Хранитель ключей - Перри О'Шонесси

Иногда она предавалась мечтам о внуках. Когда она поднимала эту тему в разговоре с Реем, то всегда слышала одно и то же:

— Мы подумаем об этом, когда придет время.

Другими словами, Лей их не хотела, а Эсме могла взять да и умереть от разрыва сердца, и все тут.

С выпивкой приходили грустные мысли. Она помнила это. Она должна их подавить. Наконец она добралась до входа и позвонила в дверь — никто не вышел.

Она постучала — никакого ответа.

— Рей? — мягко позвала она, потом громче: — Рей!

Плевать на соседей. Выждав какое-то время, она сдалась и достала из-за куста ежевики спрятанный там ключ. Сначала она вставила старомодный ключ в замок, потом в дверной засов, который тоже открывался ключом. Оба открылись, как хорошо смазанные музыкальные инструменты. Она открыла дверь в его безукоризненно чистый, прекрасный, стерильный дом.

На нее подуло прохладой. Эсме закрыла глаза.

— Ах, — прошептала она, радуясь сладостному ощущению, что дом сына, с его отличной планировкой, свидетельствует о наличии у хозяина денег.

Положив ключ на место, она зашла в дом. Ее приветствовали лампы, включившиеся как по мановению волшебной палочки. Рей обожал современные технологии. Сейчас она была с ним согласна. Казалось, что ей тут так рады.

Она достала из бара шотландское виски, налила себе и осмотрелась. Она одновременно и восхищалась, и ненавидела оснащение дома. Эсме заглянула в шкаф, но, разлив немного виски, решила, что стоит ненадолго прилечь.

Его софа, наверное, стоила тысячи долларов. Она была жесткой, но, по крайней мере, на ней валялось несколько подушек. Она положила голову на одну из них и вытянулась в свое удовольствие.

Она бы все рассказала.

В известном смысле, она не могла ждать. Сколько лет она все держала в себе? «Рей должен знать», — решила она, поправляя подушку одной рукой и ощущая легкое головокружение. Он должен знать, кто был его отец и кто — его мать.

Он заслуживал это знать, хотя подобная щепетильность значила не больше, чем листья на улице, гонимые горячими летними ветрами, к которым нельзя прикоснуться, пока они не упадут на землю и вы на них не наступите. Она вздремнет, а потом он вернется домой.

На завтрак Рей нашел немного еды, которую можно было есть: консервированные груши, хлопья с сухим молоком. В кладовой, находящейся на крыльце возле кухни, похоже, постарались насекомые. Кэт, проголодавшейся после ночных переживаний, было наплевать. Когда Рей не доел хлопья, она это сделала за него.

Рубашку засунули в пакет и положили на диван. Рей держался от нее подальше, а Кэт не могла отвести взгляда.

— Какой план действий? — спросила Кэт. — Кроме того, что отвезем рубашку в полицию?

— Мы не все тут осмотрели. Может, еще что-нибудь найдем.

— Продолжаем охотиться? — поинтересовалась Кэт.

— Не хочу ничего пропустить, если уж мы тут.

— Но это же место преступления. Мы можем все испортить.

— Правда? Не верю. Кроме того, мы уже здесь поспали.

Они вышли на охоту. Кэт заставила Рея обыскать маленькую спальню внизу. Сама она наотрез отказалась спускаться. Они перерыли весь чердак, но не нашли ничего, что могло бы сказать, что Лей тут была недавно. Кэт нашла фотоальбом, который свидетельствовал о том, что здесь раньше часто бывали. Мистер Хаббел на фотографиях выглядел, как молодой бог, обаятельный, словно кинозвезда. Вот он на водных лыжах, на прогулке, на велосипеде, купается в довольно тесных плавках. На некоторых фото, вероятно сделанных друзьями, появляется его жена, миниатюрная и очаровательная. Молодая Лей с друзьями улыбается в камеру.

В конце одного обтянутого кожей альбома она нашла три фотографии Тома с Лей.

На одной они сидят в лодке, нагнувшись друг к другу. У нее светлые волосы, у него — темные. Том хмурится, выглядит обеспокоенным. Лей смотрит на него, и, хотя фотография черно-белая, ее голубые глаза кажутся прозрачными. Они сидели на корме моторной лодки, на воде за ними оставался белый пенистый след. Кругом брызги воды. Том смотрел на нее влюбленными глазами. Она казалась беспричинно счастливой.

На другой фотографии они улыбаются в камеру. Стоят на фоне безлесной равнины. Том на несколько сантиметров выше Лей. Она положила руку ему на плечо. Они выглядят расслабленными, как два человека, которые принадлежат друг другу.

На третьей, последней, фотографии Том виден лишь частично. Он сидит на заднем плане, наблюдая за Лей, которая веселится на вечеринке. У нее в одной ее руке бокал с шампанским, в другой — тарелка с закусками. За ней сияет оранжевое небо пустыни. Том, сидящий в тени, казалось, хмурится. Лей сияла: ее окружали симпатичные парни.

Кэт забрала фотографии и засунула их себе в карман. Она закрыла альбом.

— Что-нибудь нашла? — спросил Рей со двора.

— Ничего.

— А у меня кое-что есть. — Он держал в ладони ореховую шелуху. — Это здесь недавно. Я нашел много шелухи, она рассыпана повсюду под задним балконом.

— Арахис. Она любит арахис.

— Она сидела там и ела арахис.

Никто из них не сказал очевидной истины — с таким же успехом там мог сидеть и наблюдать за сойками тот, кто обидел ее.

— Положи шелуху в другой пакет, ее мы тоже отвезем в полицию, — распорядилась Кэт. — Для анализа ДНК.

— Ты решила, что она мертва, — заметил Рей, — не так ли?

Кэт подняла руки.

— Я хочу еще несколько часов побродить здесь, прежде чем мы поедем домой, — сказал Рей. — Пожалуйста. Я еще не могу возвращаться. Это ужасно. Эта рубашка. Мне нужна хоть какая-то надежда.

— Это важная находка, Рей. Думаю, мы должны возвращаться.

— Надо заправиться. Я, кажется, смутно помню, где находится резервация.

Кэт отрицательно покачала головой, но тут вдруг поняла, что, что бы ни случилось с Лей, несколько часов вряд ли что-либо изменят.

Они быстро собрались.

— Нам нужно достать другую карту, — заметил Рей. Он казался спокойным, отдохнувшим. Он был начеку. Они закрыли дом и поехали в городок, к ближайшему месту, где можно было купить карту. Рей тут же начал ее изучать.

— Может быть, — сказал он, словно обращаясь к самому себе.

Они поехали на север, потом на восток вдоль длинного холма, поглядывая на высокие горы, маячившие вдалеке. Они останавливались возле каждого магазина, каждой автозаправки и всюду показывали фото Лей.

Никто ничего не знал. Под голубым небом пустыни утро перешло в день.

Без лишних обсуждений у подножия ближайшей горы Рей повернул на дорогу, ведущую к Палм-Спрингс.

В «порше» было удобно и прохладно. Сквозь дремоту Кэт почувствовала, как машина повернула налево на гравийную дорогу. Рей сказал: