Огненный след - Александр Воробьев

— Будь по-твоему. Помоги отбуксировать ракеты.

Он быстро отцепил крепления двух «Москитов», и вдвоем они выволокли их наружу. Работать приходилось предельно осторожно, если оказаться между ракетой и стеной, то полторы тонны, даже лишенные веса, размажут тебя чисто за счет массы и инерции. С третьей пришлось повозиться. Денис успел при помощи ранца разогнать обе ракеты, отправляя их прочь, а Заремба все еще копался, чертыхаясь с изведенным креплением третьей. Наконец он плюнул и попросту пережег металл сварочным аппаратом:

— Один черт на базе менять весь контейнер.

— До базы еще добраться надо.

Заремба философски заметил:

— Это твоя задача, ты пилот. Отгоняй «Москита», и пошли внутрь, у меня кислорода на полчаса осталось.

— Как на полчаса?

Бортинженер хохотнул:

— А ты думал, сколько мы здесь валандаемся? Два часа с лишним.

— Ох, черт! Ладно, я отбуксирую ракету, а ты иди в корабль.

— По инструкции одиночные работы в пространстве запрещены.

Денис в цветастых выражениях высказал все, что думает про инструкции вообще и про умников в частности. Заремба примиряюще похлопал его по наплечнику и, попыхивая выхлопами из сопел ранца, полетел к шлюзу.

Денис мертвой хваткой уцепился за сигару ракеты и на полную задействовал ракетный ранец. Скорость росла медленно, маломощный движок не был рассчитан на такие массы. Денис разгонялся перпендикулярно вектору движения, внимательно контролируя индикатор оставшегося в ранце топлива. Неприятно будет остаться без горючки в паре километров от такшипа. Заремба, конечно, его перехватит, но вспоминать об инциденте будет еще долго.

Отогнав «Москит» на пару километров, он решил, что хватит. И действительно едва не сжег все топливо, возвращаясь. Синие вспышки выхлопа погасли, едва он успел направиться к такшипу и погасить скорость до относительно безопасной. Правда, приложило его о корпус довольно чувствительно, так что отдача от выставленных рук острой болью отозвалась в поврежденных ребрах. Пару секунд он провел неподвижно, восстанавливая дыхание, а потом, осторожно перебирая магнитами на запястьях, прополз к шлюзу.

Едва дождавшись окончания шлюзования и откинув гермошлем, тут же принялся стягивать перчатки. Требовалось поменять картридж медсистемы и нестерпимо хотелось взглянуть на повреждения своими глазами. Денис в суматохе так и не удосужился посмотреть на терминале показания собственных датчиков и теперь всерьез беспокоился о ребрах, гадая, перелом там или просто серьезный ушиб.

Он включил внутреннюю связь:

— Ребята, вы в пилотажной?

Ответил Стюарт, голос которого Денису не понравился:

— Оба тут. Дэн, плыви сюда.

Быстро преодолев короткий коридор, Денис оказался возле кабины:

— Что случилось?

Заремба промолчал, отвернувшись, ответил снова Стюарт:

— «Одиннадцать тридцать первый» накрылся.

— В смысле? По данным консоли, с них идет телеметрия!

— У них от попадания заклинило двигатели. Пока погасили реакторы, успели сжечь почти все рабочее тело.

Денис присвистнул, получалось, что скорость «одиннадцать тридцать первого» сейчас переваливала за полторы сотни километров в секунду. Единственный шанс, если…

— Вектор?

— Самый что ни на есть дерьмовый, выше влево, семьдесят два градуса от вектора группы. Перехватить из наших не сможет никто.

Это было понятно и так. Топлива на такой маневр не хватило бы даже у такшипа с полными баками. Догнать, затормозить и разогнаться обратно. Нереально.

— У корвета рабочего тела хватит с запасом!

— Все мелкие суда сейчас снимают выживших с крупных кораблей. Тсс!

На общей волне пророкотал командир дивизии:

— «Одиннадцать тридцать первый», мы связались со штабом флота. За вами вышлют корвет, держитесь!

— Первый, у нас огромная дыра в корпусе, заделать не можем. Сидим в скафандрах, экономим резервные регенераторы, кислородные емкости разрушены.

Судя по голосу, Кастелло изрядно нервничал:

— На сколько хватит воздуха, Жак?

— На три часа, первый. Корвет не успеет. В анабиоз в скафандре не лечь, сам понимаешь.

Стюарт забегал пальцами по клавиатуре, вздохнул:

— Он прав, даже если корвет стартует немедленно, догнать он его сможет, когда уже четверть часа как все на такшипе будут мертвы.

Такие же расчеты, похоже, доложили и комдиву.

— Жак, мне очень жаль.

— Есть еще один вариант, первый. — Голос Кастелло внезапно наполнился тоской. — Первый, передай моей семье, что я люблю их.

— Жак, отставить!

В динамиках раздался легкий свист — звук сработавшего разрядника табельного пистолета. Комдив понял моментально.

— «Одиннадцать тридцать первый»! Кто на связи?

Ответили не сразу, видимо переваривая шок от случившегося. Наконец последовал ответ:

— Здесь второй лейтенант Корнеев, принял командование.

— Что с Жаком?

— Он мертв, выстрелил себе в сердце. Зачем?!

Комдив добавил металла в голос:

— Затем, что теперь у вас хватит кислорода до прилета помощи. Ожидайте спасателей. Конец связи, «одиннадцать тридцать первый».

Денис без сил повис в паре сантиметров над палубой. Жак Кастелло, весельчак и балагур, бабник, отличный собеседник и товарищ, всегда готовый ссудить до получки. Вот так вот, ради жизни своего экипажа пустил себе луч в сердце. Долг командира?..

Тишину нарушил Заремба:

— У нас тоже не лишку кислорода. Полет, как я понял, затянется?

Стюарт кивнул.

— Правильно понял.

— В таком случае я заблокирую все, кроме пилотажной, жилого модуля и санузла. Это снизит нагрузку на жизнеобеспечение. Ну и готовьтесь: я понижу давление, дышать будем чистым кислородом.

Денис подтвердил:

— Да, я читал, так в старину поступали, чтобы экономить кислород. Стю, помоги снять скафандр.

На груди обнаружилась здоровенная гематома, как раз под тем местом, где проходил привязной ремень. Видимо, в момент удара Денис как-то неудобно повернулся, и рывок гасился только одним ремнем. По крайней мере, больше ни у кого из экипажа подобного не наблюдалось. Денис задумчиво пожевал губами. М-да, и это результат попадания нескольких граммов ионизированного вещества. Словно они с ходу налетели на бетонную стену, черт возьми!

Стюарт прощупал ребра, заставив Дениса заскрипеть от боли зубами, и удовлетворенно диагностировал:

— Ребра целы. За неделю синяк сойдет.