Заблудившееся счастье - Маргарита Лаврик

– А, я не хочу, чтобы ты и дети присутствовали при моей кончине.

– Ромка! Я не верю, что это конец! Не верю, что ничего нельзя сделать!

– К сожалению, ничего. Если бы год назад. Сейчас, нет, я живу только на сильнодействующих уколах. Ты должна уехать. Я и отец, перевели на твоё имя достаточную сумму, чтобы вы ни в чём не нуждались. После моей смерти, прошу тебя, не оставляй отца, забери его к себе. Прости за откровенность. Я хотел тебе всё рассказать потом, но так уж получилось. Ты сильная, ты всё переживёшь.

Аня отвезла детей домой. Николаша уехал в училище. Марину она оставила с Валентиной Петровной, сама вернулась в Австралию.

– Зачем ты вернулась? – Встретил её Роман такими словами, но было видно, что он был рад её видеть.

– Где должна быть жена, когда мужу плохо? Рядом.

– Не венчанная жена.

– Я согласна быть твоей женой. Предлагаю тебе свою руку и сердце.

– Это серьёзно? Зачем? Как же ты без любви пойдёшь за меня? У тебя в сердце пусто ко мне.

– Рома, Рома! Не всё нужно воспринимать серьёзно, о чём говорит женщина. Я ждала восемь лет, а ты хочешь, чтобы этого не свершилось? Характер свой я показывала, потому что, дурочка. В свидетельстве о рождении дочери, против отца, стоит прочерк. Как думаешь, что она будет чувствовать, когда пойдёт получать паспорт?

– Я согласен. Аня, береги детей.

Они обнялись. Как же так получилось, что их жизни не удались? Почему, когда они снова вместе, им придётся опять расстаться, теперь уж навсегда. Бедный Рома! Он знает, что дни его сочтены, а думает о них. Как она будет жить одна, с двумя детьми? Если бы можно было повернуть всё назад! Ни для кого оно не поворачивалось, не повернётся и для неё. Они заключили брачный союз, и ровно два месяца длилось их счастье. Они не думали о будущем, а жили только настоящим, что отведено им было судьбой, но всё кончилось внезапно. Сильнодействующие препараты ослабили его мускулатуру. Роман стал мало двигаться и почти, всё время спал. Аня не отходила от него ни на минуту. Когда его приводили в чувство, он смотрел на неё и тихим шёпотом говорил.

– Ты здесь? Я люблю тебя, Ромашка. Мне приснился сон, что мы с тобой на нашей речке, под мостом. Помнишь?

– Конечно, помню. Разве можно такое забыть. Я всегда буду помнить всё, что нас с тобой связывало.

– Спасибо, любимая моя.

После укола, он опять впадал в забытье. Вскоре, он перестал принимать пищу, и не стал узнавать близких ему людей, но в один из дней, было просветление его сознания. Он открыл глаза, увидел её, и, боясь, что опоздает, протянул свою слабую руку к ней. Аня подхватила её и прижалась к ней губами. Он слабо вздохнул и, превозмогая боль, прошептал.

– Ромашка! Прости! Прощай!

Рука его опустилась. Аня видела, как его синие, прекрасные глаза, постепенно потухали, углублялись. Слёзы градом потекли из её глаз. Глухой стон вырвался из груди. Она без сил упала ему на грудь. Очнувшись, почувствовала редкие удары его сердца. Он был ещё жив, но находился без сознания. Через два дня, не приходя больше в себя, он умер.

Похоронив Романа, Аня предложила Константину поехать с ней в Россию, но он отказался. Он останется здесь, со своим сыном. Спасибо дочка, спасибо, что была с ним до конца. Он очень любил тебя.

3

Опять лето. Марише восемь лет. Все на даче. Много гостей. Всем весело. Аня ушла к озеру. Села на скамейку. Ни о чём не хотелось думать, но мысли сами, без приглашения, лезли в голову. Первые месяцы, после того как она вернулась из Австралии, не было ни одного дня без слёз, без угрызения совести. Она винила себя в смерти Романа. Если бы не её никчёмная гордость, он, возможно, был бы сейчас жив. После того, как он всё вспомнил и приехал к ней, не нужно было его отправлять в Австралию. Она и потом, упорно избегала с ним встреч, не слышала его и своё сердце. Аня извела себя своей виной. Отгородилась от всех глухой стеной. Никого не хотела видеть и слышать, особенно Дмитрия Николаевича. Она смотрела на него и думала, вот он здоровый, красивый, ходит по земле, всему радуется, и ему все рады. Романа, молодого, отца её дочери, нет больше в живых. Какая несправедливость! Только Валентина Петровна, как могла, успокаивала её. Водила в церковь на покаяние, заставляла молиться и вымаливать себе прощение, если она считает себя виноватой.

– Аня! Ты думаешь, ему там хорошо от того, что ты здесь убиваешь себя, от того, что совсем позабыла о своих детях. Ты осталась здесь, чтобы вырастить их, чтобы они никогда не забыли о нём. Ну, конечно, если хочешь, то можешь себя довести и до могилы. Твоя воля. Только, что будет с Николашей и Мариной? Задумайся над этим. Никто, кроме тебя, не даст им родительской любви, теплоты, ласки.

Аня слушала её, понимала, что все её слова правильные, что нельзя так жить, как она сейчас живёт. А, как ей жить? Всё забыть? Опять же, Валентина Петровна, наставляла её на путь истинный.

– Кто тебе сказал, что нужно всё забыть? Помни, всегда помни, только не забывай о тех, кто жив, и нуждаются в тебе.

Постепенно, день за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем она приходила в себя. Дети, забота о них, любовь к ним вернули её в должное состояние. Аня стала часто ездить в Москву к Николаше, всё свободное время отдавала дочери. Летом, взяв с собой детей, она полетела в Австралию, но пред отлётом, она заехала в деревню. Там никто не знал о кончине Романа. Петрович с Серафимой, увидев её с детьми, очень обрадовались. Охали и ахали, разглядывая Николашу, который сильно вытянулся и окреп, стал выше матери. Марина не узнала их и пряталась за спину Ани.

– Где же сам хозяин этого семейства? Куда Ромку опять унесло? – Ворчливо заметил Петрович.

Аня всю дорогу думала, как им преподнести печальное известие о Романе. Они люди, видавшие за свою долгую жизнь многое всего плохого и хорошего, примут всё как положено.

– Рома умер, полгода назад.

Старики, где стояли там и сели. Серафима Михайловна плакала, Петрович, отвернувшись, тёр платком глаза и сморкался.

– Да, как же это так! Такой был здоровый, крепкий, молодой! – Причитала Серафима.

– У него была опухоль головного мозга, причиной стала его болезнь, из-за которой, он потерял память.

– Это я виновата в его смерти! – Со слезами говорила Серафима. – Я наговорила ему всего плохого, когда он вернулся. Зачем я это сделала?

– Тётя Сима! Да, при чём тут вы? Доктора говорили, что это могло возникнуть на фоне травмы головы или воздействие неизвестного лекарства. Успокойтесь, и не берите на себя всю вину. Виноваты те люди, которые, когда-то посягнули на его жизнь, заставили его забыть не только о родных людях, но и о себе. Я заехала сказать вам об этом. Хочу отвести на его могилу землю от часовни, и взять бабушкину икону.

– Погостила бы у нас, Анюта.

– Не могу, тётя Сима. Потом, когда вернусь. У нас билеты, и отец Романа ждёт.