Диверсанты Судоплатова. Из Погранвойск в Спецназ - Владимир Першанин

Немногие свидетели видели эту страшную картину. Как цеплялись за лед еще живые люди, пытались пробить телами места, где быстрое течение образовало промоины. Их добивали гранатами. Бурлящая вода стала красной от крови, слышались крики, мольбы о пощаде.

Даже у полицаев не выдерживали нервы:

– Не простят нам этого… вот так же под лед штыками заталкивать будут.

– Зря эту бойню устроили. Теперь жди ответа.

Немцы из карательного отряда помалкивали. Они привыкли делать свою работу без лишней болтовни. Знали, как легко угодить на фронт за неосторожную фразу. Глядя, как лихо расправляются молодые эсэсовцы с обреченными, некоторые из «стариков» негромко переговаривались:

– Теперь ходи и оглядывайся. Кому-то придется за все отвечать.

– Мы и ответим! – выкрикнул один из солдат. – Русские не будут разбирать, кто пленных топил, а кто рядом стоял. Так же и поплывем подо льдом.

Неудачная операция по взрыву Витемского моста произвела гнетущее впечатление. Но расправа, устроенная немцами и полицаями, резко изменила настрой.

– Они думают, на этом все кончилось? – негромко ронял слова капитан Журавлев. – Мост снесем к чертовой матери, а фрицам спокойной жизни уже не будет.

На Большой земле неудачную попытку взорвать Витемский мост восприняли с непонятным капитану Журавлеву спокойствием. Словно сходил в очередную атаку батальон, оставил под огнем половину личного состава, а теперь готовьтесь к новой атаке.

Но если за линией фронта могли рассчитывать на быстрое пополнение (день и ночь идут маршевые роты на фронт), то здесь, в немецком тылу, все обстояло намного сложнее.

В отряде «Застава» погибла и получила ранения почти половина личного состава. Особенно велики были потери среди саперов, которые шли в первых рядах и любой ценой пытались взорвать мост.

– Опять любой ценой, – не скрывал злости Федор Кондратьев. – Разгромили фрицев под Сталинградом, взяли Ставрополь, Воронеж, Курск – добьем врага! Нельзя с налету мост на воздух поднять, а мы напролом шли.

– В санчасти каждый день раненые умирают, – закуривая, сказал особист Авдеев. – Настрой у людей хуже некуда. Сразу лобовые атаки вспоминаются – лишь бы показать активность.

В отряде «Сталинцы» настрой был тоже подавленный. Бывший командир Илья Бажан и без того приучил людей к бездействию. Лейтенант Зиняков сумел перестроить отряд, провел несколько удачных операций, сколотил крепкий коллектив. Но «сталинцам» не везло.

Самый крупный отряд в районе сумел с трудом вырваться из окружения в октябре, и вот снова потери при попытке взорвать Витемский мост. Формально «сталинцы» не подчинялись капитану Журавлеву, но уже через несколько дней он вызвал Зинякова к себе:

– Что, обожглись, Андрей Викторович?

– Слабовато подготовились, – откровенно ответил лейтенант. – Своих два десятка убитых и раненых, и еще эта расправа над заложниками. Люди возле берега подо льдом лежат, зрелище не дай бог.

– Мост взрывать все равно будем. Это приказ сверху, и мы от этого не уйдем. А полицейские гарнизоны надо в ближайшее время тряхнуть. Такие расправы без последствий оставлять нельзя.

Через день появился в отряде Павел Коробов. Командиры тянулись к Журавлеву, понимая, что в одиночку пережить зиму будет трудно. Кроме того, Журавлев, хоть и в небольших количествах, получал помощь с Большой земли. Поделился с Зиняковым и Коробовым медикаментами, забрал в свою санчасть четверых тяжело раненных.

И в эти же дни, не дожидаясь, пока люди придут в себя после потерь, нанесли несколько ударов, имеющих главную цель – отомстить за расправу над заложниками возле Витемского моста.

Николай Мальцев с тремя бойцами, проводником Павлом Шестаковым перехватили патрульную группу полицаев, проверявшую участок железной дороги. Рискуя, вышли навстречу из перелеска и открыли огонь.

Четверо полицаев были убиты на месте, двое пытались убежать. Их догнали на насыпи и расстреляли, не обращая внимания на приближавшийся эшелон. Из вагонов и платформ стреляли вслед, но группа исчезла в лесу.

Без потерь не обошлось. Очередью из крупнокалиберного пулемета был убит один из бойцов. Журавлев выговорил Мальцеву за излишний риск. Николай отмалчивался, а затем не выдержал:

– Подо льдом люди до сих пор плавают. Местные жители за три версты эту полынью обходят. Если сволочей за такие вещи прощать, нас уважать перестанут.

Снайпер Грицевич подкараулил с утра нового начальника волостной полиции Саяпина и застрелил его, когда тот вышел по нужде. Тело полицая полдня лежало возле распахнутой уборной, рядом валялась в снегу винтовка.

Провели еще несколько операций, взорвали два грузовика на дороге. Собрав командиров, Журавлев сказал:

– Все! Выпустили пар, и довольно. Возвращаемся к главному заданию.

– А что, есть предложения? – спросил старший лейтенант Кондратьев.

– И предложения, и вопросы. Сколько у тебя взрывчатки на сегодняшний день имеется?

– Килограммов двадцать пять тротила, две противотанковые мины. Понемногу выплавляем тротил из гаубичных головок. За неделю еще килограммов двенадцать добудем.

– Маловато.

– У меня завода под рукой нет. А в чем дело? Опять мост штурмовать будем?

– Нет, другой план имеется.

Оказывается, у капитана Журавлева состоялся неожиданный разговор с ремонтником Родионом Астаховым, который в числе других заложников содержался в Вяземском полицейском участке и был освобожден во время налета на вражеский гарнизон.

Капитан зашел по делам в санчасть, где хирург Наталья Малеева удаляла Астахову сломанные и поврежденные во время полицейских допросов зубы.

– Ну что, передышку сделаем? – спросила Наталья, протягивая Родиону мензурку со спиртом. – Выпей, легче станет.

Астахов, тяжело дыша, вытирал пот со лба. Малеева удалила ему в два приема шесть зубов. Осталось выдернуть еще два, чтобы избавить человека от постоянной мучительной боли.

– Не надо передышек, – замотал головой Астахов. – Налейте еще спирта, и закончим с этими чертовыми зубами.

– Тогда посиди, отдохни немножко.

– Тяжко пришлось? – спросил у него капитан Журавлев.

– Несладко. Вовремя вы ударили, а то перебили бы нас всех. У меня разговор к вам есть, товарищ капитан.

– Какой разговор? Сиди, лечись.

Но разговор все же вечером состоялся. Родион Астахов, мастер-путеец, спросил Журавлева:

– Мост, наверное, снова взрывать попытаетесь?

– А это тебя не касается, – отрезал капитан.

– Может, и касается. Фрицы его еще больше укрепят, с налету Витемский мост не возьмешь.

– И что дальше?

– Можно другим способом попробовать.