Четверо мужчин для одной учительницы - Ева Ланска

– А еще у меня есть одна очень сильная мечта! Так можно сказать?

– Это не совсем грамотно, но понятно, – улыбнулась Наташа. – И какая же это мечта?

– А ты смеяться не будешь?

– А это так смешно?

– Для меня – нет. Но со стороны это, как бы сказать... наверно, несколько фривольно звучит... Однако же, это моя самая настоящая мечта детства!

– Мне уже интересно...

– Я никогда не был в настоящей русской бане!

– В бане? – переспросила Наташа.

– Ну да... В настоящей. Где есть ледяная купель, березовые веники, чай... Я только читал об этом. Читал, зато много, даже очень запарился читать!

Наташа улыбнулась его таким милым, еле уловимым ошибкам и такой детской мечте.

– Я могу помочь осуществить твою мечту, Влад. Мечты должны сбываться, – сказала Наташа.

– Реально? Вот это было бы здорово! – С чувством воскликнул Влад, и его русые волосы качнулись над плечом. От этого такого знакомого движения Наташе сдавило горло.

Ей и самой ужасно понравилась эта идея. Русская баня! Вот то самое место, где можно изменить ее меланхоличное состояние. С ней уже все известно. Дело завершено. Не пройдёт и пары месяцев, как она станет Мадам де Леруа. И уедет навсегда. От себя прежней. Хочется чистоты на пороге новой жизни. В детстве бабушка водила ее в русскую баню. Топили ее свежими дровами и парились вениками, обливаясь талой водой. Хочешь очистить душу, вспомни свое детство.

Итак, баня, чай и поговорить! Ее новый знакомый журналист неизвестной национальности с румынским именем Влад – лучшая компания для этой затеи!

– Абсолютно реально! – ответила она. – Больше того, я даже готова дать тебе интервью и помочь подобраться ближе к тайне, которая так волнует тебя и твоих иностранных читателей, – поразишь чистотой, как в прямом, так и переносном смысле, ведь, говорят, место накладывает отпечаток на беседу. Предполагаю, что в бане тебе еще интервью никто не давал?

– В бане – ни разу! – честно сообщил Влад.

– Ну вот... Вместе с паром в тебя войдет вдохновение, и ты сможешь написать блестящую статью под названием «Загадочность и непостижимость русской современной женщины»... А впрочем, в любом случае нам обоим стоит пройти очищение. Грехи бывают и у святых, но каяться вовремя успевают не все. А настоящая русская баня очищает не только снаружи, но и внутри...

Через час они уже подъехали к частной бане на одном известном шоссе. В бане было натоплено по всем правилам. Запах нагретого дерева мешался с ароматом высушенных листьев березы и эвкалипта. Наташа и Влад обвязались полотенцами-простынями и надели шапочки из войлока. Наташа по привычке посмотрела в зеркало. Нелепый головной убор с торчащими из-под него растрепанными локонами придавал ей этнического колорита, делая похожей на поморку, а Влад выглядел забавным ушастым хулиганом.

Они удобно расположились в парилке на теплой деревянной скамье, чтобы разогреться перед приятной экзекуцией. Напротив на стене крепилось некое подобие деревянных яслей, наполненных сухим сеном и пахучими травами. Вдыхая благоуханные ароматы и наслаждаясь горячим чаем из мяты, они непринужденно болтали. Она совершенно не стеснялась его, им ведь ничего не надо было друг от друга, и это обстоятельство создавало ту необыкновенную атмосферу, когда можно расслабиться и не боятся быть самими собой или вообще кем захочется.

Одно ухо набухшей от влаги войлочной шапки Влада повисло, а второе торчало, как у чуткого пограничного пса. Наташа улыбнулась.

– Я сейчас смешной? – спросил Влад.

– Немного.

– Римский император в русской ушанке? Или русский пес на канадской границе? – он выставил вперед волевой императорский подбородок и тряхнул набухшими ушами.

Наташа засмеялась.

– Знаешь, в этом ракурсе ты похож на моего деда. Мои предки были поморами. Помню, в детстве я любила разглядывать его пожелтевшую фотографию. Он был там изображен укутанным в совик, в долгоухой шапке и с гарпунами в руке. Мое незрелое воображение дорисовывало образ светловолосого героя великана с таким, как у тебя сейчас, волевым подбородком и пронзительными глазами, идущего в хрупких кочах наперекор ледяному ветру. Отважный, справедливый и непобедимый. Мама говорила, что у меня его характер. Прадед мой в свое время участвовал в научной экспедиции на Грумант, и отец продолжил семейное дело. Он пропал без вести, исследуя долину гейзеров в Исландии. Но это длинная история...

Наташа покрывалась испариной, капельки воды, как роса, неожиданно появлялись на порозовевшей от жары коже. На этот раз придумывать свою биографию ей было незачем, но так приятно было, не задумываясь, сочинять эти небылицы, сама толком не зная зачем...

Влад смотрел на нее пристальным взглядом, время от времени делая небольшие глотки чая. Ей на мгновенье показалось, что в его расширенных черных зрачках лучится какой-то мистический огонек. Не танец оживших искорок, как у Алекса, а именно мистический, древний и неподвижный...

Неожиданно он подмигнул ей заговорщицки и приподнял увесистый веник, дремавший на верхней полке.

– Знаешь, я не буду тебе рассказывать о своем тезке из Сигишоара, любимом Дядюшке Дракуле, скоро сама все поймешь, – он рассмеялся.

– Что пойму? – спросила Наташа.

– Ммм... – Он втянул в себя аромат свежих веток. Словно бывалый банщик, Влад слегка потряс веником в воздухе, казалось, он получает удовольствие от каждого своего жеста. – Понюхай! – Он поднес распаренный веник к Наташиному лицу. – У меня такое впечатление, что я бывал уже в русской бане, только вспомнить никак не могу, может быть, это было очень давно и в другой жизни. Но, кажется, я знаю, что нужно делать. Ложись на живот и вытяни ноги! – скомандовал он. – Можешь снять свою тогу, готов поклясться, что смотреть на тебя голую мне совершенно неинтересно, почти...

Наташа легла, усмехнувшись с недоверием, и, болтая в воздухе ногами, застыла в предвкушении.

Влад подержал горячий душистый веник на ее стопах, затем медленно провел веником по ногам, задержавшись под коленями и на ягодицах, и остановился у шеи. Он что-то прошептал, нагнувшись низко, но она не расслышала.

Она зажмурилась, почувствовав живительное тепло, ее кожа сладко впитывала аромат, а исходящий жар пронизывал ее насквозь. Волнение и мрачные, беспокойные мысли, мучившие ее все последнее время, совершенно испарились. Она ощущала тепло и близость сильного мужского тела. Его запах смешался в неповторимом коктейле с листвой и древесиной, он прикасался к ней то сильными, то нежными ударами. Эвкалипт и береза оставляли мокрые следы на коже. И эти несколько минут она была абсолютно счастлива, вернее, впала в какое-то теплое счастливое забытье.

Счастье – все о нем говорят, но никто не может точно сформулировать, что же это такое... Она почему-то вспомнила Андрея Прошкова, его слова о том, что нет ничего проще, чем вывести формулу счастья. Счастье – это восторженное состояние души, помноженное на временное измерение, другими словами, счастье – это то, что сейчас. Счастье и сейчас – синонимы. Это всего лишь конкретный момент реальности, в который по разным причинам организм вырабатывает повышенное содержание серотонина, эндорфина и дофамина. Этот момент эйфории невозможно ни продлить, ни удержать, ибо это абсолютно биохимическая особенность организма. Кажется, он тогда рассказывал какую-то странную историю о том, что каждому человеку в момент рождения выдается своеобразная тележка, наполненная счастьем, но люди расходуют его бездумно, искусственно заставляя организм вырабатывать серотонин, стимулируя его наркотиками, сексом или алкоголем. И вот в какой-то момент тележка оказывается пуста, а тебе еще жить да жить. А ты уже потратил весь запас, ниспосланный тебе свыше. И ты не понимаешь, что происходит, погружаясь в тоску и пустоту, и ничто не радует тебя. Остается лишь ссылаться к затасканному объяснению, что это молодость проходит, оставляя за собой шрамы и сожаления. И вот мороженое сейчас уже делают не то, что раньше, когда у него был вкус молочного счастья. На самом деле все, что было припасено в твоей тележке на целую жизнь, ты бездумно израсходовал за несколько лет.