Метро 2033. Слепцы - Дмитрий Ермаков

– Не знаю, – пожал плечами маленький Федор, отводя взгляд. – У меня голова закружилась. И я голос слышал. Красивый, добрый голос. Он звал меня. И песенку такую пел, странную. Даже не песенку, а как будто колокольчики звонят. Дин-дон, дин-дон.

Афанасий страшно побледнел.

– Матерь Божья… Да это же Зов! – ахнули все.

Страшное проклятие пещер, казавшееся навсегда побежденным, вернулось.

* * *

Это случилось на седьмом году жизни племени в пещерах.

В самый обычный день, ничем не отличавшийся от сотен других, один парень по имени Колян вдруг улыбнулся во весь рот, встал и, весело смеясь, скрылся во мраке. Коляну вслед кричали, но остановить чудака, вздумавшего гулять в темноте, никому в голову не пришло. Николай часто вел себя странно, люди к его фокусам привыкли. Люди ждали час, ждали другой. Колян не возвращался. Он не вернулся ни в этот день, ни на следующий.

Зато едва не пропала молодая женщина Карина. Ситуация повторилась в точности. Еще минуту назад Карина вела себя нормально, а потом вдруг тоже засмеялась безо всякой на то причины и двинулась прочь. Тут неладное заподозрили даже те, кто не верили в чертовщину и смеялись над всеми, как они говорили, «суевериями» товарищей. Девушку догнали и общими усилиями остановили. Карина сначала брыкалась и вырывалась, глаза ее при этом были пустыми, словно остекленевшими. Потом девушка резко успокоилась, точно какая-то невидимая сила отпустила ее, оставила в покое. Именно Карина и рассказала всем про загадочный звук, раздавшийся в ее голове.

Паника охватила племя. Всех, кто улыбался и тем более смеялся, тут же хватали и запирали в Грот. Впрочем, один юноша умудрился уйти и оттуда. Что делать, куда бежать, как укрыться от страшной напасти – никто не знал. Были приняты все мыслимые меры предосторожности. Спать племя легло, оставив часовых, которые должны были следить друг за другом.

Против Зова, так окрестили аномалию, это не помогло. Когда люди проснулись, из трех часовых нашли только одного. Парень лежал без сознания. Его стукнули по голове. Остальные пропали.

Надежда оставалась только на Ладу и ее Дар. К счастью для племени, девушка-экстрасенс, у которой недавно открылись необычные способности, сумела отвести беду. Больше никто не уходил во мрак. Люди убедили себя, что кошмар позади, что опасность не вернется…

Он вернулся. Вернулся тогда, когда обитатели пещер меньше всего ждали удара.

* * *

Какое-то время в пещере царила мертвая тишина. Люди оцепенели от ужаса. Застыли. Окаменели.

Только слышно было, как Наташа шепчет, точно в бреду:

Снова в голове появился странный шум.

Но сегодня я начал звуки различать.

Это чей-то зов, мне пред ним не устоять…[13]

Потом Лада, не до конца оправившаяся от последствий Дара, с трудом подняла голову и медленно тихо заговорила:

– Вы хотите знать, что делают Алекс, Рада и Герман в системе Окро? Отвечу. Прокладывают шоссе в Большие пещеры. Чтобы вы в пути, упаси Боже, не споткнулись. Заткни пасть, старуха!!! – мгновенно сорвалась она на крик, едва увидев, что Ханифа недовольно хмурится и хочет что-то сказать. – Я молчала много лет! Хватит!

Я все это время была верным союзником Алекса. Единственного тут разумного человека среди стада баранов. Я давно осознала: Большие пещеры – наш последний шанс. Кто желает поспорить, – она опять прожгла Ханифу насквозь ненавидящим взглядом, – пусть закроет варежку. И остается тут. Насильно спасать никто не будет. А пока слушайте. Алекс давно предупреждал, что из этих пещер надо бежать. Он говорил: эта «стабильность» однажды кончится, и мало не покажется. Говорил?

– Говорил, – отозвалось несколько голосов.

– Алекс говорил, что надо искать выход в Большие пещеры, потому что другого пути нет. Говорил?

– Говорил… – вздохнули люди.

– А я, – Лада стукнула себя кулаком в грудь, – сто раз предупреждала: Зов может вернуться. И тогда всем крышка. Без вариантов.

– Но ты же обещала… – робко произнесла Наталья, прижимая к себе бледного испуганного ребенка.

– Я вам не Гидрометцентр, чтобы что-то обещать! – опять сорвалась на крик Лада. – Я одна против всей этой потусторонней хрени! Вам говорили, что отсюда валить надо – нет, уперлись как бараны. «Не пойдем никуда». Получайте!

Афанасий не дал ей закончить. До этого вождь сидел, обхватив голову руками, сраженный мыслью о том, что едва не потерял единственного сына. Потом он резко вскочил на ноги и двинулся на Ладу.

– Нотации прочтешь в другой раз, – говорил вождь, наступая на старшую сестру, – не время сводить счеты. Говори, что надо делать.

Лада, до этого пятившаяся, замерла, тряхнула головой. Встала, уперев руки в бока. В глазах ее запрыгали злые чертики.

– Да-да, вождь, конечно. Я скажу. Отчего не сказать. А вы опять ответите, что ничего менять не будете, потому что «тут и так хорошо». Да, старуха? – повернулась Лада к Ханифе. – Это вы каждый раз рогом упирались. Доупирались, старичье!

Афанасий не выдержал. Он подошел к Ладе, схватил ее за плечи и встряхнул.

– Истерику прекращай! – зарычал вождь страшным голосом. – Говори быстро, что делать надо. Тебя послушают! – с нажимом произнес Афанасий, обращаясь уже ко всем. – Послушают. А старуху, если вякнет, прибью.

Ханифа, услышав это, побледнела, мелко перекрестилась и осела на пол. Остальные люди подошли ближе к Ладе.

– Если кратко… Все дело в кошке, – тихо произнесла Бушуева-старшая.

– Ты хотела сказать «в Мышке»? – осторожно переспросил Афанасий.

– Я сказала то, что хотела сказать! – выпалила, сверкнув глазами, Лада. – Или вы до сих пор не поняли, что эта кошка оттуда?

– Откуда? – переглянулись люди.

– Из Больших пещер, разумеется. Да вы что, ребят, совсем слепые, что ли? Я видела обычных, нормальных кошек, пока они у нас не перевелись. Эта – совсем другая. Как она смотрит, как смотрит! Вы в глазищи-то ее звериные заглядывали? Бывало, Маша разыграется, прыгает, тискает Рыжку, а у кошки на морде выражение примерно такое, – Лада скорчила гримасу, – как будто сказать хочет: «Хозяйка, ты чё, дура?» Странная кошка была. Нездешняя какая-то.

Последние слова вызвали улыбку даже у вождя, до этого момента старавшегося сохранять маску невозмутимости. Лада обожгла Афанасия стремительным злым взглядом, но продолжала раскручивать нить рассуждений:

– Но это была присказка. Сказка впереди. Где еще могла эта рыжая хвостатая пропадать сутками? «Кошка, гуляющая сама по себе», пусть так. Но не на Мертвую же станцию она бегала, не в зал Москва, не в Бездонную яму. Тогда куда она убегала от Маши? И где подобрал этого зверя покойный Степаныч? Поразительно, все кошки передохли, не вынеся таких райских условий, а эта рыжесть – хоть бы хны! Кто-то хоть раз задавался этими вопросами? Только честно?