Эпоха Рамсесов. Быт, религия, культура - Пьер Монте

В известных нам текстах не упоминается, охотились ли Сети I и Рамсес II на слонов на Евфрате или на носорогов между третьим и четвертым порогами. Но в Мединет-Абу сохранился рельеф, на котором Рамсес III охотится на льва, дикого буйвола и антилопу. Царь мчится в колеснице в полном боевом облачении, как будто собрался на войну. Под копытами коней на спине лежит смертельно раненный лев, пытаясь когтями вытащить стрелу, вонзившуюся ему в грудь. Другой лев, пораженный двумя стрелами и дротиком, оскалившись, пытается спрятаться в камышах. Третий выскакивает из зарослей позади колесницы, но царь уже обернулся к нему и занес копье – зверю не уйти от смертоносного удара.

На другом рельефе царь со свитой охотится среди заросших тростником и высокой травой болот на стадо диких быков. Охотники, вооруженные, как будто для битвы, луками, копьями, мечами и щитами, выстроились в линию. Обезумевшие животные бегут от них, но царь настигает их на своей колеснице. В руках его треугольный лук и копье. Утыканный стрелами, один из быков опрокинулся на спину в заросли и бьет воздух копытами. Второй бык свалился прямо под копыта коней. Третий отчаянным прыжком пытается добраться до воды. Хвост его вытянут, язык от напряжения высунулся изо рта, но у него недостает сил, и он падает на колени.

Преследование антилоп в пустыне кажется просто детской забавой по сравнению с подобной охотой, когда фараон один гонит опасного зверя в своей колеснице. Он не пытается загнать животных в ловушку, как это делают жители Фив или профессиональные охотники, однако, завидев вдали диких ослов или антилоп, пускается за ними в погоню на своей быстрой колеснице и преследует их, пока не настигнет.

По возвращении из длительного путешествия или похода через пустыню царь мог насладиться отдыхом в своем дворце в Пер-Рамсесе, Мемфисе или Фивах. Эхнатон так восхищался своим новым дворцом в Ахетатоне, что почти не покидал его. Нежный отец, любящий муж и почтительный сын, он чувствовал себя счастливым лишь в кругу своей семьи, рядом с царицей и царевнами, сопровождавшими его во время прогулок, посещавшими вместе с ним храм, присутствовавшими на приемах иноземных послов и на церемониях раздачи наград. Они готовили для него всякие лакомства. Царица наполняла его чашу горячим питьем. Когда царица-мать приходила навестить детей, фараон был очень доволен.

Эхнатон и его семья (Бюллетень музея искусств «Метрополитен», декабрь 1923)

Завтраки и обеды всегда проходили в семейном кругу. Мы не знаем, все ли фараоны следовали этим привычкам, потому что Эхнатон выступал против многих традиций и обычаев своего времени, но после его смерти они возродились вновь. В начале Восемнадцатой династии царь проводил с семьей куда меньше времени. Например, царь Яхмос отправляется в свои покои для отдыха, где его дожидается прекраснейшая дочь царя, сестра царя и жена бога, Великая Спутница Царя Яхмоса Нефертари. О чем же они беседуют, спросите вы? Царь делится с ней своими мыслями о том, что полезного он мог бы сделать для обитателей подземного мира, для мертвых, которые нуждаются в столах, уставленных кувшинами с водой и яствами для праздничных пиров на небе и на земле. Царица, имевшая все основания рассчитывать на нечто более романтическое, изумленно восклицает: «К чему такие мысли? Зачем говорить об этом? Что волнует твое сердце?» На это царь отвечает: «Вспомнил я Тетишери, мать моей матери, мать моего отца, Великую Спутницу Царя, царскую мать, правдивую голосом, чьи гробница и памятник ныне лежат в пыли в Фивах и Тини. Так я сказал тебе, ибо я желаю построить пирамиду для нее и дворец в некрополе Таджестер рядом с моим. Следует выкопать водоем, насадить деревья, принести хлеба, дать земли с людьми и стадами, поставить жрецовы ка, распорядителей церемоний, чтобы каждый знал, что делать ему».

Можно восхищаться набожностью фараона, его красноречием и почтением, которое он оказывает жене, посвящая ее в свои мысли, однако, надо полагать, царица предпочла бы поговорить о чем-нибудь другом. Рамсес II был не столь строг к себе. Многочисленные тексты, в которых упоминается Пер-Рамсес, построенный им на руинах Авариса в Восточной Дельте, расхваливают эту прелестную и веселую царскую резиденцию. Там любили поесть, еще больше – выпить, особенно вино, сладкое как мед. Жители Пер-Рамсеса наряжались в венки из цветов, каждый день шумно восхваляя славного царя. Подлинный рай на земле! В Ахетатоне жизнь тоже проходила в нескончаемых праздниках, однако совсем иного характера – фараон-еретик был поборником семейных добродетелей в современном понимании: верность, постоянство. А Рамсесиды любили разнообразие. При Рамсесе II, насколько нам известно, титул Великой Спутницы Царя носили пять женщин. Это не так много для властителя, который царствовал шестьдесят семь лет, но мы знаем также, что у него было сто шестьдесят два ребенка – ясно, что Рамсес не ограничивал себя только официальными женами. Как ладили между собой члены этого гигантского семейства, мы не знаем за недостатком документов. Зато нам известен пример истинно рыцарской галантности великого царя. Несмотря на мир, заключенный Египтом с его старым недругом хеттским царем Хаттусилисом III, сражения продолжались. Всякий раз, когда египтяне наталкивались на хеттский отряд, между ними завязывался бой. Тогда Хаттусилис решился на смелый шаг: он собрал все свои сокровища и отправил их Рамсесу II вместе со своей любимой дочерью. Караван тронулся в путь в неблагоприятное время года, однако бог Сет, который ни в чем не мог отказать своему далекому потомку Рамсесу, сотворил по его просьбе чудо: вдруг настали летние дни, и так продолжалось до тех пор, пока царевна не добралась из Малой Азии до Египта. Но это еще не все. Рамсес II построил между Египтом и Финикией крепость, которую назвал Рамсес, Великий Победами. Ее охраняли четыре божества: два азиатских – Сутех и Астарта и два египетских – Амон и Уаджет. Он наполнил склады продовольствием, послал туда четыре статуи и, наконец, сам прибыл в крепость, чтобы встретить здесь царевну с ее свитой и проводить в свою главную резиденцию – великий Пер-Рамсес. Народ шумно выражал восторг при виде прекрасной царевны, а египетские и хеттские воины поклялись друг другу в братской верности.

Преемники Рамсеса II и не пытались сравняться с ним. Даже Рамсес III, старавшийся во всем превзойти своего великого предшественника, ограничился всего-навсего тремя женами и десятком детей. Так или иначе, женское общество он ценил весьма высоко. На росписях мы видим, как он играет в египетские шашки с прекрасными полуобнаженными девушками, которые приносили ему цветы, напитки и сладости.

Египетские цари также любили отдыхать в обществе своих товарищей по оружию и по охоте и ученых мужей, славящихся своей мудростью. Хеопс однажды созвал своих сыновей и повелел им по очереди развлекать его увлекательными историями. Тот же самый Хеопс, прослышав, что в его стране живет мудрец, умеющий творить чудеса, немедленно отправил за ним одного из своих сыновей. Царь Снофру призвал к своему двору ученого, который знал прошлое и умел предрекать будущее, а Аменхотеп III много веков спустя поверял свои страхи и свое заветное желание узреть богов мудрецу, которого также звали Аменхотепом.