Синдикаты на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский

на ринге я бы не выстоял.

Как я уже говорил, мой боевой опыт, если суммировать все прошлые жизни, многократно превышает возможности всех, кого я знаю. Проблема в подготовленности тела. Мой носитель усиленно развивается с сентября, тогда как бессмертные воины империи закаливают себя на протяжении веков. И это чувствуется по ударам учителя. Даже нанесённый в четверть силы тычок способен выбить дух из дрища с моим телосложением.

Размышляя о том, как за год-два наверстать десятилетие простоя, я поплёлся на фехтование. Ираклий что-то без устали тараторил под руку. До меня долетали обрывки школьных новостей, рассказ про туриста, которого напоили чачей и обобрали в горах, а потом я внезапно вычленил из этого потока зерно смысла.

— Стоп, — я поднял руку, прерывая дружеские словоизлияния. — Хочешь сказать, что в нашем классе новый ученик?

— Ученица, — поправил Ираклий. — Ты меня вообще слушаешь?

— Конечно, — рассеянно ответил я. — Продолжай.

— Так вот, — Ираклий понизил голос, когда мимо нас прошла свита Барского. — По обмену из Москвы. Говорят, её родители чуть было не вступили в правящий клан. Но потом передумали. И переехали в Фазис. Аня перевелась из гимназии Медведя сюда.

— Аня?

— Ну да.

— И где она? Сегодня никаких новичков я не заметил.

— Потому что они бегают, оформляют документы. После фехтования куратор представит её официально. И с завтрашнего дня Аня будет учиться по полной программе.

— А ты откуда всё это знаешь? — тема меня откровенно утомляла. Я выслушал Ираклия из вежливости, но кучеряшка никак не мог угомониться.

— Игорь сказал. Они с Райнером уже переговорили. И девчонку эту Игорёк видел. Говорит, красивая. Прям ого-го.

— Прям ого-го, — хмыкнул я.

Большинству ребят в нашем классе было по пятнадцать-шестнадцать лет, и тема девчонок была доминирующей. Это можно понять, молодые тела… Я тоже ощущаю на себе гормональные всплески, но держу это под контролем. Чего не скажешь о моих одноклассниках. В последнее время только и слышно разговоров о том, кто кого нахлобучил, кто с кем встречается, кто кому даёт или не даёт.

— Не смейся, — обиделся Ираклий. — Скоро сам увидишь.

Пожимаю плечами и иду в сторону корпуса.

За две тысячи лет я неоднократно переживал юность, все эти ночи без сна, любовь до гроба и прочую чепуху. С каждым перерождением эмоции становились всё более тусклыми, а поступки девушек — всё более предсказуемыми. В конечном итоге, я не планирую тратить своё время на ерунду. Отношения должны быть зрелыми. Ну, а если мне совсем будет невтерпёж с кем-то перепихнуться, всегда есть особы ветреные, не обременённые моральными принципами и запланированными ещё до рождения помолвками с отпрысками других Родов.

Вышло так, что с Аней Строгановой я познакомился до официального представления. Райнер опять куда-то свалил, и девушку нам представила Ирина Аркадьевна, сорокалетняя высушенная дама, мастерски владевшая шпагой. Учителя по фехтованию у нас менялись регулярно — это такой замысел администрации. Специализация наставника диктовала характер обучения. Я сразу понял, что сегодня припасены рапиры и, вероятно, даги.

— Это ваша новая одноклассница, Анна Строганова, — сообщила Ирина Аркадьевна из центра большого фехтовального зала. — Ей разрешили заниматься со вторника, но Аня не хочет пропускать ни одного занятия по холодному оружию. Очень похвально.

Группа пристально изучала новенькую. Особый интерес наблюдался со стороны парней, ведь Аня была стройной, подтянутой, довольно высокой и… хм… обладала грудью уверенного третьего размера. Облегающий костюм лишь подчёркивал её несомненные достоинства. Длинные и ухоженные волосы блондинка собрала в хвост.

— Сегодня запланированы контрольные спарринги, — сообщила Ирина Аркадьевна. — И Аня в них поучаствует.

Взгляд учительницы упал на меня.

— Иванов, — мне показалось, что фехтовальщица злорадствует. — Ты у нас любишь болеть и не посещать занятия. Вот и проверь уровень владения клинком у госпожи Строгановой.

Глава 39

Я вам уже рассказывал про фехтовальную экипировку на арене. Так вот, на спарринге было всё то же самое. Кроме, пожалуй, боевых компонентов. Рапиры у нас были тренировочные — гибкие, лишённые лезвий и снабжённые наконечниками. Даги тоже присутствовали, но без заточки и всяких-разных завитков для ловли вражеского клинка. Защитные костюмы были универсальными, маски и перчатки нам разрешили взять из камер хранения, разбросанных по периметру зала.

— Это дружеский бой, — пояснила наставница. — Разрешено всё, но соблюдайте благоразумие.

Не знаю, что там насчёт контрольных спаррингов, но все ученики группы «1-Б» столпились вокруг нас, и учительница этому не препятствовала.

Строганова небрежно отсалютовала мне шпагой, молниеносно перетекла в боевую стойку и сделала стремительный выпад. Я принял её клинок на дагу, крутанул кисть и нанёс укол в грудь… вот только девушка опередила меня на долю секунды.

Предвидела атаку?

Оттолкнув противницу, я разорвал дистанцию. Следующий выпад шёл сбоку к моей руке. Я вывернул локоть и позволил Строгановой проскользнуть вперёд, а затем ткнул дагой в бедро… и напоролся на вражескую дагу.

Вновь разбегаемся.

И тут начинают твориться странные вещи.

На меня обрушивается волна паники… и одновременно с этим я уловил то самое присутствие, о котором рассказывал отец Алисы.

Вслед за психической атакой последовал выпад.

Аня растянулась над полом, как змея, намереваясь уколоть меня в живот. Я отбил клинок дагой с сайд степом и одновременно контратаковал. Клинок рапиры обогнул локоть моей спарринг-партнёрши и упёрся в шею. Точнее, в ворот маски.

Одноклассники шумно выдохнули.

Пусть добрая половина группы меня ненавидела, но Аня олицетворяла чужую школу, чужой клан и конкурирующую столицу. Многие поддерживали своего бойца… особенно девчонки.

Психоатака мне не понравилась.

— Грязно играешь, — процедил так, чтобы не расслышала наставница.

— Можно всё, — холодно ответила девушка.

Возникло мерзкое чувство, что меня прощупывают. Пробуют на вкус эмоции, определяют границы возможностей. Не знаю, что задумала эта особа, но лучше не выкладывать все карты на стол.

С другой стороны…

Аня вызывает лёгкое раздражение.

— Ещё раз выкинешь такое, — сказал я, — будет больно.

Девушка не ответила.

Я выставил перед собой клинки. Аня замерла, припав на правое колено, её рапира почти касалась земли. Рывок — фехтовальщица попыталась достать меня длинным клинком в шею, чуть ли не в прыжке. Принимаю на рапиру, отражаю удар даги своим кинжалом и прописываю Строгановой с ноги в голову. Маска слетает, девушка ошалело таращится на меня.

— Очумел?

— Можно всё.

Девушка даже не пытается подобрать защиту. В глазах московской валькирии — ярость. Меня буквально прижимает давлением к полу. Приходится глубоко дышать, вызвав некое подобие транса.

Фух.

Пронесло.

Расходимся по знаку учителя. Между нами — добрых пять метров. Я припадаю на колено, клинки чуть ли не лежат на полу. Аня приближается мелкими шажками, поигрывая рапирой. Остриё всё время в движении. Я жду. Девушка меняет позицию, я приподнимаюсь и выставляю вперёд левую ногу. Ложный выпад. Аня на эту дешёвку не разводится. Обмениваемся ударами с двух рук, причём каждый выпад аристократка сопровождает волной жути.

Аня не выдерживает.

Срывается с места, быстрыми шагами сокращает дистанцию, непрерывно пританцовывая, выбрасывает рапиру мне в шею, но не учитывает открытость бёдер. Парирую дагой, укол в ногу, отступаю.

Очередной раунд.

Серия молниеносных выпадов.

Я подставляюсь под удар дагой в шею, игнорируя очевидный финт. Наши девчонки разочарованно вздыхают, по лицу Строгановой расплывается победоносное выражение… но лишь на секунду. В следующем схождении я атакую в голову рапирой, а затем бью дагой, причём дважды. Первый удар парируется, второй достигает цели.

А Ирина Аркадьевна хороша. Даже не пытается остановить бой и заставить Аню надеть маску. Просто наслаждается спектаклем.

Покачиваю клинками, меняю ноги. Строганова выставляет вперёд рапиру, поднимает выше дагу. Клинки на секунду соприкасаются… Молниеносный рывок в мою сторону, укол в грудь и добивание дагой. Всё, я повержен, фанаты в шоке.

— Достаточно, — останавливает бой наставница. — Переходим к новой дорожке.

Когда я выходил из раздевалки, то услышал голоса, один из которых явно принадлежал Ане, а второй — Ирине Аркадьевне.

—…Ланистеры его пропустили? Но почему?

— Ну, он не так хорош. Выбрали Маро.

— Я проигрывала по всем пунктам.

— Дорогая, твои атаки великолепны.

— Разве вы не видите, что он подставился? Я не знаю почему, но он не хочет работать в полную силу…

Дальше я слушать не стал.

Если я правильно понимаю, Строганова знакома с нашей учительницей по фехтованию. И они на пару решили меня прощупать, но зачем?