Черный ящик - Амос Оз

АЛЕКС

* * *

[ТЕЛЕГРАММА] ГИДОНУ САММЕР-ПРОГРАММ ПРИНСТОН. Я ВОИСТИНУ СТАРЫЙ ОСЕЛ. А ТЫ БЕЗНАДЕЖНЫЙ СЛУЧАЙ. Я ВЗЯЛ У ТЕБЯ ПЯТЬ ТЫСЯЧ. ПОСЫЛАЮ ПОДРОБНЫЙ ОТЧЕТ. РОБЕРТО РЕШИТЕЛЬНО ОТКАЗЫВАЕТСЯ ПРИНЯТЬ НА СЕБЯ ВЕДЕНИЕ ТВОИХ ДЕЛ. ПОЖАЛУЙСТА СРОЧНО ДАЙ УКАЗАНИЕ КОМУ ПЕРЕДАТЬ ТВОИ ДЕЛА. МОЖЕТ САМОЕ ЛУЧШЕЕ ДЛЯ ТЕБЯ – ГОСПИТАЛИЗИРОВАТЬСЯ ПО СОБСТВЕННОЙ ВОЛЕ, ПОКА НЕ НАДЕЛИ НА ТЕБЯ СМИРИТЕЛЬНУЮ РУБАШКУ.

МАНФРЕД

* * *

[ТЕЛЕГРАММА] ЛИЧНО ЗАКХЕЙМУ ИЕРУСАЛИМ ИЗРАИЛЬ. ТВОЯ ОТСТАВКА НЕ ПРИНЯТА. ТЕБЕ БУДЕТ ПОЗВОЛЕНО И В ДАЛЬНЕЙШЕМ ВЕСТИ ИМУЩЕСТВЕННЫЕ ДЕЛА ПРИ УСЛОВИИ, ЧТО ТЫ ПЕРЕСТАНЕШЬ ВСЮДУ СОВАТЬ СВОЙ НОС, УБЕРЕШЬ СВОИ КОНЕЧНОСТИ И ПРЕКРАТИШЬ КОПАТЬСЯ И КОВЫРЯТЬСЯ В ЖИЗНИ КАЖДОГО ИЗ НАС. ТЫ РАСПОРЯЖАЕШЬСЯ ИМУЩЕСТВОМ, НО ТЫ НЕ СВЯЩЕННИК, КОТОРОМУ ИСПОВЕДУЮТСЯ. ТВОИХ ВНУКОВ Я ОСТАВЛЯЮ В СВОЕМ ЗАВЕЩАНИИ, ЧЕРТ ЗНАЕТ ПОЧЕМУ.

АЛЕКС

* * *

[ТЕЛЕГРАММА] ГИДОНУ САММЕР-ПРОГРАММ ПРИНСТОН. МОЯ ОТСТАВКА ОСТАЕТСЯ В СИЛЕ. Я С ТОБОЙ ПОКОНЧИЛ НАВСЕГДА. СНОВА ПРОШУ ТВОИХ УКАЗАНИЙ КОМУ ПЕРЕДАТЬ ДЕЛА.

МАНФРЕД ЗАКХЕЙМ

* * *

[ТЕЛЕГРАММА] ЛИЧНО ЗАКХЕЙМУ ИЕРУСАЛИМ ИЗРАИЛЬ. МАНФРЕД, УСПОКОЙСЯ. ЛОЖУСЬ НА НЕДЕЛЮ ДЛЯ ОБЛУЧЕНИЯ В ГОСПИТАЛЬ «МАУНТ – СИНАЙ» В НЬЮ-ЙОРКЕ. НАСЛЕДСТВО ПОДЕЛЮ МЕЖДУ МОИМ СЫНОМ, ЕЕ ДОЧЕРЬЮ И ТВОИМИ ВНУКАМИ. НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ СЕЙЧАС. СКЛОНЯЮСЬ К ВОЗВРАЩЕНИЮ В ИЗРАИЛЬ, ВОЗМОЖНО, ПОСЛЕ ОБЛУЧЕНИЯ, СМОЖЕШЬ УСТРОИТЬ МНЕ ЧАСТНУЮ КЛИНИКУ, ТИХУЮ, С ХИМИОТЕРАПЕВТИЧЕСКИМ ОБОРУДОВАНИЕМ? Я ПРЕДОСТАВЛЯЮ ТЕБЕ ПОЛНУЮ СВОБОДУ В УПРАВЛЕНИИ ИМУЩЕСТВОМ ПРИ УСЛОВИИ, ЧТО ТЫ ОСТАНЕШЬСЯ СО МНОЙ. НЕ БУДЬ ЖЕСТОКИМ.

АЛЕКС

* * *

[ТЕЛЕГРАММА] ГИДОНУ ГОСПИТАЛЬ «МАУНТ-СИНАЙ» НЬЮ-ЙОРК. В ПРОДОЛЖЕНИЕ НАШЕГО ВЧЕРАШНЕГО ТЕЛЕФОННОГО РАЗГОВОРА. ВСЕ УСТРОЕНО НА СЛУЧАЙ, ЕСЛИ РЕШИШЬ ПРИЕХАТЬ, ВКЛЮЧАЯ ОТЛИЧНУЮ КЛИНИКУ, ЛИЧНОГО ВРАЧА И МЕДСЕСТРУ. ЗАНД ПОЛУЧИЛ ИНСТРУКЦИИ ОСТАВИТЬ В ПОКОЕ СЕМЬЮ СОМО И БОАЗА. Я ВКЛАДЫВАЮ ТВОИ НАЛИЧНЫЕ В КОМПАНИЮ «ПЕРВЫЙ КОЛЫШЕК». ОДНАКО НЕ ТРОГАЮ НЕДВИЖИМОСТЬ. Я ПОНЯЛ, ЧТО ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ О ТВОЕМ СОСТОЯНИИ ЗНАЛИ ИЛАНА И БОАЗ. ДОРИТ И Я ПРИЕДЕМ В КОНЦЕ НЕДЕЛИ В НЬЮ-ЙОРК, ЧТОБЫ БЫТЬ С ТОБОЮ РЯДОМ, ЕСЛИ ТЫ НЕ ВЕЛИШЬ ПОСТУПИТЬ ИНАЧЕ. С ТВОЕГО ПОЗВОЛЕНИЯ ОБНИМАЮ ТЕБЯ.

МАНФРЕД

* * *

[ТЕЛЕГРАММА] ЛИЧНО ЗАКХЕЙМУ ИЕРУСАЛИМ ИЗРАИЛЬ. СПАСИБО. НЕ ПРИЕЗЖАЙТЕ. НЕТ НЕОБХОДИМОСТИ. УТОЧНЕННОЕ ЗАВЕЩАНИЕ НА ПУТИ К ТЕБЕ. ВОЗМОЖНО, ПРИЕДУ. ИЛИ НЕТ. Я ЧУВСТВУЮ СЕБЯ ОТЛИЧНО И ПРОШУ ТОЛЬКО ПОКОЯ.

АЛЕКС

* * *

[ТЕЛЕГРАММА] СОМО "ОТЕЛЬ КАСТИЛЬ" РЮ ГАМБОН ПАРИЖ 9. МИШЕЛЬ НЕ СЕРДИСЬ. Я ПОЕХАЛА С ИФАТ В ЗИХРОН. Я БЫЛА ОБЯЗАНА. ПОЙМИ. РАДИ ТЕБЯ ПОСТАРАЮСЬ СОБЛЮДАТЬ ЗАКОНЫ СУББОТЫ И КАШРУТА. НЕТ НЕОБХОДИМОСТИ, ЧТОБЫ ТЫ СОКРАЩАЛ СВОЮ ПОЕЗДКУ. БОАЗ ПЕРЕДАЕТ СЕРДЕЧНЫЙ ПРИВЕТ И ПОЖЕЛАНИЯ, ЧТОБЫ ПОЕЗДКА ДОСТАВИЛА ТЕБЕ УДОВОЛЬСТВИЕ. НЕ ВОЛНУЙСЯ. ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. ИЛАНА

* * *

[ТЕЛЕГРАММА] ГОСПОЖЕ СОМО ДОМ ГИДОНА ВОЗЛЕ ЗИХРОН-ЯАКОВА ИЗРАИЛЬ. ИЛАНА НЕМЕДЛЕННО ВОЗВРАЩАЙСЯ С ДЕВОЧКОЙ ДОМОЙ, ИНАЧЕ ОБРАЩУСЬ К ЭЛЬМАЛИЯХУ, ЧТОБЫ ТЕБЯ ВЕРНУЛИ ДОМОЙ В ПАТРУЛЬНОЙ МАШИНЕ. Я ВЫНУЖДЕН ОСТАТЬСЯ ЗДЕСЬ ЕЩЕ НА НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ. РЕЧЬ ИДЕТ О ЖИЗНИ И СМЕРТИ. Я ПРОСТИЛ ОТ ВСЕЙ ДУШИ, НО ПРИ УСЛОВИИ, ЧТО ВЕРНЕШЬСЯ ДОМОЙ ЕЩЕ СЕГОДНЯ. Я НЕ СОГРЕШИЛ ПЕРЕД ТОБОЮ И НЕ ЗАСЛУЖИЛ ОТ ТЕБЯ ЧЕГО-ЛИБО ПОДОБНОГО. С ВЕЛИКИМ ПРИСКОРБИЕМ.

МИШЕЛЬ

* * *

Госпоже Жанин Фукс

ул. Лимон, 4, Рамат-ха-Шарон

31 августа, 23 ч. 35 мин.

Дорогая Жанин!

Вот уже два дня я разыскиваю тебя по телефону, а сегодня вечером я сам прибыл сюда, в ваш дом, но обнаружил, что все закрыто и заперто на замок. У соседей я выяснил, что вы отправились в организованную экскурсию на Родос и должны вернуться рейсом авиакомании "Эль-Аль" из Афин примерно на рассвете. Поскольку я буду в Эйлате по служебным делам, я решил сунуть это письмо под дверь в надежде, что ты его найдешь. Дело касается нашего общего друга Мишеля (Сомо). Мишель ездил в Париж в связи с неким общественным делом (а также навестить родителей, которые живут сейчас в Марселе по соседству с его сестрой). Когда он вернулся позавчера в Израиль, то оказался в весьма трудной ситуации в результате шага, предпринятого его женой по собственной инициативе: она вместе с дочкой отправилась к сыну от первого брака, который проживает в заброшенном строении между Зихрон-Яаковом и Биньяминой. Стало также известно, что за день до того, как вернулся Мишель, там появился и ее первый муж (ученый, уехавший в Америку). Можешь себе представить тот шок, что пережил Мишель, и тот стыд, подобного которому еще не приходилось испытывать семье нашего друга Сомо. Ситуация унизительная: она пребывает в обществе первого мужа, давая повод злословию, и покамест отказывается вернуться домой к Мишелю, чей мир просто рухнул.

Я вместе со старшим братом Мишеля и еще двумя друзьями ездил вчера туда, поговорить с ней по душам. И что же вышло? Она отказалась даже увидеться с нами! Так мы и вернулись в Иерусалим не солоно хлебавши и просидели, скорбящие, понурив головы, в кругу семейства Сомо до половины четвертого ночи. Нашли следующий выход. Мишель подаст на нее официальную жалобу – за самовольный, без согласия отца, увод из дому дочери, что граничит с похищением ребенка.

Беда в том, что Мишель впал в душевную депрессию и уперся, как осел, на том, что в жизни не подаст жалобу на уголовное поведение своей жены, мол, лучше бы ему умереть, сделанного не воротишь и прочие подобные глупости. Он, как мне кажется, совсем убит и пал духом. Что касается меня – без его официальной жалобы мои руки связаны. Брат его и кузены решили было отправиться туда и совершить необдуманный поступок, о котором я даже и писать не стану. Но с большим трудом мне удалось отговорить их от этого.

Короче, дорогая Жанин, поскольку у тебя и Бруно вполне хорошие личные связи со всеми вовлеченными в конфликт людьми, то есть, и с Мишелем, и с Иланой, а также с сыном ее Боазом, который жил у вас какое-то время после того, как я освободил его, и поскольку Бруно когда-то служил в армии под командованием ее первого мужа и знаком с ним еще с тех времен, то, быть может, имеет смысл, чтобы вы поехали туда и поговорили с ними по душам? До того, как, не приведи Господь, разразится публичный скандал – с прессой, неприятностями, унижениями, – что очень больно ударит по Мишелю и по всему клану Сомо. Я умоляю вас от имени семьи и друзей. На вас возлагаем мы все наши надежды!

Если вам покажется целесообразным, чтобы и я присоединился (сняв форму полицейского), разумеется, я готов немедленно по возращении из Эйлата поехать туда с вами. Только оставьте мне телефонное сообщение в штабе полиции тель-авивского округа на имя старшего инспектора Эльмалияха, а уж там мне сумеют передать по связи. А может, лучше не терять времени и вам стоит поехать туда вдвоем при первой же возможности? Кроме того, Жанин, пожалуйста, позвони немедленно Мишелю, ибо он в ужасном состоянии, и попытайся уговорить его, чтобы он не делал глупостей и не слушал дурных советов.