Курчатов - Раиса Кузнецова

Таким образом, летом 1940 года в СССР появилась серия документов по урановой проблеме, рассматривающих ее как проблему общегосударственной практической значимости. Проблему, разрешение которой приведет к возможности технического использования атомной энергии как в военных, так и в промышленных целях.

В целях форсирования работ по использованию внутриатомной энергии Отделение геолого-географических наук АН СССР 25 июня 1940 года организовало группу ученых в составе В. И. Вернадского (председатель), А. Е. Ферсмана и B. Г. Хлопина, возложив на них организацию соответствующих мероприятий. 30 июля по их заявлению решением Президиума Академии наук была создана Комиссия по урану (Урановая комиссия) под председательством В. Г. Хлопина. В числе крупных ученых страны в ее состав вошел Курчатов[255]. Президиум поставил перед комиссией задачи: определить тематику научно-исследовательских работ институтов Академии наук в области изучения урана; организовать разработку методов разделения или обогащения изотопов урана и исследований по управлению процессами радиоактивного распада; в целях создания государственного фонда урана организовать изучение урановых месторождений, для чего командировать специалистов под руководством А. Е. Ферсмана на месторождения урана в Средней Азии[256].

Академики С. И. Вавилов и А. Ф. Иоффе новую Урановую комиссию восприняли отрицательно как очередную бюрократическую структуру[257]. Эта комиссия была по счету уже третьей. С 25 ноября 1938 года работала упомянутая выше Комиссия по атомному ядру при Физматотделении АН СССР под председательством С. И. Вавилова с участием А. Ф. Иоффе, И. В. Курчатова и других ученых. На нее было возложено решение вопросов, связанных с планированием и организацией ядерных работ, с созданием в МГУ им. М. В. Ломоносова экспериментальной кафедры и лаборатории для ведения исследований по атомному ядру[258]. С 25 мая 1939 года в системе Академии наук работала еще и Комиссия по изучению изотопов. В состав этих комиссий входили также и неспециалисты, они были многолюдны и малоэффективны. Поэтому Иоффе счел, что постановление о создании очередной комиссии — это «есть дилетантское произведение людей, не знающих этого дела», то есть методов разделения изотопов вообще и урана в частности[259].

На пути к практическому овладению энергией атомного ядра каждый из директоров институтов прежде всего заботился о месте и роли в этом деле своего учреждения. Иоффе видел во главе атомного проекта Курчатова и его сотрудников. 24 августа 1940 года в записке «О положении проблемы использования внутриатомной энергии урана» он отвечал на запрос президента АН СССР, что основными специалистами по проблеме в СССР являются И. В. Курчатов и его сотрудники Г. Н. Флеров и К. А. Петржак, а также сотрудники Ленинградского института химической физики (ЛИХФ) Я. Б. Зельдович и Ю. Б. Харитон. Он изложил основные положения программы Курчатова и назвал ее автора единственным кандидатом в научные руководители работ. «Общее руководство всей проблемой, — писал А. Ф. Иоффе (отметим, за два года до принятия 28 сентября 1942 года решения ГКО о начале работ по созданию атомной бомбы), — в целом следовало бы поручить И. В. Курчатову, как лучшему знатоку вопроса, показавшему на строительстве циклотрона выдающиеся организационные способности»[260].

Через пять дней, 29 августа 1940 года, И. В. Курчатов, Ю. Б. Харитон, Л. И. Русинов и Г. Н. Флеров представили в Президиум Академии наук первую программу «Об использовании энергии деления урана в цепной реакции»[261] с планом работ по осуществлению в ближайшее время цепной ядерной реакции и использованию внутриатомной энергии. В этом документе сформулированы главные цели исследований и намечены их руководители. Так, определение условий развития ядерной цепной реакции в массе чистого металлического урана намечалось вести в ЛФТИ под руководством научного сотрудника Г. Н. Флерова. Уран для этих исследований в количестве до одного килограмма предлагалось срочно изготовить в одном из химических институтов академии. Было записано, что может возникнуть необходимость в организации специального производства металлического урана в количестве до 300 килограммов. Исследования по цепной реакции в смеси урана и воды возлагались на профессоров ЛИХФ Ю. Б. Харитона и Я. Б. Зельдовича. Проблемы взаимодействия медленных нейтронов с тяжелым водородом и другими легкими элементами предлагалось, ввиду актуальности и трудности этих задач, решать независимо в ряде институтов: Л. И. Русиновым в ЛФТИ, академиком А. И. Лейпунским в УФТИ и научным сотрудником И. И. Гуревичем в РИАН. Выяснение возможностей получения тяжелой воды в больших количествах с технико-экономической оценкой предлагалось поручить академику A. И. Бродскому в Днепропетровске. Вопрос об обогащении урана и о месте проведения этих работ возлагался на физические и химические отделения АН СССР. Кроме того, был поставлен вопрос о необходимости созыва в конце сентября 1940 года при Президиуме Академии наук специального совещания, посвященного проблемам урана, и создания для опытов по цепной реакции фонда урана в количестве нескольких тонн[262].

Этим планом Курчатов с единомышленниками намеревался создать теоретические и экспериментальные предпосылки для сооружения ядерного реактора[263]. По существу, это была первая комплексная широкомасштабная программа Курчатова по получению и использованию атомной энергии. К ее осуществлению он рассчитывал привлечь ведущих ученых и мощный промышленно-экономический потенциал всей страны.

Директор РИАН академик В. Г. Хлопин разработал свою программу «План работы по проблеме урана на 1940–41 гг.»[264], которая была послана в Академию наук 5 октября 1940 года. Хотя к участию в урановых исследованиях он наметил привлечь 12 научно-исследовательских учреждений, из предложенных 38 руководителей работ 17 являлись сотрудниками РИАН. Хлопин видел центром урановых исследований свой институт: из 32 исследовательских тем десять полностью отдавались в РИАН, в пяти других его работники должны были соучаствовать. Лишь одну тему — цепную реакцию в натуральном уране — Хлопин отделил от РИАНа, поскольку считал ее неосуществимой. Для ЛФТИ он определил две задачи: 1) исследовать захват медленных нейтронов ядрами дейтерия, углерода и кислорода (для Курчатова и Русинова — то, чем они давно занимались); 2) окончательно выяснить, делится ли все-таки тяжелый уран-238 и сколько нейтронов излучается при таком делении (для Курчатова и его ученика Флерова). Намечались конкретные задачи и для других организаций — от многоплановых исследований свойств урана до поиска его новых месторождений[265].