Самооценка у детей и подростков. Книга для родителей - Гюру Эйестад

Вживайтесь в мир подростка, когда говорите с ним. Тогда он вас услышит и, выходя в жизнь, возьмет ваши слова на вооружение.

Когда что-то причиняет мне боль, я понимаю, что это важно. Поэтому я не прохожу мимо этой боли.

Карл Уве Кнаусгор

Подросток имеет право время от времени не справляться с проблемами. Стать взрослым – одна из сложнейших жизненных задач. Родители имеют право время от времени уставать от ответственности: хотя появление ребенка – это великий дар, в то же время это и серьезная работа. Во всех семьях есть своя история, в ходе которой что-то шло не так, как надо. Подростковый возраст предоставляет возможность это исправить.

Период с тринадцати до двадцати лет довольно непрост, и это усугубляется тем, что мы живем в обществе, где высоки требования, связанные с личностным выбором каждого. Нам известно, что перед подростками открывается масса возможностей, но, с другой стороны, на них оказывается сильное давление. Все это происходит в момент, когда их головной мозг находится в стадии быстрого изменения и всеохватывающего развития. Он готов к перестройке и формированию новых привычек и склонностей. В этой ситуации что-то может пойти не так. Но мы, родители, способны воспользоваться аффективной настройкой для развития самоощущения и укрепления самооценки подростков. В этот период нам предоставляется возможность дать им то, что они, возможно, недополучили в первые годы жизни, а также что-то исправить, залечить старые раны.

Когда подростки с чем-то не справляются, мы можем воспринимать это как возможность им помочь. Ваш взрослеющий сын или дочь по-прежнему перемещаются в круге безопасности, а вы по-прежнему являетесь для них базой и укрытием, и то, как вы относитесь к потребностям ребенка и поддерживаете его, все еще имеет большое значение. Думать иначе – значит в психологическом смысле выставить ребенка за дверь, задолго до того, как он будет готов обходиться без других. Подростки имеют право с чем-то не справляться, а мы несем ответственность за то, чтобы помогать им.

В этой главе вы сможете прочитать истории об изменении к лучшему. Я надеюсь на то, что они станут для вас источником вдохновения и помогут выправить сложившуюся у вас дома ситуацию, если она того требует.

Как поступить, если подросток не хочет ничего рассказывать? Если очевидно, что его что-то мучает, однако любая попытка родителей заговорить об этом пресекается?

Мама четырнадцатилетней Вероники была серьезно обеспокоена. Она почти отчаялась и не знала, что делать с дочерью, которая совершенно замкнулась в себе. Это происходило постепенно в течение года. Из общительной и смешливой девчонки Вероника превратилась в замкнутую и молчаливую одиночку. Правда, она все еще общалась с друзьями, и порой мама слышала ее смех и болтовню. Однако стоило Веронике попасть в компанию матери и младших братьев, как она мрачнела и замолкала.

Сперва мама решила, что это возрастное и Веронике просто нужно дать время, чтобы разобраться в себе. Но ситуация лишь усугублялась, и дочь, казалось, все глубже погружалась в депрессию. К тому же она начала упорно избегать матери. Мама множество раз пыталась расспросить Веронику о том, что ее беспокоит, но дочь всякий раз лишь пожимала плечами или бросала: «Отстань, все нормально!» Мама чувствовала, что уныние девочки влияет на общую атмосферу в доме, делая ее тяжелой и мрачной. Как же быть? Больше так продолжаться не могло.

Вероника почти перестала общаться с домашними, однако каждый вечер, ложась спать, звала мать, чтобы та обняла ее и пожелала спокойной ночи. Маму это удивляло. Ей даже казалось несколько странным то, что она обнимает лежащую в кровати дочь в конце дня, наполненного ее упорным молчанием и всяческим избеганием какого-либо контакта. Бывало, она неуверенно присаживалась на край кровати и осторожно спрашивала дочку о том, что ее мучает. В ответ Вероника отворачивалась, а мама опять уходила ни с чем.

«С ней что-то происходит, – думала мама, – и я должна понять, что именно. Девочке всего четырнадцать лет, я не могу просто сидеть и переживать, сложа руки, наблюдая, как она все больше уходит в себя». Мама решила забыть о своих сомнениях и неуверенности, твердо занять позицию взрослого и с теплотой и определенностью серьезно поговорить с дочерью. Так она и поступила.

Мама, как обычно, обняла Веронику перед сном, а потом присела на край ее кровати. Девочка угрюмо таращилась в стену. «Я чувствую, что тебя что-то мучает, Вероника, – сказала мама. – Я – твоя мать и хочу тебе помочь. Я понимаю, что тебе трудно открыться, но я подожду. Я обязательно тебе помогу». Мама произнесла это уверенным и спокойным тоном, готовая к отпору дочери, к ее «отстань уже!».

Вместо этого Вероника почти незаметно придвинулась к матери и зарылась лицом в подушку. Мама погладила дочку по спине и почувствовала, что та плачет или же сдерживается, чтобы не заплакать. «Девочка моя, – несколько раз спокойно повторила мама. – Я понимаю, что тебе тяжело. Ты можешь рассказать, в чем дело?» Вероника замотала головой, по-прежнему уткнувшись лицом в подушку. «Хочешь, я попробую догадаться?» – спросила мама, но девочка опять замотала головой. «Хорошо, заинька, но мы с тобой сделали первый шаг. Подождем столько, сколько тебе нужно, но со временем мы во всем разберемся. А сейчас я просто посижу с тобой и поглажу тебя по спинке. Если у тебя появится желание что-нибудь рассказать, – расскажи. Если нет – мы сможем поговорить завтра вечером. Я обещаю снова спросить тебя об этом. Что бы это ни было, ты не должна переживать это в одиночку».

Спустя несколько дней Веронику как будто прорвало: вцепившись в руку матери, она пробормотала, что почти уверена в том, что у нее рак. Она обнаружила у себя ряд симптомов и утвердилась в своих подозрениях, заглянув в Интернет. У нее есть уплотнение в одной груди, она похудела, у нее боли в различных частях тела. Вероника расплакалась и сказала, что, видимо, она скоро умрет.

Мама испытала неимоверное облегчение, ведь с этим она сможет справиться. Все оказалось вовсе не так страшно, как она себе представляла. Она была абсолютно уверена в том, что страхи дочери необоснованны. Но с Вероникой она была серьезна, не показала ей своего облегчения. Она прощупала те места, где, по мнению Вероники, у нее была опухоль. Не обнаружив ничего плохого, она заверила дочку, что с ней все в порядке. Мама также предложила сходить на прием к врачу, чтобы убедиться, что все нормально, и Вероника согласилась.

Когда и мама, и врач подтвердили, что Вероника здорова, ее страх перед тяжелым заболеванием отступил, и она вновь начала улыбаться. Девочка попросила разрешения несколько ночей поспать вместе с мамой и получила его. Каждую ночь в течение недели она почти как младенец спала, прижавшись к матери, а затем возвратилась в свою комнату, в свою постель. Вскоре все вернулось на круги своя: иногда Вероника была весела и приветлива, иногда ворчлива и недовольна, но она больше не впадала в депрессию и не уходила в себя.