Московские гастроли - Skif300

Интерлюдия 3

Интерлюдия 3.1

Иннокентий Иванович Шмыгов недовольно поджав губы, наблюдал, как приказчики расставляют недавно прибывший товар на полках его лавки. Нет, не казусы с товаром были причиной его плохого настроения. Слава богу, ассортимент у него достойный. И качество на высоте. Оно, конечно, всякое бывает. И ткань порченная попадается, и посуда с трещинами. Так и что? Там подмажешь, тут заклеишь – ничего и незаметно. Не выбрасывать же? Ещё пращурами завещано - негласное правило торговое: не обманешь, не продашь!

А теперь? Чуть что, сразу в газетах пишут: «Такой-то из таких то, обманывает покупателей, нечестно ведёт торговлю! Ещё и в суд потащат – плати потом штраф. И подарок не поможет – не берут, боятся. Судейские боятся! Куда мир катится? А ещё бы не бояться. Там такие мордовороты потом придут, не захочешь, а портки менять придётся.

Вот, Алексей Фёдорович, бояться не захотел. Пришли к нему, предупредили, чтобы не химичил с товаром, не послушал. Конечно, так как он делал это перебор. Продавал «шоколадные» пасхальные яйца за полцены. В тесто для них клал голландскую сажу, дёготь. Половинки склеивал столярным клеем, расписывал малярными красками и покрывал чёрным экипажным лаком. Влёт уходили! Подумаешь, дети у бедняков потом животом маялись, кто-то говорят, чуть концы не отдал. Чернь, она ко всему привычная, кому они нужны то, голодранцы?

Так пришли, ироды окаянные, посадили почтенного купца за стол, заставили эти яйца есть. Чуть было не помер, бедолага. Пока всё имущество не отдал, не отстали. Переписал на благотворительное общество. У них уже и нотариус наготове, и свидетели. Всё добровольно, всё по закону. И не отсудишь потом, там во главе общества такие люди стоят. Чуть ли не из царёва окружения.

Потому, попритих в Москве люд торговый. Да то, ладно, оно хоть и мелкий грех – покупателя надуть, но нехорошо всё же. Так, ещё они, что удумали то, проклятые? С приказчиком договор чин по чину заключи, условия труда соблюдай, плати ему полностью и вовремя. Мальчишку посыльного тронуть не моги! А как же его несмышлёного вразумить то? Без подзатыльника? Да, ещё жалованье ему выдай, кормёжки что ли мало? И попробуй ослушаться, штрафами без штанов оставят. А будешь возмущаться, могут и в морду дать, не постесняются. Городовой идёт, отворачивается: «Сказано, не вмешиваться…».

Куда мир катится? Видать подмазали начальство полицейское, раз на такое непотребство глаза закрывает. Эх, не к добру энто, не к добру. Аукнется ещё такое попустительство, не раз ещё аукнется…

Иннокентий Иванович хряпнув очередную стопку наливочки, смачно заел её солёными грибочками. На душе слегка потеплело. Если честно, он немного лукавил перед самим собой – не всё было так плохо. Да, приказчики стали получать больше, так и воровать - меньше. Им за подобное могло прилететь не меньше чем хозяину. Пришлось потратиться на мостовую перед лавкой, навести внутри чистоту и порядок. Так и покупателей прибавилось. Общая прибыль увеличилась на четверть. Часть правда приходится отдавать этим непонятным людям за «охрану», но оно того стоит. Проходимцы и ворьё, его заведение за версту обходят.

Вот всё вроде хорошо, а на душе тоскливо. Не привык он так хозяйничать, не по-дедовски это. Как же не покричать, не покуражиться над работниками, душу хозяйскую не потешить? Эх!

Интерлюдия 3.2

Болотов Дмитрий Александрович удовлетворённо откинулся на спинку стула. Прошедший год порадовал его неплохими финансовыми показателями. Нет, не сказать, что последние превысили итоги позапрошлого. Но, хотя бы не уменьшились. Что вполне могло случиться со всеми этими последними нововведениями. Он ещё раз похвалил себя за предусмотрительность. Всё же есть у него некая авантюрная жилка, есть. Не всегда она приводила к положительным результатам, но на этот раз он угодил в яблочко.

Всё началось примерно полтора года назад. Когда несколько достаточно известных промышленников и фабрикантов одновременно изменили свои взаимоотношения со своими рабочими. Нет, так-то, они и раньше играли в либерализм: строили для работников и служащих целые кварталы из домов с достойными квартирами, платили им пенсии и страховки. Но, вот группой, да ещё так публично, с освещением в прессе каждого шага! Небывалое дело. Рабочий день максимум десять часов. Выходные с праздниками в целом не менее чем сто дней в год. Оплачиваемый отпуск две недели. Больным - половина от дневного заработка за счёт общей страховой кассы. Введение минимальной заработной платы. Грамотным и непьющим, прибавка к жалованью десять процентов. Обучение и повышение квалификации за счёт предприятия. Да много всего и сразу. Хотя, наверняка, подспудно готовились.

Какой вой тогда поднялся! Конкуренты всех собак на них спустили! Многие злорадно потирая руки, ждали, когда эти сумасшедшие по миру пойдут.

Прибыль у этих смельчаков, конечно, сначала уменьшилась. Такие траты! Зато потом, вернулась к первоначальным показателям, а у кого-то значительно увеличилась. Тут много факторов повлияло. Во-первых, забастовок у них на фабриках не было, значит, доход из-за простоев и неустоек не уменьшился. Во-вторых, из-за повышения квалификации работников стало меньше брака, рабочие стали стараться больше. В-третьих, благодаря новым способам организации и механизации труда увеличилась его производительность (откуда только взялись эти новые способы и приёмы?). В-четвёртых, дела у конкурентов пошли хуже, что сказалось на увеличение заказов.

Болотов усмехнулся: ещё бы конкурентам не поплохело! Давление на них оказывалось самыми разными способами. Постоянные забастовки, причём рабочих кто-то организованно подкармливал. Не помогало – неизвестные не брезговали откровенно криминальными методами. Наиболее одиозные хозяева могли проснуться банкротами – их собственность просто громили или сжигали за одну ночь. Полиция только разводила руками - преступление совершено неизвестными лицами. Случалось такое не часто, но важен сам факт наличия подобной возможности. Один смельчак из клана Рябушинских в сердцах уволил всех рабочих. И что? Он не смог никого нанять на их место! Кто-то упорно блокировал все попытки. А сколько грязи вылилось в адрес строптивца со стороны московской прессы! Все миллионы его семейства оказались бессильны. Однажды, после нереально крепкого сна, проснувшись, делец обнаружил, что его особняк обчистили подчистую – вынесли всё: от мебели до последнего полотенца. Удивительно, но никто ничего не видел. А если видел, то кто-то или что-то заставили свидетелей сохранять молчание. Полиция и власти отделывались отписками и пустыми обещаниями. Жалобы в