Скандал в Дуате - Алекса Богунова

− Кирилл, вопрос задали мне, − укоризненно сказала я.

− А ты обладаешь?

− Ну, не знаю. Надо подумать.

− Вот поэтому ответил я, − Кирилл повернулся к доктору Гаязу. − Если мы не найдем пантеру и скарабея, где мы сможем сразиться с Апопом?

− Мм… Трудно сказать, − признался Вазир Гаяз. − Апоп обитает в Загробном Царстве, в Дуате то есть. Теоретически существует несколько врат в это Царство, но я не знаю наверняка, где они находятся.

− А кто знает?

− Сефу, мой старый приятель и недруг Анубиса. Сефу отлично знает дорогу. В свое время Сет подробно информировал Сефу и Мети о тайных лазейках в Загробное Царство. Видимо, предполагал, что братья туда рано или поздно войдут.

− Рахема сказала, что отец Александра сейчас не в Хургаде, он в Каире.

− Возможно, нам придется лететь в Каир, − согласился доктор Гаяз.

Я верила и не верила во все, что услышала. Гаяз выглядел слишком напыщенно и театрально. Невольно возникали сомнения в его словах, хотя бы в некоторых. Этот человек подавал себя с таким артистизмом, так явно наслаждался вниманием публики, что сомнения возникали сами собой. Его слова все объясняли. Но не приврал ли он часом просто для того, чтобы произвести на нас впечатление?

Здесь было уютно и спокойно, как в домашней библиотеке из фильмов про провернутых на сокровищах университетских археологах, пытающихся разглядеть в пыльных фолиантах следы артефактов. Поднимаешь нос от книги, а кабинетный профессор кстати заводит лекцию о древних временах, с их мистическими сущностями, тайными знаками, полоумными богами, которые самине знали, чего хотят. И страшно, и любопытно, мерещатся за шкафом зловещие тени, но понемногу начинаешь клевать носом, − ведь все это не всерьез, и мир реальный непременно вступит в свои права с первыми лучами утреннего солнца.

Если бы не моря крови, которые остались за моими плечами. Если бы не таинственный браслет на запястье.

Все равно слабо верилось в необходимость воевать ради какого-то пера с головы какой-то Маат. Обыденная обстановка и остатки фаст−фуда в фирменных обертках на столе сбивали с толка. Вдобавок в тот момент воины из нас с Кириллом были никудышные. Мы падали с ног. Доктор Гаяз отправил нас отдыхать на второй этаж, выделив каждому по отдельной комнате. Сам остался в гостиной наедине с компьютером и благоухающими черным тмином антикварными книгами − копаться в них и грезить, либо строить планы.

При виде кровати я заурчала от счастья. Кровать − пышная, царская, с резным изголовьем из красного дерева. Простыни хрустели от чистоты. Узкая дверь вела в душевую комнату, очень кстати. После приключений я чувствовала себя чумазым чертенком из преисподней.

Думала, моментально провалюсь в сон, но не тут-то было. Как только голова коснулась подушки, мысли о том, что нас ждет впереди, побежали одна за другой, не давая сомкнуть глаз. Некоторое время меня мучила неожиданная бессонница. Я встала, включила свет. Нашла в кресле плед, завернулась в него. Хоть здесь и Африка, но ночь довольно холодная. Я подхватила со столика листы с принципами Маат, которые распечатал для меня доктор Гаяз, и вышла на балкон.

Под балконом бушевала, отбрасывая резные тени, не укрощенная садовником растительность. Толстые стены соседних домов съедали звуки улицы. На балкон выходили окна и двери всех комнат на втором этаже.

Я заметила, что окна в комнате Кирилла освещены, но беспокоить его не стала. Некоторое время любовалось плотной листвой деревьев и зарослями цветущего кустарника. Свет лампы на балконе выхватывал весьма живописный фрагмент сада. Потом я углубилась в чтение.

Вскоре на балконе появился Кирилл с двумя стаканчиками каркадэ в руках.

− Что такая красивая девушка делает на таком красивом балконе одна поздней ночью?

Не самое оригинальное начало в исполнении Кирилла выглядело феерично. Подбросил даме пробный шарик, чтобы дать понять о своих намерениях, но как элегантно сделал это. Намерения Кирилла мне определенно нравились. Кирилл поставил один из стаканчиков передо мной. Он думал обо мне, и на балконе появился не случайно.

Я с благодарностью пригубила напиток:

− Вот, запоминаю принципы Маат. Пригодится.

− Запоминаешь все сорок два принципа? − тихо рассмеялся он. − И что дальше? Собираешься следовать им, серьезно?

− Ничего сверх естественного в принципах нет. Некоторые из принципов уже выполняю. Вот, например, «Я не нанес ущерба скоту», «Я не поднимал руку на слабого». Люблю животных − что есть то есть. Кроме Дуни и Проши. Это соседские таксы. Но я их никогда не била, не «наносила им ущерб», между тем иногда так и подмывало дать им хорошего пинка. Пока держусь. Мне никогда не приходило в голову поднимать руку на слабых. Честно говоря, в списке присутствуют довольно стремные правила. «Я не давил на гирю». Видимо, это актуально для продавцов на рынке. Правда, у всех сейчас электронные весы. Или вот − «Я не пропускал дней мясных жертвоприношений». Как это выполнять, а также как совмещать с принципом ненанесения ущерба скоту? Здесь либо скот беречь, либо «мясные жертвоприношения» не пропускать. Не стыкуется одно с другим.

− Интересно. Все принципы такие противоречивые? − Кирилл заглянул в листок, что позволило ему практически прижаться своей щекой к моей.

− Нет, не все, − я и не подумала уклониться от близости. − В основном, здесь общечеловеческие принципы, правильные. Простые как рельсы. Нормальным людям ничего не стоит следовать таким принципам. «Я не чинил зла людям», «Я не убивал». В список включены принципы, с которыми никто не станет спорить, но всегда есть риск нарушить их − «Я не был причиною слез». Как прожить жизнь, и хоть раз, пусть невольно, не заставить кого-нибудь разрыдаться? Так что простота некоторых принципов кажущаяся.

− Получается, в этой процедуре взвешивания сердец в Дуате был глубокий смысл, − согласился Кирилл. − Безгрешных людей не бывает. Мы все живые, теплые, эмоциональные. Совершаем ошибки. Можем под горячую руку и дров наломать. Устои устоями, а в чем-то да согрешишь против высшей истины. Боги в Дуате и сами грешили напропалую, как выясняется. Поэтому так терпимо относились к человеческим грехам. На их суде важен не сам факт наличия или отсутствия грехов, а сколько их, их тяжесть. Как измерить? Без Пера Маат, действительно, не обойтись. Не с чем будет сравнивать.

Мне показалось, что Кирилл сейчас оправдывает пятнышки в собственной запутанной биографии. От такого орла сложно ожидать ангельского поведения. С другой стороны, не хотела бы иметь дело с ангелом. Это довольно утомительно − жить среди ангелов, когда сама про себя знаешь нечто пикантное. К тому же, ангелы слишком требовательные и непрактичные существа. Замучаешься соответствовать их критериям. Я решила свернуть со скользкой темы.