Начало немыслимого - Александр Ярославцев

Более двух часов немцы и англичане выясняли отношения между собой, исправно нанося урон друг другу. Общее положение усугубляло отсутствие связи бригады генерала Хантера со штабом дивизии вследствие уничтожения ее радиостанции. В таком же плачевном положении был и штаб фельдмаршала Александера, куда от немцев поступали сообщении о столкновении с русскими.

Точку в противостоянии между противоборствующими сторонами поставили полевые орудия, переброшенные Хантером к месту боя. Едва только их снаряды принялись падать в расположении немецких батальонов, как те предпочли отступить и тут же попали под удар кавалеристов Осликовского. Дважды за день получать болезненные удары для немцев оказалось болезненным испытанием. Тем более пропаганда доктора Геббельса рисовала казаков черными красками с не меньшим упоением, чем англичане, и храбрые тевтоны тоже обратились в бегство с истошными криками: «Казаки! Казаки!»

Все это самым катастрофическим образом сказалось на общем положении вещей. Лишенные связи с командованием и не имеющие достоверной информации, генералы Эванс и Хантер посчитали себя свободными в выборе и отдали приказ об отступлении.

Страх перед вездесущими казаками полностью парализовал волю англичан, еще сутки назад храбро дравшихся с противником. Среди них возник слух, что спастись от кровожадных дикарей можно, лишь укрывшись за Кильским каналом. Там можно будет привести себя в порядок и продолжить борьбу с коварным врагом. Лучше всякой пандемии этот слух накрыл обе бригады в мгновение ока, и все дружно устремились на север, в поисках укрытия.

Лишенные возможности пополнять запасы горючего, танкисты были вынуждены бросать свою слишком прожорливую технику. Вслед за ними вынуждены были бросать машины водители орудийных тягачей и автомобилей. Для продвижения вперед с некоторых грузовиков сливали бензин, бросая совершенно целые и исправные автомобили на произвол судьбы.

Целые сутки продолжался исход английской дивизии на север. И все это происходило под непрерывными атаками с воздуха, ударами русских танков с тыла и постоянными наскоками казаков. «Это был настоящий ад…» – говорили впоследствии солдаты 2-й бронетанковой дивизии его королевского величества в оправдание своих действий, и им охотно верили.

«Да, драпали они так, что лишь только пятки сверкали!» – уточняли кавалеристы генерала Осликовского, и командир был полностью согласен со своими орлами при докладе маршалу Рокоссовскому. Да и как было не согласиться, если уже к шестому июля его подопечные взяли Любек, а через два дня уже вышли к предместьям города Киля. Советские кавалеристы наступали ударными темпами.

Наступление советских войск в Шлезвиге застало английское командование врасплох. Сделав главную ставку на немецкие дивизии, Джон Буль ждал, когда негодные «колбасники» отработают оказанное им высокое доверие. Привыкшие считать каждый пенс королевской казны, англичане были настроены на определенную отдачу затраченных средств на содержание пленных и до самого конца терпеливо ждали результатов, но увы. Ожидания оказались напрасными, и теперь англичанам приходилось впрягаться в это дело самим.

Против войск маршала Рокоссовского были брошены соединения 2-й английской армии, однако они не смогли остановить движущиеся на запад танковые клинья советских войск. Захватив наступательную инициативу, они неудержимо атаковали врага, не давая ему ни часу передышки, методично перемалывая его разрозненные боевые соединения.

Уже на третий день советского наступления на восточной стороне Эльбы у англичан не было ни одного соединения, способного нанести противнику контрудар и остановить его продвижение. В результате ударов советских войск все было так основательно перемешано, что самым разумным действием был отвод разгромленных войск за Эльбу и Кильский канал.

Для того чтобы отступление британских подразделений не переросло в паническое бегство и для сохранения своего военного престижа, англичане решили ввести в бой свою 7-ю танковую дивизию с громким названием «Крысы пустыни». Его она заработала за разгром войск фельдмаршала Ромеля во время североафриканской кампании. Ее боевой путь начинался от Каира и пролегал через Тунис, Италию, Францию, а закончился в северной Германии.

Затевая операцию «Немыслимое», англичане отводили 7-й дивизии роль тактического резерва, на тот случай, если немецкое наступление будет недостаточно успешным. Теперь было принято решение использовать ее для нанесения контрудара по русским войскам.

Перебрасывать дивизию через Эльбу и вводить ее в бой в Шлезвиге означало растерять и без того скудный запас времени. Самый удачный вариант, по мнению штаба фельдмаршала Александера, было нанесение контрудара в районе Виттенберга, в Мекленбурге. За два дня боев там уже был создан плацдарм, и наступление с него «крыс пустыни», по мнению британских штабистов, могло если не сорвать продвижение русских войск, то существенно затормозить.

Обычно наступлению союзников предшествовала основательная обработка позиций противника посредством авиации. Минимум как два дня бомбардировщики утюжили оборону врага, и только потом в бой вступали сухопутные соединения, уничтожая все, что еще только осталось после непрерывных налетов.

Имея значительное преимущество в воздухе и солидный запас боеприпасов и топлива, можно было доказывать всему миру неоспоримое превосходство доктрины маршала Дуэ. Однако на этот раз англичане были вынуждены отступить от своих излюбленных правил и начать наступление в некомфортных для себя условиях. В районе Виттенберга не было нужного числа бомбардировщиков и истребителей прикрытия, способных эффективно взломать оборону советских войск.

Фельдмаршал Александер уже отдал приказ о переброске к Эльбе дополнительных авиационных соединений, но для достижения необходимого количества самолетов на прифронтовых аэродромах требовалось в лучшем случае минимум полтора суток. Перед англичанами встал трудный выбор – ждать полного сосредоточения самолетов или наступать, используя то, что имелось на данный момент.

По этому поводу в ставке разгорелись жаркие дебаты. Каждый из двух вариантов имел своих ярых сторонников и противников. Ждать и наступать на врага полновесными силами было предпочтительнее всего, но для этого требовалось время, а его у англичан просто не было. Войска маршала Рокоссовского неудержимо наступали на запад, принуждая бриттов действовать по второму варианту, что сулило королевским войскам большие потери.

Точку в двухчасовом споре поставил фельдмаршал Александер. Действуя в своем «фирменном стиле», он сначала дал выкипеть бушующим страстям спорщиков, а затем объявил свое решение. Для тех, кто успел повоевать под командованием Александера, оно было вполне предсказуемо. Вспомнив о судьбе родины и величии империи, фельдмаршал приказал наступать, не дожидаясь полного прибытия воздушных сил. Воспитанный в лучших традициях британской империи, он был готов исполнить полученный приказ, даже если после этого в его подчинении не останется ни одного солдата. «Победителей не судят!» был девиз Александера, и именно за это свойство его характера Черчилль и назначил его вместо желчного, всегда имевшего свое собственное мнение Монтгомери.