Мусорщик - Владимир Поселягин

На берегу пылали те самые демаскирующие лагерь костры, над которыми висели большие котлы. Находясь в километре от лагеря, я с удобством устроилась на стволе поваленного дерева и с любопытством следил за внутренней жизнью ушастых. Они мало чем от нас отличались, от людей.

— Ха, не зря я внёс поправки в программы разведчиков. Всё-таки куда лучше стали работать, — хмыкнул я, когда один из пяти дроидов что изучали огромный лагерь, заметил в глубине леса двенадцать парочек, которые занимались тем самым. Трах-трах если проще.

Обнаружив ту, которая, этим занималась с любовью к этому виду спорта и немалым искусством, я подвёл дроида ближе, ему не мешала темнота, и включил режим записи, восхищенно ахая над некоторыми кульбитами. Могучий воин, оружие лежало на расстоянии вытянутой руки, умудрился уговорить двух ушастых прелестей и сейчас окучивал обоих. Да ещё так профессионально, я бы даже сказал… привычно. Как будто у него это не в первый раз. Вон ушастые были очень довольны, тот явно сумел удовлетворить их. Наконец они достигли апогея, после чего одевшись как ни в чём не бывало направились к лагерю, от их лежбища до опушки метров сто идти. Недалеко. Конечно, мне понравились ушастые противоположного пола, но я смотрел на них скорее как на произведение искусства. Ложиться на холодную хоть и красивую статую никакого желания не было. Вон воин минут десять старался, пока не распалил их, и только уже потом началось самое интересное, а до этого лежали обе, как брёвна были.

Осмотрев другие парочки, двух бабёнок сразу больше ни у кого не было, я подтвердил свое мнение что ушастики как брёвна, пока их предварительными лаками распалишь, уже самому ничего не надо, не интересно, поэтому-то я удивленно и покачал возможностям могучего в сексе воина-Аграфа. Даже завидно.

За час мне надоело изучать жизнь ушастых, к тому же выяснилось что пленников у них нет, да и есть захотелось, те тоже не смотря на ночь, начали ужинать, поэтому вернув дроидов, я побежал обратно.

Поужинав я оставил «Призрак» сторожить снаружи и завалился спать в кондиционированном отсеке флаера. Очень уж у меня тут удобная и мягкая лежанка была с подушкой.

В этот раз будильник был включен и известил меня, что уже утро. Почесав зудевшую мочку уха, похоже, не показалось, был комар, я отодвинул надувную подушку, что нашел в личных вещах пилота и, зевнув, сел на лежанке.

— Супчику свалить или жаркое сделать? — пробормотал я не переставая зевать.

Размышляя над этим решением, я с помощью канистры принял водные процедуры, это освежило меня, хотя вода была тёплой. Канистра после мойки кролей оставалась снаружи у правой опоры и успела слегка нагреться под вставшим солнцем. Было девять утра, часок я дал себе поспать.

Позавтракав пайком, я решил приготовить что-нибудь этакое уже на месте, заодно и выживших порадую. Они должны находится у корабля. Если он сильно не пострадал, там должно быть всё чтобы им выжить.

Подняв аппарат, я полетел дальше. Тут около часа осталось лёта осталось, надеюсь, доберусь нормально.

На высоте трёхсот метров я разглядел вдали темную стену туч. Не показалось вчера, действительно непогода надвигается.

— За мной грозовой фронт двигается, с моей скоростью вряд ли догонит, но нужно поторопится, — пробормотал я.

Поляну ушастых я пролетел, оставаясь в зоне невидимости. Однако уловка не помогла, сенсоры показали, что лагерь уже пуст, а сканер неожиданно запищав, всё подтверждая. Орда ушастых двигалась по лесной дороге прямо подомной, растянувшись на два километра.

Несомненно, я был обнаружен ушастыми, они видели, как я на скорости триста километров в час пролетел над участком леса, где они двигались. Меня это особо не обеспокоило, только мелькнула мысль, что они двигаются в сторону корабля, но надеемся, дорога повернёт и они сменят маршрут движения.

Буквально через пятнадцать минут лес закончился и дальше я полетел над степными просторами, оставив уничтоженный караван в шестидесяти километрах справа, а разбитый самолет с бивуаком уничтоженных антарцев далеко позади.

Естественно про то, что летел на антарском аппарате я не забывал, поэтому, когда с помощью средств визуальной разведки обнаружил впереди обломки крейсера, они ещё дымились, сразу пошёл на снижение и немного сблизившись произвёл посадку. Всё, дальше только пешком до опознавания, а там можно уже перегнать аппарат ближе.

Покинув салон и грузовой отсек, я открыл шлем и вздохнув, степной воздух с примесями разных запахов, которые присущи только этой местности, с удовольствием выдохнул. Скоро на меня наваляться проблемы, более чем уверен, что придётся некоторую их часть брать на себя, вот я и пользовался теми крохами времени, чтобы ещё раз почувствовать себя одиноким путешественником, который ни за кого кроме себя не отвечает.

Нет, я не выпячиваю себя, мол, вон какой профессионал на все руки мастер. Разведка действительно подготовлена более чем хорошо, однако не так качественно и широко как я. Базы Древних сделали из меня профи в разных дисциплинах, не зря же я специально подбирал базы перед отправкой. Да и не собирался я бросать людей, помогу, чем смогу.

Закрыв флаер и поставив его на охрану, я сразу взял средний крейсерский ход, направляясь к обломкам корабля. При приближении я обнаружил повозки и пасущихся тягловых животных. Это порадовало, значит, спасённая часть экипажа добралась до упавшего корабля, а то я беспокоился. В экипаже оказалось очень много молодёжи без опыта работы на планете, так что не знаю даже, как они себя поведут. Базы знаний для выживания у них, конечно, есть, но их ещё надо уметь применить на практике. Опыт и уверенность приходит с годами.

Меня обнаружили за два километра, дроид-разведчик, что уже крутился над обломками сразу засек часового и тот забил тревогу.

— Что-то их мало, — пробормотал я, подсчитывая выживших. Если судить по ним у корабля лагерем стояло шестнадцать человек. Если учесть тех, что могут находиться во внутренних отсеках корабля, собирая средства для выживания, народу было мало. На таких крейсерах экипаж до двухсот человек. Крейсер был авианосным.

Меня засекли визуально, поэтому приблизившись ещё на километр, я поднял руку и согнул ее в локте, чуть не стукнув кулаком по макушке шлема. Это был тот знак опознавания, насчёт которого мы договорились с пилот-лейтенантом Ларсом Иго. Он кстати находился среди рассредоточившейся группки выживших, рядом с пожилым мужчиной в рваном комбинезоне со следами огня на нём. Слегка седовласая шевелюра мужчины тоже имела следы встречи с огнём. Судя по знакам различия, это был старший офицер в звании флаг-майора. Я даже гадать не стал кто это, на плече у него был знак капитана корабля.

Лейтенант заметил моё движение рукой и, наклонившись к капитану, что-то сказал ему. Тот кивнул. Иго встал и, повесив автомат на плечо, энергичным шагом направился ко мне. Сам я после того как указал опознавательный знак остался на месте, ожидая парламентёра для подтверждения что я это я.

— Добрый день! — крикнул он, приблизившись метров на тридцать пытливо разглядывая мой скаф. «Призрак» был полностью загерметизирован, даже бронестекло шлема было затемнено, поэтому лейтенант опасался, что в таком виде к ним мог подойти кто-то чужой. Поэтому пришлось осветлить шлем, чтобы тот стал прозрачным и лейтенант мог меня опознать.