Наследник Петра. Кандидатский минимум - Андрей Величко

– И все, прямо дальше нельзя – препятствие мешает. Это препятствие в данном случае – смертельная болезнь императора Петра Второго, то есть меня. Какие тут возможны варианты? Первый – вот такой.

Новицкий продолжил линию так, что она обогнула ложку снизу, но обратно поднимать не стал, а продолжил в первоначальном направлении.

– Но есть и еще вариант. Прилетел ангел и устранил препятствие, то есть вылечил императора. Значит, истории ничего не мешает течь прямо, как она это и раньше делала.

Сергей убрал ложку и продолжил линию. Теперь на листе примерно от середины их стало две – одна точно посередине, другая на пару сантиметров ниже.

– Так вот, ангел отправил меня примерно сюда…

Император показал самый край нижней линии.

– И все книги относятся к той истории, в которой не было никакого ангела. Там в тридцатом году на трон села курляндская герцогиня Анна Иоанновна, а потом, лет через десять – Елизавета Петровна, то есть та Лиза, которая сейчас имиджмейстер, балы и приемы устраивает.

– Так она же, змея, там (Лена потыкала пальцем в планшет) с Фридрихом воюет, да так, что от него только перья летят. А здесь с ним спит! Ну разве так можно? Это же надо совсем совести не иметь.

– Она в этой истории спит, а в той только воюет… или воевала… нет, скорее будет воевать, – совсем запутался Новицкий.

– Вот я и говорю – сначала ноги пошире раздвинет для своего галанта, а потом голову ему отрежет!

– Да не волнуйся, мне ее отрезать не так просто, я это и сам при случае сделаю ничуть не хуже, причем заранее. И не собираюсь я с цесаревной дальше поддерживать тесных отношений, у меня ты есть! Милая, что с тобой?

– Тебя жалко, – всхлипывая, объяснила подруга. – Вдруг я умру и что ты тогда станешь делать? Опять вернешься к этой гадюке, а она подговорит кого-нибудь, чтоб тебя убили, и сама на трон сядет!

Тут, видимо, Елене что-то пришло в голову, она ненадолго задумалась, а потом расплакалась уже самым настоящим образом.

– А теперь-то что тебя так расстроило? – растерялся Новицкий. – Не волнуйся, про то, что Лиза – человек опасный, я давно знаю. Отчего ты плачешь?

– Оттого, что где-то вот тут, – Елена показала на нижнюю линию, – живет бедная и несчастная Лена Верещагина, которая никогда тебя не встретит, а так и продолжит до самой смерти маяться с этим пьяным уродом! И не будет в ее жизни ничего хорошего. Ни любви, ни кораблей, уходящих в дальние моря, ни паровых машин, ни даже револьверов. И детей тоже не будет! Жа-а-алко…

Император судорожно соображал, как объяснить подруге все эти хронологические выверты, в которых он сам мало чего понимал. Впрочем, в отличие от Лены, его это как-то не очень расстраивало. «Возможно, – думал молодой царь, – действительно есть миры, где Сергеи Новицкие не встретили дядей Виталиев и не оказались в Центрах. И что теперь, рыдать об их горькой судьбе? Да ну, они парни крепкие, по себе знаю. Как-нибудь сами разберутся. А не выйдет – значит, судьба у них такая.

Наверное, это у девушки просто нервный срыв от избытка информации, – продолжил рассуждения Сергей, – нежно гладя ее по голове. Небось только сегодня узнала, что беременна, иначе сразу сказала бы. Затем – перспектива стать женой Петра Второго, то есть императрицей. Ой, блин, это же еще и коронацию устраивать надо, вот ведь не было печали! Как бы Лиза с досады чего-нибудь не учудила – небось подумает, что на месте Лены могла быть она. Надо заранее озаботить Павшина и бабку, а самому разъяснить цесаревне, что быть прусской королевой даже лучше, чем русской императрицей. Во всяком случае, это далеко не так опасно – с учетом особенностей в личностях императора и будущего короля.

А на бедную Лену, как будто всего случившегося было мало, ее жених, чурбан бесчувственный, вывалил еще и информацию о будущем. Неужели трудно было подождать, пока девушка оправится от предыдущих потрясений? Не все же такие толстокожие, как я, – корил себя молодой царь. – И ведь, главное, поводы для подобных раздумий уже были. Вон Остерман, пройдя на волосок от смерти, до сих пор почему-то толком прийти в себя не может, а всего-то глядел в дырку готового к выстрелу ствола минут пять, не больше. А теперь надо срочно придумать что-нибудь простое, но в то же время оптимистичное, потому как Лене вредно волноваться. Например, можно повернуть дело таким образом».

– Лен, я просто не очень точно нарисовал, а ты сразу в слезы. Правильно будет вот так.

Император взял нож и, используя его вместо ластика, процарапал несколько пробелов в нижней карандашной линии, из-за чего она стала пунктиром.

– Теперь это всего-навсего воображаемое будущее. Таким оно могло стать, если бы ангел не вмешался. Но кому-то наверху такая перспектива не понравилась, вот они и убрали ложку, то есть исцелили меня. Сейчас есть только верхняя линия, а нижняя существует всего лишь в нашем воображении да еще в файлах планшета.

– А откуда тогда он сам взялся?

– Так ведь ангел же, – пояснил очевидную вещь император. – Они небось еще и не такое могут. Во всяком случае, превратить воображаемую вещь в реальную – им это раз плюнуть, точно тебе говорю.

– А что ты говорил про скорую свадьбу? – вытирая следы от слез, поинтересовалась Лена. – У меня хоть время подготовиться к ней будет? А то ведь на люди выйти не в чем, вот ей-богу!

«Кажется, отошла от стресса», – с облегчением подумал Новицкий. И предложил:

– Давай в планшете посмотрим. Там, хоть и не очень много, но все же есть про женскую моду разных времен. Выберешь, что тебе понравится, и станешь неотразимой. Для публики, разумеется, а для меня ты уже давно такая, независимо от наряда.

В связи со свадьбой Новицкий решил навести окончательный порядок в вопросах престолонаследия, а также законодательно определить, что такое императорская семья и каковы ее права и обязанности.

Первый шаг на этом пути был сделан почти год назад – тогда появился указ, что император может назначить наследником кого угодно, изложить это письменно, после чего прилюдно положить завещание в сейф, запираемый и отпираемый тремя ключами. Первый ключ хранит Священный Синод, второй – Правительствующий Сенат, а третий – специально для этого выбранное народное представительство. Если же эта процедура не проводилась, то порядок престолонаследия должен был определяться по закону, которого пока еще не было. Вот его и предстояло по-быстрому написать, причем не было нужды придумывать ничего особенного – в качестве основы вполне годился закон Павла Первого. Тем более что в данное время для этого были просто идеальные условия.

Попробовал бы, например, Николай Второй придумать что-нибудь, хоть в малейшей мере ограничивающее права великих князей! Да ему бы мгновенно устроили такое, что небо с овчинку показалось бы, слишком уж их было до фига, этих «великих». Для полного же подсчета наиболее близких родственников Петра Второго хватило бы двух пальцев.