Горячая версия - Владимир Жуков

Вместе с наступившей тьмой, он ощутил пробежавший по телу озноб. Разверзлась бездна и Сергей почти физически почувствовал, как ледяные обручи сдавили его тело, словно вдруг кабина лифта уменьшилась в объеме. Охваченный страхом, он ощупью судорожно нажал на кнопку «Стоп», но тщетно, лифт не реагировал на его действия. Вдруг его шаровой молнией ослепила вспышка, он проснулся, с трудом соображая, что произошло?

Черным, как деготь, покрывалом повисла над городом ночь. В окнах высотного дома ни одного огонька. Три часа ночи.

Не доезжая пятидесяти метров до здания, иномарка с погашенными фарами остановилась. Из нее вышли двое мужчин с надвинутыми на лбы кепками, водитель остался за рулем. Достали из багажника по канистре и внимательно осмотрелись: улица, двор дома были пустынны и темны. Они направились к подъезду. Остановились. Один из них, что повыше, вошел в подъезд, поднялся по лестнице на шестой этаж и вскоре возвратился.

– Все спокойно, как на кладбище, вперед!– негромко приказал он напарнику. Взяв по канистре, они исчезли в темном подъезде.

– Пришли, – прошептал в мужчине, подойдя к стальной двери.– Не квартира, а крепость. Спрятался, но все равно от судьбы не уйдет, поджарим, как кабана на вертепе. Отключи электричество и телефон.

Напарник открыл крышку электрощитка и щелкнул переключателями. Затем перерезал финкой телефонный кабель.

– Готово,– доложил старшему.

Тот достал из-за пояса короткую монтировку и снизу поддел ею дверь, нажал на рукоятку. Стальная дверь сдвинулась вверх, образовалась расщелина между ее нижней честью и бетонным полом.

– Заливай, живо,– велел высокий и тот открыл канистру, наклонил емкость – бензин через расщелину потек в квартиру.

– Поторопись,– нетерпеливо подстегнул высокий.– Выливай вторую. Пятьдесят литров ему хватит, чтобы доехать в ад.

Он с удовлетворением хмыкнул, когда и содержимое второй канистры растеклось за стальной дверью. Остатки выплеснул на площадке перед порогом.

– Уходи, жди меня в машине,– приказал верзила напарнику. И через три минуты после того, как тот спустился по лестнице, отойдя на три метра, достал коробок спичек. Зажег его и бросил к стальной двери. Оранжевый коробок, описав дугу, упал на опрокинутую канистру, и в тот же миг вспыхнуло яркое пламя и, как в аэродинамической трубе, загудело за стальной дверью. Горячая волна воздуха обожгла лицо, и он невольно прикрылся ладонями.

– Будь здоров, не поминай лихом, следователь,– злорадно процедил сквозь зубы.– Архангелы тебя давно заждались…

Быстро сбежал по лестнице. Во дворе оглянулся: в окнах на четвертом этаже, словно зарницы, метались языки пламени. На ходу вскочил в машину. С погашенными фарами она умчалась в кромешную ночь. Жаром обожгло лицо, перехватило дыхание. Зотов вскочил с постели и ступил босой ногой на охваченный пламенем палас. Он с трудом сообразил, что происходил. «Ирина, где жена?» – мелькнула мысль. Задыхаясь от гари и едкого дыма и страдая от ожогов, он насколько хватило сил, закричал:

– Пожар, Ириша-а, уходи на балкон, на балкон!

Путь в прихожую преградила плотная стена огня. Он увидел охваченную пламенем тумбочку и оплавившийся телефон с дымящимся обрывком шнура. Ощутил запах паров бензина и понял, чьих это рук дело.

«Опередили таки, достали, предупреждал ведь Кулиш, что сгорю на работе, а получилось, что в собственной квартире. Хорошо, что Юлька в больнице, а где же Ира? – с горькой досадой подумал Сергей, пытаясь сбить пламя подушкой, быстро убедился в тщетности своих усилий, когда увидел охваченную огнем мебельную стенку – горели книги, лопался хрусталь, пламя подбиралось к телевизору. – Но где же, жена? Может, успела выбежать из квартиры? Почему она не подает голоса?»

Зотов, лавирую, подскочил к окну, выбил стекло. В комнату ворвался свежий поток воздуха и только сильнее, как кузнечные меха, раздул пламя. Оно загудело, как турбодвигатель.

Сознание работало лихорадочно и импульсивно, подсказывая путь к спасению: «Если связать простыни и с балкона спуститься на третий этаж».

– Ира-а, родная моя! – позвал Сергей. Сквозь гудение пламени услышал испуганный крик жены и увидел ее обгоревшую на полу в спальной, объятой пламенем. Она стонала от ожогов.

– Уходи, на балкон! Сбереги нашего сыночка,– закричал он, убежденный в том, что родится сын, и смело сквозь языки огня шагнул в спальню с обугленными обоями. На миг краем глаза заметил раскаленную стальную дверь – путь на лестничную площадку был прегражден. Одежда вспыхнула, он ощутил острую боль, словно полоснули острой бритвой.

Последним усилием воли Зотов поднял жену на руки и, едва не упав, вынес на балкон. Эти несколько огненных метров забрали остаток сил. Оранжевые языки огня охватили его тело горячими оковами. В помутневшем сознании, как в калейдоскопе проявились лица Юльки, Ирины, Леры, Анатолия… В последний миг в его сознании всплыла строка из гороскопа: «Тигр может отступать перед принятием важного решения, вплоть до того момента, когда его принимать уже поздно».

– Сережа-а, не умирай, – далекий женский голос проник в его сознание, а следом», гнусаво-вкрадчивый голос Кулиша: «Мафия – бессмертна» и погас…

Зотов провалился в бездну. Теперь уже обессилившая Ирина, отбиваясь от пламени, вся в ожогах, вытащила обмякшее тело мужа на балкон – единственный спасительный островок, за дверью которого бушевал ад.

Пожарная команда, а за ней и машина «Скорой помощи», очевидно вызванные кем-то из жильцов дома, прибыли, когда в квартире Зотовых все выгорело дотла. Сильно обгоревшего Сергея в шоковом, бессознательном состоянии отправили в отделение экстренной хирургии, а Зотову в ожоговое. Старший хирург состояние пострадавшего оценил сдержанно: тяжелый случай, утрачено сорок пять процентов кожного покрова, повреждены дыхательные пути, потребуется много крови и пересадка кожи. Исход непредсказуем.

Сотрудники угрозыска во главе с Борецким обнаружили у деформированной от высокой температуры стальной двери две обгоревшие канистры и монтировку – вещественные доказательства умышленного поджог квартиры. Это сразу отсекло предложенную Кулишом версию о коротком замыкании электропроводки, о халатности семьи Зотовых, пренебрегшими правилами противопожарной безопасности. Но это не помешало Левашову дать поручение именно Зиновию Яковлевичу, на чем тот упорно настаивал, провести исследование обстоятельств пожара.

На третьи сутки Сергей, не приходя в сознание, умер на операционном столе. Ему не суждено было узнать, что техническая и баллистическая экспертизы подтвердили его версию – выстрелы в окно его квартир в Шалого и Ярина произведены из автомата АКМ-47, изъятого у Рабакина. А Юля и Антонина Савельевна опознали в нем одного из насильников.

Неделю спустя прокурор Левашов обнаружил утром у входной двери своей квартиры грубо сколоченный гроб из березовых досок с обрывками коры. Рядом венок из бумажно-восковых вощеных цветов, переплетенных черной лентой с надписью: “Спи спокойно, дорогой Арсений Иванович. Родина вас не забудет”.