Голоса лета - Розамунда Пилчер

— Ты всегда приезжаешь домой на обед?

— Нет. Но сегодня я решил «поправить такелаж».

— Не поняла.

— Полгода провела на яхте, а морского языка не знаешь! На сленге моряков это отгул на полдня.

— A-а, ясно. И чем ты намерен заняться?

— Думаю, ничем. А ты?

— А что, это мысль!

Он улыбнулся, встал и протянул руку, помогая Габриэле подняться на ноги.

— Решено, — сказал Ивэн, — будем бездельничать вместе.

Они все сидели за кухонным столом и пили аперитив перед обедом, ожидая Мэй. Когда та появилась, осторожно спустившись по лестнице, по кислому выражению ее морщинистого лица всем сразу стало ясно, что произошло нечто крайне неприятное.

— В чем дело, Мэй?

Старушка сложила на животе руки, поджала губы и стала рассказывать. Лора оставила дверь в свою комнату открытой, а Люси выбралась из корзины, по коридору добралась до комнаты Мэй, и там ее стошнило на красивый коврик.

В пять часов вечера Лора с корзиной помидоров в руке сама пошла в деревню. Они с Евой вместе собирали помидоры, которые выращивали в теплице Тременхира. А поскольку погода стояла теплая, одновременно созрело очень много плодов. Всю вторую половину дня они готовили на кухне супы и пюре, но весь урожай так и не использовали. Друзилла охотно взяла одну миску, одну корзину наполнили для жены викария, и все равно помидоры остались.

— Вот поганцы. Ну почему они созревают все разом? — ворчала Ева. От стояния у плиты она раскраснелась. — А выбрасывать рука не поднимается. — И вдруг ее осенило. — Ура, придумала. Отдадим их Сильвии.

— А у нее разве нет своих?

— Нет, она выращивает почти все, кроме помидоров. Сейчас позвоню и спрошу. — Ева пошла к телефону. Когда она вернулась на кухню, вид у нее был торжествующий. — Она в полнейшем восторге. Говорит, что покупает помидоры на почте, а там дерут втридорога. Потом ей отнесем.

— Я сама могу отнести, если хочешь.

— Ой, чудесно. Ты ведь еще не видела ее сад. Это сказка. И она всегда рада, когда есть с кем поболтать. Кстати, может, она не откажется поехать завтра с нами в Гвенвоу. (За обедом Ева наконец-то убедила мужа, что пикник в субботу — отличная идея и что он тоже должен составить им компанию.) Если изъявит желание, передай, что еду мы возьмем и кто-нибудь из нас заедет за ней. Все равно ехать на двух машинах.

Заворачивая за угол дома, Лора заглянула в сад. На дальнем краю газона сидели «по-турецки» и болтали Ивэн и Габриэла. Они находились там уже несколько часов. Было видно, что оба поглощены друг другом, словно старые знакомые, делящиеся последними новостями. Лора была рада, что Ивэн не потащил Габриэлу на одну из своих изнурительных экскурсий. Она уже пеклась о падчерице, как родная мать.

У Сильвии Лора еще не бывала, но дом ее отыскала без труда. На открытых воротах красовалось название: «Роскенуин». Лора прошла по короткой гравийной подъездной аллее. Входная дверь была распахнута. Она переступила порог дома.

— Сильвия.

Ответа не последовало, однако в открытую дверь гостиной она увидела в глубине комнаты стеклянную дверь, ведущую в сад. Там она и нашла Сильвию. Та, стоя на коленях, орудовала небольшой полольной вилкой, приводя в порядок окаймляющий газон.

— Сильвия.

— Привет. — Сильвия села на корточки, держа в руках вилку.

На ней были старые джинсы и клетчатая рубашка; лицо, как обычно, почти полностью скрывали огромные солнцезащитные очки.

— Я принесла помидоры.

— Ты просто ангел.

Сильвия бросила вилку и сняла измазанные в земле перчатки.

— Не прерывайся, если не хочешь.

— Очень хочу. Полдня уже ползаю на карачках. — Сильвия выпрямилась во весь рост. — Пойдет выпьем чего-нибудь.

— Еще только пять.

— Можно и не спиртное. Приготовлю тебе чаю. Или лимонаду.

— От лимонада не откажусь.

— Вот и договорились. — Сильвия забрала у Лоры корзину. — Сейчас верну. А ты походи пока по саду, поохай, поахай, а потом, когда я вернусь, выразишь мне свой восторг.

— Я мало что понимаю в садоводстве.

— Тем более. Люблю, когда моей работой восхищаются без критики.

Сильвия скрылась в доме, а Лора послушно стала прогуливаться вокруг ухоженных красивых клумб, на которых благоухали цветы всех оттенков розового, голубого и сиреневого. Ни красного, ни оранжевого, ни желтого. Лора увидела высокий, ростом с человека, дельфиниум; дымчатый люпин источал все ароматы лета, каждого лета, какие только она помнила. Розы Сильвии — настоящие заросли — с головками размером с блюдце поражали своим почти непристойным великолепием.

Когда они сели в маленьком дворике Сильвии, поставив рядом поднос с лимонадом, Лора спросила:

— Как тебе удается выращивать такие розы?

— А я их удобряю. Конским навозом. Беру его на ферме, что стоит дальше по дороге.

— А разве их не полагается спрыскивать и все такое?

— Безусловно. Без этого никак. Иначе тля пожрет.

— А я совсем не разбираюсь в садоводстве. В Лондоне у нас только дворик, где стоят несколько кадок с растениями.

— Неужели Джеральд еще не запряг тебя на прополку сорняков? Он умеет организовывать, как он сам выражается, рабочие бригады.

— Нет. Меня вообще к работе по дому не привлекают. Разве что попросят ягоды собрать. Относятся ко мне, как к самому дорогому гостю.

— Оно и видно. — Сильвия обратила на Лору свое лицо в темных очках. — Ты выглядишь потрясающе. Хорошеешь с каждым днем. Сегодня так и вовсе неотразима. Утратила свое беспокойное выражение.

— Наверно, потому что я перестала беспокоиться.

Сильвия допила свой лимонад и потянулась к кувшину, чтобы подлить еще.

— На то есть причина?

— Да, и особенная. К нам приехала Габриэла. Дочь Алека. Приехала сегодня утром ночным поездом.

Сильвия поставила кувшин на поднос.

— Габриэла? Разве она не в Виргинии?

— Была там, а теперь вернулась домой. Никто ее не ждал. Такой приятный сюрприз.

— Мне казалось, она не навещает отца.

— Раньше не навещала. Но она приехала не в гости. Насовсем. Будет жить с нами. Назад не вернется.

Лоре вдруг пришло в голову, что счастье — странная вещь, порой безудержное, как горе. Целый день ее не покидало ощущение невесомости, а теперь внезапно одолело неукротимое желание поделиться этим счастьем, рассказать кому-нибудь. Почему бы не Сильвии? Та ведь знает Алека с детства, встречалась с ним в Тременхире, когда ему было одиноко.

— Мы станем одной семьей. И я только сейчас поняла: это то, о чем я всегда мечтала. То, чего мне не хватало.