Тени ниндзя - Алексей Витковский

Я вошел и поздоровался с «динозавром». Тот вновь проигнорировал и указал на стул.

– Мы проверили ваши данные, – сказал он, когда я уселся. – Вы подходите. Ваш бой первого числа. Форма одежды – спортивные трусы. Вам их выдадут. Любые протекторы, накладки и бинты на кистях рук запрещены. В том числе и бандаж на пах. Начало – в девятнадцать часов. В восемнадцать ноль-ноль вы встретитесь с этим человеком, – он протянул мне фотографию, – на станции метро «Парк Победы». Он вас проводит. Правила – отсутствуют. Разрешены все удары, броски и заломы. Время боя не ограничено. Первый круг: победа – пять тысяч, поражение – полторы. Если решите продолжать, вас ждут еще два боя. Второй круг: победа – десять тысяч, поражение – три; третий – двадцать пять и семь соответственно. Если вы сдаетесь – а это разрешено, – денег не получаете. В третьем круге разрешено оружие на выбор: дубинка, кастет, нож. Деньги получаете сразу по окончании боя. Исключение – третий круг. Выплата – через день. Здесь. Вопросы?

Все это было сказано таким казенным тоном, что смысл не сразу дошел до меня. Поэтому я спросил:

– А могу я отказаться после второго круга? – причем спросил из любопытства. Ну не собирался я биться столько раз. Мне бы деньги вернуть.

– Нет. Если второй, значит, и третий. Ставки на него принимаются сразу после второго.

– Понятно… Погодите! Как это – бой первого числа?!

«Динозавр» Петрович хмуро посмотрел на меня.

– Расписание боев, Трушин, составляется за месяц. Вы вписались в него в последний момент, вместо вашего якобы больного друга. Радуйтесь, что вас допустили. А ваши проблемы – только ваши.

– Хорошо, – сказал я, чувствуя в себе странное ледяное спокойствие. – Второй бой когда?

– Шестого. Еще вопросы?

«Успею! Успею перекрыть счетчик!» – подумал я и сказал:

– Нет. Вопросов нет.

– Тогда вы свободны.

Выйдя на улицу, я рассеянно огляделся и потопал к метро. «Вот и трындец, Игореха! Первого числа будет поздно отдавать деньги. Счетчик начнет тикать. Значит – три боя, а не один! Это как болото. Коготок увяз – птичке пропасть… А информацию они прокачали, будь здоров. Узнали и про Леху. М-да. Не удивлюсь, что этот Игнатий знает даже, сколько и кому я должен. Конечно, вряд ли они заодно. Но такой вариант тоже нельзя исключать…»

Перспективы виделись мрачные. Как на грех, сегодня я обещал отвезти Танюшку к маме. Надо же им восстанавливать родственные отношения. Значит, ночевать одному. Эх, жизнь!

А ночью мне приснился сон. Непонятный, вызвавший во мне чувство безотчетной тревоги.

Бескрайнее море волнующейся под ветром травы. Степь. Я сижу верхом на вороном жеребце. За моей спиною – горы Заманга. Что за название? Пришло, как всегда, из ниоткуда. Жеребец прядает ушами, и я похлопываю его по шее. Моя рука – в латной перчатке из вороненой стали. На груди – черный панцирь с затейливой насечкой. За спиной – крест-накрест – мечи. По обе стороны от меня выстроилась молчаливая шеренга всадников с длинными пиками. Воины тоже все в черном. «Черная Гвардия», – усмехается тот, кто спит. «Черные Стражи», – поправляет тот, кто в седле. Полусотня. Шестьдесят человек.

Впереди степь придавлена сизой грозовой тучей. А из-под нее, подминая высокую траву, катится бурый, со стальным проблеском вал. Орда! Поначалу кажется, что врагов бесчисленное множество. Нас просто сомнут! Но тот, кто в седле, – спокоен. Он знает: кочевников чуть больше трехсот. И это не много.

Вал все ближе. Уже видны отдельные всадники. Впереди, на огромном гнедом коне, – рыжий великан в чешуйчатом панцире. Он что-то кричит, вращая над головой молот-чекан.

Мой жеребец, чувствуя волю всадника, с места берет в галоп. Рука поднимается и опускается, закрывая забрало-личину. Мне не нужно оборачиваться, чтобы знать, что вся полусотня, на скаку сбиваясь в клин, следует за мной. Вороной летит как на крыльях. Расстояние стремительно сокращается. Я уже вижу белки глаз врага под низким шлемом, но мои мечи в ножнах! Взмах руки! Полусотня опускает пики.

Противник уже рядом. Как он велик! Вот взлетает вверх занесенный для удара чекан… Вороной уклоняется влево. Я чуть пригибаюсь – миг, и рука на эфесе меча. Взвизг голубой стали!!! И медленно взлетает вверх рыжая косматая голова с распяленным в немом крике ртом…

И тут вал клинков и конских морд докатился до нас.

Проснувшись, я резко сел на постели. Черт! У меня было четкое ощущение – что-то случилось! Но где, что, с кем – неясно. Ясно только, что не с Танюшкой. Это бы я понял сразу…

Умывшись, я собирался пойти на кухню и поставить чай, но вместо этого вернулся в комнату, достал картину с Золотым Городом и долго на нее смотрел. Если меня не обманывает интуиция – беда случилась там. Но ведь это совсем другой мир! Если он вообще есть и не является плодом моего галлюцинирования! Сновидение, правда, утверждает обратное… Но что мне до того? Моя жизнь – здесь! Какого черта, в конце концов?!

Однако тревога не проходила. Чайник давно вскипел, но я продолжал сидеть перед мольбертом, на который поставил картину, и убеждать себя в том, что ничего не случилось. Получалось плохо. Слишком сжился я с зеленым небом. Слишком полюбил его. Зайти посмотреть?

Когда-то давно я совершенно случайно наткнулся на технику вхождения в изображенное пространство. Нужны определенное освещение, угол зрения и фокусное расстояние. Потом, когда эти условия выполнены, надо сесть, расслабиться и просто смотреть на изображение. Обязательное условие – прервать поток мыслей. И вот тогда картина начинает жить… Шевелится листва, ветер треплет волосы людей, облака начинают свой бег по небу. Незаметно внимание оказывается внутри, можно оглядеться вокруг и увидеть то, что оказалось «за рамкой». Конечно, эффекта Козырей, как в «Девяти принцах Эмбера», не будет. Полностью попасть в рисунок нельзя. Но заглянуть в него…

В общем, это своеобразная медитация. И лучше всего у меня получалось проделывать ее со своими собственными работами. Было смутное ощущение, что это как-то связано с оригиналом. Репродукции что-то такое теряют при печати.

Но все это касается обычных рисунков. Здесь же другое. Я рисовал этот пейзаж полтора года. Я соблюдал все ухищрения, я даже применил здесь, творчески изменив их, несколько приемов проникновения из боевой магии ниндзя. Черт! Видно невооруженным взглядом – картина живет. Стоит чуть присмотреться, и сразу начинает плескаться вода, шевелятся кроны деревьев…

Я сидел и боролся с собой. Очень хотелось заглянуть внутрь. Но я все же не стал этого делать. Даже не потому, что рисунок отражал одно место, а события сна происходили в другом, и между этими двумя точками могло быть расстояние в пару тысяч километров. Нет, дело не в этом. Просто я боялся, что не смогу вернуться…

Тело вздрагивает. Меч, выпрыгнув из ножен, «ложится на воздух» клинком вперед. Я замираю, проверяя себя. Рука расслаблена, плечи свободно развернуты, ноги легко напружинены. Хорошо. Обратный всплеск! Клинок с легким шелестом ныряет в ножны. Сенсэй наблюдает за мной из угла зала. Кивнул. Значит, я в норме. Снова всплеск. Рука подхватывает выпрыгнувший из ножен меч, кладет на воздух… Реверс! Рукоять и кисть на миг пропадают. Меч изменил положение. Секущий назад, переворот, тибури,[40]вкладывание. И снова, и снова, и снова. Чтобы до автоматизма. Чтобы только на ощущениях. Вложить, выхватить, ударить, вложить… Иаи-дзюцу. Искусство мгновенного выхватывания меча.