгонял свое тело. Нужно расправиться со всеми как можно скорее, чтобы бандиты не нанесли вреда спутникам графа, а, к счастью, эти олухи, все как один, шли тучной толпой к Юлиану, алчно и глупо ухмыляясь. Старика рабы собирались убить в самом конце, ну а девушки значились в качестве приятного трофея. Луки продолжали висеть за их спинами, и Юлиан заметил, что у некоторых рабов и колчанов со стрелами-то и не было.

— Стоять! — послышался дальний окрик.

Пальцы графа замерли, но успели лечь на рукоять и обхватить ее. Дрожащий меч изнывал от желания убивать и молил извлечь его. Из-за холма, того самого, откуда вышли бандиты, показался мужчина верхом на крепком жеребце. Его сопровождал отряд из десятка рабов. Несколько шли пешков, а двое из невольников были нагами.

Рука с некоторым сожалением соскользнула с эфеса — даже в борьбе с шестью рабами Юлиана могут ранить. Бороться же с семнадцатью было несусветной глупостью.