Отвергнутый жених - Сабрина Джеффрис

Но почему в таком случае у нее ощущение, что он не до конца откровенен с ней? Все равно оставались некоторые странности. Почему Грифф зашел так далеко в последние несколько дней, стараясь добиться уединения? Его история была не очень-то правдоподобна. И что насчет этой чертовой шкатулки папа´? Папа´ уверяет, что там только бумаги, но тогда зачем он их прячет?

Она подумала было рассказать Гриффу о шкатулке, но интуиция ей подсказала, что не следует этого делать.

– Розалинда, дорогая, если вы пытаетесь наказать меня молчанием, то у вас это очень хорошо получается.

Его тревога тронула ее.

– Я не пытаюсь вас наказать. Но все это так неожиданно. Я пытаюсь разобраться в том, что произошло. – «Я пытаюсь решить, кто ты на самом деле. И могу ли я тебе доверять».

– В чем разбираться? Я тот, кого вы полюбили, только у меня другое имя и не такое позорное прошлое. Надеюсь, это не причина, чтобы отказаться выйти за меня. – Розалинда промолчала. – А если мои ошибки уничтожили ваши чувства ко мне, вы можете выйти за меня из практических соображений. Я согласен даже на это.

– Практических соображений? Вы имеете в виду выгоды для моей семьи?

Он едва заметно напрягся.

– Да. Но прежде всего это выгода для вас. Я богат, вы не забыли об этом?

– Не забыла, – холодно ответила она. – Вы постоянно напоминали мне об этом в тот день в оленьем парке. Но на меня это не произвело никакого впечатления. Так же, как и сейчас.

– Вы упрямая женщина, леди Розалинда.

– Я уже говорила вам, что деньги меня не интересуют и что я готова пойти на сцену.

Он вздохнул:

– Тогда мне придется найти другие приманки, чтобы отговорить вас от театра, не так ли? – Застав ее врасплох, он привлек ее к себе, обхватив рукой за талию. Одеяло немного сползло, но она не вырывалась из его объятий. Это было выше ее сил.

Едва касаясь ее щеки губами, он соблазнительно понизил голос.

– Одно несомненно: мы с вами очень подходим друг другу. Вы не можете этого отрицать.

– Вы имеете в виду в постели? – Он затуманивает ей разум страстью, черт бы его побрая!

– Везде. – Он взял ее за подбородок и повернул к себе лицом, чтобы она посмотрела в его прекрасные, чарующие глаза. – Есть ли у вас шансы найти мужа, который сможет подобно вам цитировать Шекспира?

Разумеется, он знал Шекспира. Поскольку обучался в Итоне. И использовал это в своих целях. Однако Розалинда ждала от него большего, хотя знала, что Грифф расчетлив и коварен.

Она подняла бровь.

– Еще неизвестно, можете ли вы наравне со мной цитировать Шекспира, сэр.

Он улыбнулся:

– Давайте проверим. – Он запечатлел горячий поцелуй на ее щеке. – Подумайте о часах, которые мы могли бы провести... – он покрыл поцелуями ее ухо и прикусил зубами мочку, – обсуждая все шекспировские эвфемизмы к слову «член».

Волна непрошеного возбуждения пробежала по ее телу. Этот мужчина хорошо знает, как использовать гадкие слова в свою пользу.

Лаская ее слишком чувствительное ухо языком, он прижал ее к себе, и Розалинда почувствовала, как он возбужден.

– Будут и другие преимущества. Вы можете заново отделать мой городской дом. У вас будет два дома и множество слуг.

– Зачем они мне? – Розалинда задыхалась, мысли путались. Она старалась подавить возбуждение, которое он неизменно в ней вызывал всеми известными ему способами. – Мне не нравится вести хозяйство в поместье, вы разве забыли?

– Вы говорили, что вам не нравятся скучные мелочи. Но, моя дорогая, у меня изобилие слуг, которые этим займутся. А вы будете отдавать приказания. – Он поцеловал ее в шею. – И согревать мою постель.

Она судорожно сглотнула.

– Согревать вашу постель – это одна из выгод, которую вы мне пообещали, если я за вас выйду замуж.

– Вот придира, – пробормотал Найтон. – Полагаю, это обоюдная выгода, в чем вы могли не раз убедиться.

Он поцеловал ее в губы, Розалинду бросило в жар, и она, как всегда, испытала наслаждение, отвечая на его поцелуй всей любовью своего сердца.

Но когда он потянул одеяло, Розалинда вывернулась из его объятий и отошла на несколько футов, прижимая к себе одеяло как щит.

– Розалинда? – Он с тревогой посмотрел на нее.

– Я выйду за вас.

Он облегченно вздохнул.

– Это надо отпраздновать.

Только Грифф мог вложить в слово «отпраздновать» откровенно чувственный смысл. Она затрепетала от его восхитительного искушения, но устояла. Она не ляжет с ним до тех пор, пока все сомнения и страхи не рассеются. Она любит его, но, если он снова ею овладеет, признается ему в любви.

– Нет, – сказала она, – пора идти, иначе нас хватятся и пойдут искать.

Он шагнул к ней.

– Дэниел позаботится, чтобы нас никто не беспокоил.

– Нет! – Она твердо стояла на своем. – Я... немного... – Что? Устала? Солнце уже село? Какую причину она можетназвать?

К ее удивлению, он сам подсказал причину:

– Вам больно. Конечно. – Он виновато посмотрел на нее. – Я не подумал. Вы были девственницей. Вам нужно отдохнуть и прийти в себя.

Она ухватилась за его слова, хотя боли не испытывала.

– Да, вы правы. Я... я сожалею...

– Это я должен сожалеть. И извиниться перед вами. – Он шагнул ближе и нежно провел рукой по ее щеке. – Я плаваю в неизведанных водах, моя милая. У меня никогда не было девственницы. Вы первая.

– Хотелось бы надеяться, что и последняя, – предупредила она. – Дэниелу я много чего наобещала, с вами все будет по-другому. Если после свадьбы вы заведете любовницу, клянусь, отрежу вашего «святого Питера», или как вы там его называете.

Найтон рассмеялся:

– Слышу речь истинной амазонки. Не беспокойтесь, дорогая, мне не нужна уступчивая жена. Любовницу заводить не собираюсь. Мне нужны только вы, до конца наших дней.

Розалинда ушам своим не поверила. Он поцеловал ее.

Есть только один способ убедиться в его намерениях и избавиться от всех страхов. Она сегодня же пойдет к папа´ с этой чертовой шкатулкой и заставит его рассказать, что в ней хранится. Там не должно быть ничего важного, она в этом почти уверена.

Дай Бог, чтобы так и было.

Если выяснится, что Грифф лгал, говоря о том, как она ему нужна, клялся, что жить без нее не может, она этого не вынесет.

Ни одно чувство не пускает так глубоко