Слово Варяга - Евгений Сухов

— Как это может проявляться?

— По-разному. Например, может быть женственно развитая грудь или, скажем, непропорциональное тело, не свойственное мужчинам. Иная структура волос. Например, они могут быть очень тонкими и мягкими или могут завиваться в локоны. В моей практике был маньяк, у которого были слишком нежные черты лица, и, чтобы быть похожим на остальных мужчин, он наклеивал себе усы и бороду. Другие пытаются уродовать свое лицо, наносят порезы, делают шрамы…

— Но почему все-таки они терзают трупы женщин?

— Они ненавидят в себе все женские проявления! И потому самым жестоким образом измываются над трупами. Происходит трансформация личности. Знаете, их действия напоминают поведение молодых слонов, отбившихся от стада. Оказавшись в одиночестве, они не находят сексуального выхода и совокупляются с самками носорогов и, не получив при этом сексуального удовлетворения, просто затаптывают их!

— Очень образный пример. Теперь я, кажется, начинаю понимать. Как вы считаете, сколько в России может быть серийных убийц?

Дмитрий Степанович глубоко вздохнул:

— Если бы вы знали, сколько раз я задавал себе именно этот вопрос, и никак не могу найти на него ответа. Но в силу того, что я знаю о маньяках, то их немало!

— И все-таки, сколько?

— Хм… Вас интересует точная цифра?

— Хотя бы примерная.

Шатров решился:

— По моим подсчетам, в России орудует около четырехсот маньяков!

— Ого! Немало.

— Одно время я даже рисовал карту и разными цветами закрашивал места по количеству маньяков, встречающихся на данной территории. Разумеется, что это всего лишь мои предположения, правда, на основе кропотливых исследований.

— Показали бы как-нибудь.

— Обязательно ознакомлю, — пообещал Шатров. — Так вот, наибольшая плотность приходится на Москву и Подмосковье. Маньяки любят проживать в крупных городах. Здесь и большая возможность для выбора определенного типа жертвы, которую требует их болезненное воображение, и легче укрыться. В поселках серийные убийцы объявляются только эпизодически, так сказать, транзитом.

— А если брать географически?

— Больше всего их в европейской части. Мне представляется, что из четырехсот маньяков, что сейчас орудуют на территории России, примерно две трети приходится на европейскую часть, а остальные сосредоточены на Урале, меньше в Приморье, незначительная часть в Сибири. Сложность в том, что маньяки не любят сидеть на месте и постоянно перемещаются. Любят возвращаться в те места, где у них была удачная охота. Это один из их пунктиков… Именно благодаря ему было поймано немало маньяков. Я бы предложил вам создать базу данных по серийным убийцам. Скажем, в вашем управлении. И чтобы она была бы доступна всей милиции России. У каждого серийного убийцы свой почерк, и по тому, как он орудует, можно проследить географию его преступлений и выловить его. — Шатров посмотрел на часы: — О! Я безнадежно опаздываю. У меня ведь скоро лекция. Знаете, давайте продолжим наш разговор в следующий раз.

Чертанов поднялся:

— Рад буду видеть вас.

Шатров удалился, мягко прикрыв за собой дверь. Весьма интеллигентный человек. Как это только Чертанову пришла мысль подозревать его в чем-то злодейском? Хотя если следовать логике самого же Дмитрия Степановича, то маньяки могут быть весьма симпатичными людьми. И опять же склонность к полноте…

Неделю назад Чертанов разослал психологический портрет предполагаемого убийцы по всем регионам и теперь ждал результатов. Чертанов посмотрел на часы. В это время как раз доставляли почту — в раздумьях незаметно прошло полчаса. Разносила почту зеленоглазое создание восемнадцати лет от роду по имени Люда. Из короткого разговора с ней Чертанов узнал, что девушка рассчитывает поступать на юридический, а работа в отделе поможет ей не только заработать стаж, но и понять, что ее ожидает в дальнейшем. Единственное, что смущало Чертанова, так это ее взгляд. У Людмилы были глаза настоящей женщины, способной проглотить его целиком. Трудно было поверить, что они принадлежат вчерашней школьнице. Ее темно-зеленые глаза, цвета настоящего изумруда, умели смотреть грустно и одновременно пронзительно, как будто бы их с Михаилом объединяло немалое количество ночей.

В женских глазах всегда таится большая загадка. У Люды же в глазах был самый настоящий вызов: «А не слабо ли тебе подкатить к молоденькой красотуле?!»

Чертанову было не слабо. Жизненный принцип майора заключался в том, чтобы не пропускать мимо себя ни одной хорошенькой девушки. Но в данном случае имели место существенные препоны: Людмила работала в управлении, а следовательно, их роман будет проходить на глазах у сослуживцев и мгновенно станет достоянием широкой общественности. За себя Чертанов не переживал. Собственно, для мужчины переспать с красивой женщиной вовсе даже не грех. Наоборот, подобное обстоятельство только добавляет ему дополнительные очки, но вот репутация девочки может значительно пострадать. И это был единственный сдерживающий момент.

Чертанов вдруг поймал себя на мысли, что с годами он становится едва ли не блюстителем нравственности. Натолкнись он на подобный взгляд в свою лейтенантскую юность (что греха таить, даже в капитанскую!), то непременно уложил бы предмет своего вожделения прямиком на служебном столе и прыгал бы на ней резвым жеребчиком не менее часу кряду, прямиком на неубранных уголовных делах.

Возможно, что здесь был еще чисто прагматический момент. Вера, с которой он жил последний год (время-то как быстро идет!), необыкновенно остро чувствовала малейшую перемену в его настроении. А если дело касалось амурных дел, то интуиция у нее обострялась необыкновенно! Чертанову казалось, что она чувствует любой запах, который он порой приносит в дом. Как-то однажды Вера призналась в том, что бабка у нее была колдуньей и гадалкой на картах. Не исключено, что и Вера про измены узнавала, раскладывая пасьянс. Как-то однажды вечером, когда он, изрядно задержавшись, пришел от очередной пассии, Вера очень серьезно объявила ему о том, что целый месяц он будет бессильным. Произнесла это очень спокойно и, что-то напевая под нос, удалилась в другую комнату. Сказанное ею Михаил вспомнил только через пару дней, когда на конспиративной квартире уложил в кровать официантку бара, с которой познакомился накануне. Мужские силы покинули его начисто, и он возненавидел свой увядший орган, когда женщина, презрительно фыркнув, принялась одеваться. Следующая попытка, предпринятая им в ближайший вечер, тоже не дала результатов. А девушка, с которой он хотел провести время, лишь участливо посматривала на него и, видно, считая его безнадежным импотентом, жалела, что так бездарно проводит представившийся досуг. Утешить ее Чертанов так и не сумел.

Как бы там ни было, но Михаил всерьез стал опасаться Веры и всякий раз посматривал в заварочный чайник, а уж не подмешивает ли она в крутой кипяток нечто такое, что так предательски бьет его ниже пояса. А когда они встречались взглядами, то Чертанов замечал в ее глазах веселые искорки. Снова мужчиной Чертанов почувствовал себя ровно через месяц, как и предрекала Вера. Запершись на конспиративной квартире с хорошенькой официанткой, он сумел за пару часов перелистать всю Камасутру. Преградой для него не стали даже замысловатые позы, которые прежде воспринимались им как некоторая экзотика восточного, во многом непонятного, мира.