Рай беспощадный - Артем Каменистый

Перекусили всухомятку — дров нет, да и никто не станет разводить костер на опасной территории. Ночь, как назло, выдалась ветреной, за шумом волн постоянно мерещились угрожающие звуки. Максу выпало в паре с Ботаном дежурить после Снежка и Олега. За эти часы он весь извелся, напрягаясь после каждого шороха. Но обошлось — небо на востоке начало светлеть, когда Муса скомандовал подъем.

Пришло время приступить к самому главному.

Приближаясь к Большому острову, Макс, борясь с причудливой смесью сонливости и страха, размышлял об истории этого клочка суши. На зрение он не жаловался и поэтому очень сомневался, что перед ним древний вулкан: совершенно не ассоциируется с магматическими постройками, которые видел на картинках, да и скальных обнажений не видно. Два холма, возвышающиеся в центральной области, — единственные примечательные объекты рельефа. Но они невысокие, пологие, с ровными склонами, местами осложненными площадками террас. Похожи на парочку огромных дюн, поросших кустарником.

Макс читать любил и книги предпочитал не совсем уж глупые — те, из которых можно почерпнуть хоть какие-нибудь реальные знания, а не тупые бродилки-стрелялки, сюжет которых разворачивался в унылых плоских мирах, обделенных даже крохами увлекательных описаний. В лучшем случае там до последнего винтика описывались несущественные детали, на которых был помешан автор, — Максу этого было недостаточно.

Вот и сейчас ему вспомнилась прочитанная давненько повесть, действие которой разворачивалось на коралловом атолле. Запомнил он не все, возможно, путался во многом, но кое-что в память запало крепко. Один из пассажиров упавшего в лагуну самолета по ходу сюжета не раз читал лекции о происхождении коралловых рифов и островов, их эволюции, связи с вулканизмом и другими явлениями. А еще он не совсем забыл слова учительницы географии, которая, рассказывая о Большом Барьерном рифе, вроде бы говорила, что он возник на водоразделе между двумя огромными реками, расположенными на востоке древней Австралии. Когда уровень воды поднялся, местность затопило. Но процесс шел медленно, так что коралловые полипы — крошечные родственники медуз, поселившиеся на бывшей суше, — успевали наращивать свои постройки с такой же скоростью. Они компенсировали процесс понижения дна, не позволяя тверди скрыться в морской пучине: ведь там они жить не смогут. В итоге известковые скелеты полипов, накапливаясь друг на дружке, сложили многометровую толщу над затонувшей частью материка. Будучи на тот момент увлеченным идеями о древних могущественных цивилизациях (даже задумывался о профессии историка ради поездок в археологические экспедиции), он «логично» предположил, что именно под рифами, возможно, располагается легендарная Атлантида, и если проделать шахты в известняке, ее наконец найдут. Но географичка его гипотезу высмеяла, заявив, что в эпоху, когда Большой риф начал формироваться, человек еще не появился.

Сам механизм роста рифов он запомнил вроде бы четко. Опускание суши происходит или по тектоническим причинам, или уровень моря повышается, допустим, за счет таяния полярных ледников. Скорость процесса должна быть невысокой, иначе полипы не будут успевать вырастать на скелетах погибших собратьев, и дно опустится слишком глубоко, в зону, где они не смогут жить. Если движений вообще не происходит или они слишком медленные, то колонии достигают поверхности и не могут больше расти вверх — только в стороны. Такое явление наблюдается на многих погрузившихся вулканах — кольцо коралловых построек отходит все дальше и дальше, а на остановившейся в росте части рифа за счет деятельности волн, разрушающих отмершие коралловые образования, намывается суша, окружающая внутреннюю мелководную лагуну. Так и получается атолл.

Иногда сам вулкан уже давно опустился вместе с океаническим дном очень глубоко, но кораллы продолжают расти. На некоторых атоллах мощность известнякового слоя, оставленного полипами, достигает сотен метров и более.

Большой остров на атолл не походил. Там острова выглядят как бублики. Чаще это группа островов, протянувшихся кольцом. Внутри вроде бы обязательно лагуна мелководная. Хотя Макс не раз слышал, что где-то здесь есть озера. Может, проход к лагуне засыпало и это она и есть? А холмы тогда откуда взялись? На атоллах возвышенностей не бывает. Остатки конусов вулканических? Непохоже… Хотя кто его знает… Может, эти участки суши резко поднялись при землетрясении или медленных подвижках отдельных блоков фундамента рифа? Или вообще искусственно созданы — в этом странном мире такое вполне возможно. А еще учительница что-то упоминала о «поднятых атоллах». Может, это такой и есть? Эх, надо было ее внимательнее слушать!

За высоконаучными размышлениями время тянулось быстрее и тревожные мысли меньше терзали в голову. Было отчего беспокоиться — остров приближался с каждым шагом. Возможно, Макс ничего не понимает в «коралловедении» и все его теоретические рассуждения смехотворны, но лучше думать о высоких материях, чем о диксах. Кровожадные твари мерещились за каждым рифом. В голову поневоле лезли нехорошие подсчеты. Если, допустим, ежедневно на Земле образуется сотня светляков и, допустим, каждый десятый бросает сюда человека, то за два года их должно попасть уже несколько тысяч, причем большая часть не справилась с трясучкой.

Если предположить, что здесь основная масса диксов обитает, то их может оказаться невероятно много.

Неудивительно, что твари начинают вести себя по-другому. Все меняется — меняются они, меняется их количество, но неизменным остается одно: людей мало, живут плохо, в военном отношении слабы. Когда изменяются части системы, жди изменений общих… Вряд ли они придутся по вкусу местному человечеству, если инициаторами выступают монстры.

А вообще, мысли интересные… Надо будет по возвращении пообщаться с Эном на эту тему. И о светляках тоже расспросить — он должен знать, сколько их загоралось в день и сколько человек в среднем исчезало. Пока что подсчеты не радуют, но ведь цифры Макс с потолка берет.

Погода тоже не внушает оптимизма — небо затянуло сплошной пеленой облаков, время от времени срывается дождь. Порывы сильного ветра пронизывают до костей — впервые за все время Макс ухитрился замерзнуть днем. По ночам, особенно под утро, здесь бывает прохладно, но чтобы при свете — никогда. Если вспомнить, что диксы не в восторге от солнечных лучей, то совсем грустно становится: получается, им нечего сейчас опасаться.

Неудачный день для подобных экспедиций.

* * *

Рифы на подходе к острову начали мельчать, а затем практически исчезли — потянулось ровное песчаное дно, лишь местами возмущенное полиповыми постройками. Добравшись до суши первым, Муса сделал предостерегающий жест, останавливая отряд. Прошел чуть вперед, изучил какие-то следы, подозвал всех, сообщил:

— Недавно здесь кто-то ходил, но не понять — обут или босиком. Просто ямки какие-то.

— Мы и так знаем, что диксов здесь полно, — спокойно произнес Олег.

— Да. Знаем. Будьте наготове и не растягивайтесь. В этих кустах их заметить трудно.

Ребята помалкивали, лишь крепче сжимали копья. Что тут говорить — даже один дикс может бед наделать, и если добровольно забрался в их логово, то будь готов ко всему. Муса, развернувшись, зашагал в заросли, все направились следом. Идти без груза было легче — остатки воды и продовольствия спрятали на рифах. Их заберут на обратном пути… если будет кому забирать.