Женский монастырь отдыхает - Ирина Хрусталева

– Я верю только в то, что очень хорошо знаю, – засмеялся врач. – Я, видите ли, ученый, а не страдающий паранойей неудачник. Это они обычно бегают к гадалкам, экстрасенсам и колдунам, выискивая причины своих неудач в том, что их кто-то сглазил, проклял или приворожил. Всякие ясновидящие, экстрасенсы и ведьмы в седьмом поколении, это... впрочем, не стоит, – отмахнулся он. – Я ученый, и этим все сказано, – повторил доктор.

– Ну, напрасно вы так говорите, потому что я на своем собственном опыте убедилась...

– Я так понимаю, что начальника тюрьмы вы тоже купили? – вклинилась в их диалог Галина, решив перебить треп подруги, который, если его не остановить, мог продолжаться до бесконечности.

– Естественно, – пожал плечами Стасов. – Он сломался на пятистах тысячах евро.

– Полмиллиона? – округлила глаза Люся. – Ничего себе!

– Девушка, я уже говорил, что деньги – это всего лишь деньги, – усмехнулся Евгений Яковлевич. – Я не считал, сколько потратил, чтобы вызволить Олега из тюрьмы, для меня это не имеет значения.

– А что вы, вызволяя своего племянника, губите жизнь другого человека, вас совсем не волнует? – сердито повторила Галина.

– Олег мне не племянник.

– А кто же тогда? – удивилась девушка. – Вы же сами говорили, что на фотографии – ваша родная сестра и племянник.

– Олег – мой сын.

– Как – сын?! Ничего не понимаю, – нахмурилась Галя. – А ваша сестра тогда ему кто?

– Она его мать.

– Вот извращенец! – ахнула Люсьена. – С родной сестрой...

– Да нет, вы меня неправильно поняли, – возразил Стасов. – Моя сестра – его неродная мать... только она об этом не знает. И о том, что я отец Олега, она тоже не знает. Сам же Олег думает, что она – его родная мать, а я всего лишь его дядя, родной брат матери.

– Во нагородил! Это как же такое возможно? – округлила глаза Люся. Взгляд Галины был не менее ошарашенным.

– Получилось так, что моя жена и сестра рожали одновременно, только у жены роды начались преждевременно, на две недели раньше срока, а у сестры как раз вовремя, и рожали они в одном роддоме, – начал объяснять Евгений Яковлевич. – Там в то время главврачом работал отец моего близкого друга. Мой друг – тоже медик, мы вместе учились в институте. Мы заранее договорились с его отцом, что, как только начнутся роды, мы привезем женщин к нему. У моей жены внезапно случилась остановка сердца, и врачи ничего не смогли сделать, как ни старались. Потом на вскрытии выяснилось, что у нее оторвался тромб, и произошла закупорка аорты. Ее не удалось спасти, она умерла, не приходя в сознание. Ребенок остался жив, это был мальчик. Я все время, пока она рожала, был в роддоме, и вдруг мне сообщили, что ее больше нет. Практически одновременно с этим сообщением я узнал, что привезли мою сестру, тоже со схватками.

– О господи! – охнула Люсьена. – Представляю ваше состояние.

– Да уж, оно было, прямо скажем, отнюдь не радужное, – согласился Стасов. – Через полтора часа – еще одна новость. Мне сообщают, что сестра родила мертвого ребенка, тоже мальчика, но пока ничего не знает об этом. Роды были слишком скоротечными, много внутренних разрывов, она в операционной, с ней работает хирург. Муж Лены в это время был на работе, и все эти новости мне пришлось принять на себя. Вот тут со мной началась настоящая паника. Я не знал, что делать, куда бежать, к кому обратиться за помощью. Впрочем, это совсем неудивительно, я был тогда совсем молодым, неопытным аспирантом. Главврач пригласил меня к себе в кабинет и, налив полстакана спирта, чуть ли не насильно заставил меня выпить. И когда я немного успокоился, он подал мне идею о том, чтобы отдать сына сестре. Он убедил меня в том, что это самый лучший вариант, какой только можно придумать. «Сестра – это родная кровь, и твой сын будет расти у тебя на глазах, ты в любое время сможешь его видеть, – сказал он мне. – Только мой тебе совет: ничего не говори ей об этом. Ее ребенка мы оформим как твоего, на самом деле погибшего во время родов вместе с матерью. А твоего мальчика зарегистрируем под ее фамилией, и все будет хорошо. В твоей семье произошла трагедия, и я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Разве тебе будет легче, если и в семье твоей сестры тоже поселится горе? Ведь ты мне сам рассказывал, как долго она ждала этого ребенка, не могла забеременеть и, когда это наконец произошло, она была так счастлива. Представь себе, что будет с ней, когда она узнает, что ее долгожданный ребенок мертв. Ты еще молод, пройдет какое-то время, и ты снова женишься. Какой бы хорошей ни была твоя будущая жена, для твоего сына она все равно будет мачехой. А Лена будет ему прекрасной матерью, и муж у нее замечательный. Я не могу заставить тебя сделать то, чего ты не хочешь, я просто даю тебе совет. Не торопись, подумай, я прекрасно понимаю, что это очень ответственный шаг. Но, полагаю, ты поступишь правильно. Твою жену уже не вернуть, а теперь представь, что будет с твоей сестрой, когда она узнает, что ее ребенок погиб?» – повторил он.

– Наверное, именно эти слова подействовали на меня тогда больше всего, – грустно вздохнул Стасов. – Леночка действительно очень ждала этого ребенка. Она с такой любовью готовила для него детскую комнату, – улыбнулся он. – Я очень люблю свою сестру, мы всегда с ней были не просто родственниками, а и большими друзьями. Мы и сейчас друзья.

– И вы согласились, – тихо проговорила Галя.

– Да, я согласился и ни разу не пожалел об этом: у моего сына прекрасные родители.

– Они до сих пор ничего не знают?

– Нет, об этом никто не знает, кроме меня и врача роддома, но он умер четыре года тому назад. Впрочем, он не собирался никому об этом рассказывать и хранил эту тайну много лет. Так что никто ничего не знает. Нет, кажется, я ошибаюсь, теперь знаете вы, – невесело усмехнулся он. – Не могу понять, почему я с вами так откровенен? Впрочем, какая разница? Наверное, мне давно пора было выговориться. Я ведь тоже храню эту тайну уже тридцать два года.

– Да уж, представляю, как вам было тяжело, – посочувствовала ему Люсьена.

– Согласен, нелегко, особенно когда твой родной сын называет тебя дядей Женей. Вот и представьте мое состояние, когда единственный сын попал в тюрьму. Да, я согласен, за преступлением должно следовать наказание, но он – мой сын. Ведь я так больше и не женился, у меня нет детей, только он. Для кого мне еще жить? Для кого я столько работал? Я не могу позволить, чтобы он похоронил в тюрьме свои лучшие годы.

– Как же вы собирались произвести замену в тюрьме? – с любопытством спросила Люсьена.

– Я вам сказал, что уже все произошло, – напомнил Стасов. – Мой сын на свободе, а его место занял Максим, теперь он – Олег Котов.

– Но как это возможно?

– После того как Олега осудили, адвокат, которого мы для него наняли, подал кассацию на обжалование приговора, и Олега оставили в тюрьме до решения суда. Потом его должны были перевести в колонию, и мне пришлось очень постараться, чтобы этого не произошло. Мало того, мы с адвокатом сделали все, чтобы у него была отдельная камера. В дальнейшем у него обнаружилось заболевание, которое... впрочем, вам это совсем неинтересно. Главное, что Олег оставался в тюрьме, а последние два месяца лежал в тюремном госпитале. Не далее как вчера произошла замена. На машине «Скорой помощи» из тюрьмы был привезен один пациент для снятия кардиограммы сердца, а потом его вернули обратно. Вы наверняка поняли, что увозили совсем другого пациента, а именно Олега Котова.