Декамерон по-русски - Анатолий Ромов

— Полицию? — Десмонд облизал губы. — Да нет. Если вы не против, мы проведем эту операцию своими силами. Для этого у нас есть своя служба секьюрити.

— Отлично. Процесс должен быть снят на видеопленку. Копию видеопленки вы отдадите миссис Халлоуэй, оригинал же, равно как и сами мини-микрофоны, будут храниться у вас как вещественные доказательства. По окончании изъятия мы составим акт, который подпишут все присутствующие. Естественно, миссис Халлоуэй надеется, что вы и сотрудники секьюрити до определенного времени не будете распространять информацию о… о случившемся.

— Господи… конечно, мы будем молчать. Тодд, Джек, вы все поняли?

— Да, мистер Десмонд, — сказал Тодд, который, как они поняли, был шефом секьюрити гостиницы. — Мы все поняли.

— Естественно, те, кто поставил мини-микрофоны, не должны подозревать о том, что мы делаем. Поэтому операция по их изъятию должна быть проведена в абсолютной тишине, — добавил Молчанов.

— Уверяю вас, мы будем сохранять молчание, — сказал менеджер.

— Нам все понятно, — подтвердил шеф секьюрити.

— Прекрасно, джентльмены. Тогда начинаем.

Выемка мини-микрофонов и съемка прошли в полном соответствии с планом, разработанным Молчановым.

Как только все было закончено, Инна отозвала его в сторону:

— Павел, знаете, я хотела бы скорей отсюда уехать.

— Конечно, Инна. Мы прямо сейчас и уедем.

В гостинице «Ист-Ривер Инн» без каких-либо вопросов зарегистрировали Инну как Айрин Браун, а Молчанова — как Пола Миллера. Лишь Джон, которого здесь все знали, назвал свое собственное имя.

В «Ист-Ривер Инн» было уютно, тихо, к обслуживанию нельзя было предъявить никаких претензий. В дополнение ко всему отличный вид на реку открывался здесь не только из номеров, но и из расположенного на крыше бара — туда они поднялись сразу же, едва получили ключи.

Официант, поставив на их столик кампари-орандж, оставил их одних. Уже стемнело, на набережных и островах в месте слияния Ист-Ривер и Гудзона зажглись огни. Летнюю жару смягчал ветерок с океана.

Некоторое время они сидели, потягивая кампари-орандж, любуясь огоньками на островах и перебрасываясь ничего не значащими замечаниями. Понимая, что Инна хочет спать, Джон сказал:

— Знаете что, давайте разойдемся по номерам. Мы все хотим спать.

— Да, конечно, — согласилась Инна. — Проводите меня, иначе, боюсь, вам придется нести меня на руках.

На следующее утро в девять тридцать Молчанов и Джон поехали в офис Джона. Инне в номер они решили не звонить, посчитав, что ей надо выспаться.

В кабинет Джона они вошли без пяти десять. Ровно в десять секретарша, миловидная толстушка, заглянула в дверь:

— Шеф, мистер Весли Чемберс здесь.

— Так проси его. Весли, заходи!

Вошедший в кабинет человек, подвижный, с коротко стриженными черными волосами, был одет, как обычно одеваются специальные агенты ФБР — темно-синий костюм, голубая рубашка, неброский галстук в серо-белую клеточку. Жесткие волосы, особая форма ноздрей и губ и выпуклые черные глаза говорили о том, что в нем есть значительная доля африканской крови. Весли и Джон вместе закончили Академию Вест-Пойнт, но после выпуска их пути разошлись — Джон выбрал спецчасти «Дельта Форс», Весли предпочел службу в ФБР.

Войдя, Весли энергично пожал руку Молчанову:

— Я Весли.

— Я Пол. Очень приятно.

— Мне тоже.

— Весли, Пол, садитесь, — сказал Джон. — Я сделаю всем по скотчу, и мы продолжим беседу.

После того как Лейтнер, приготовив скотч, раздал всем по стакану, Молчанов спросил:

— Весли, вы, конечно, слышали, что в Москве пропал без вести владелец банка «Атлантик Америкэн траст» Стив Халлоуэй?

— Конечно.

— И знаете, что его жена Инна Халлоуэй, с которой я и Джон заключили договор об охране, была похищена в Москве крупным преступным авторитетом Геннадием Буруновым?

— Знаю, Джон мне рассказал.

— И знаете, что Бурунова уже нет, он убит?

— Убит? Когда?

— Пять дней назад.

— Вот это да. До меня эта новость еще не дошла.

— Я просто не успел тебе это сообщить, — заметил Джон.

— И как же его убили? — спросил Чемберс.

— В одной из его собственных квартир, в упор, из пистолета «ПСМ», — сказал Молчанов. — Позже, если хотите, я расскажу подробно, как это случилось. Я почти уверен, что сейчас главой дорогомиловской преступной группировки, которой руководил Бурунов, стал гражданин США Виталий Филимонов, он же Моня. И у нас с Джоном есть серьезные опасения, что в очередных планах Мони — убийство Инны Халлоуэй.

— Да, Джон сказал мне об этом. Он сообщил также, что вы в некотором роде специалист по Виталию Филимонову.

— Думаю, вы гораздо больший специалист по нему, чем я. Я когда-то имел отношение к делу, связанному с убийством Боба Трента, совладельца гостиницы «Золотой амулет». Соучастником этого убийства был Виталий Филимонов по кличке Моня, если вы об этом слышали.

— Конечно, я об этом слышал.

Молчанов достал из кармана фото Мони, которое он на всякий случай взял с собой.

— Я захватил его фотографию той поры, посмотрите, сильно он изменился?

Взяв фото, Чемберс хмыкнул:

— Да нет, не очень. Во всяком случае, сразу видно, что в нем как минимум четыреста фунтов веса.

— Что, он и сейчас такой?

— Конечно. У нас в ФБР мы его называем Доу Бой[5]. У него это что, наследственное?

— Когда-то Филимонов занимался самбо, был чемпионом общества «Динамо» в тяжелом весе. Он и тогда весил под триста фунтов. Но, насколько я знаю, спорт он бросил лет пятнадцать назад. И с тех пор, по-моему, все время прибавляет в весе.

— Да, мышц у него, когда я последний раз его видел, осталось мало. — Чемберс вернул фото Молчанову. — Сейчас это просто гора жира.

— Давно он перебрался в Штаты?

— Гражданином США он стал три года назад, а вообще он тут уже лет восемь, может, чуть больше.

— Когда вы начали им заниматься?

— ФБР вышло на него, когда он полностью разорил американский банк «Иммигранте кредит», перекачав на свои счета около ста пятидесяти миллионов долларов.

— Как ему это удалось?

— Путем довольно сложной комбинации. С помощью своих русских связей Моня напечатал некие «сертификаты на депозит» на общую сумму десять миллиардов долларов, которые якобы были обеспечены двадцатью четырьмя миллионами тройских унций золота и четырнадцатью миллионами тройских унций серебра. Их чуть не взяли под высокие проценты на депозит Национального банка Бельгии, но вовремя спохватились. Но Моня, когда бельгийцы от сертификатов отказались, ухитрился всучить их под поставки продуктов нашим из банка «Иммигранте кредит» и полякам. Продукты на четыреста двадцать пять миллионов долларов он в России успешно распродал, перекачав весь доход через «Бэнк оф Нью-Йорк» на свои счета в других банках. А от фальшивых сертификатов отказался.