📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаСеверный Часовой и другие сюжеты - Борис Акунин

Северный Часовой и другие сюжеты - Борис Акунин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Перейти на страницу:

Помимо Нас и Них есть просто люди, которые составляют большинство населения – и Мы с Ними постоянно пытаемся перетянуть это нирыбанимясо на свою сторону, приобщить к своим ценностям.

Вот что, по-твоему, делать с этой реальностью? Поубивать друг друга?

М. Ш.

Мне кажется, ты не совсем там проводишь границу. Это я про Мы и Они. Большинство населения вовсе не между нами. Оно, увы, с Ними. Дело тут вот в чем. Мину под русский ковчег заложил Петр. Он, собственно, хотел лишь модернизировать армию для войны с Европой, воспользоваться ее же современными военными технологиями и позвал с Запада Gastarbeiter, а приехали люди. Они привезли с собой слова. В словах затаились неизвестные дотоле в отечестве идеи: свобода, республика, парламент, права личности, человеческое достоинство.

За несколько поколений слова сделали главную русскую революцию: превратили нацию в сиамских близнецов, тело одно, а головы больше не понимают друг друга. Современные технологии в любую эпоху требуют образования, образование неминуемо влечет за собой понятие о свободе личности. Так в России появилась интеллигенция, или назови нас как хочешь: креаклы, западники, очкарики, не имеет значения.

С тех пор в России сосуществуют два народа, говорящих по-русски, но ментально друг другу противопоставленных. Одна голова напичкана европейским образованием, либеральными идеями и представлениями, что Россия принадлежит общечеловеческой цивилизации. Эта голова не хочет жить при патриархальной диктатуре, требует себе свобод, прав и уважения достоинства. У другой головы свой, все еще средневековый, образ мира: святая Русь – это остров, окруженный океаном врагов, и только Отец в Кремле может спасти страну. Вот это Мы и Они.

А правительство – это такой намордник. Он спасает нас от Пугачева, города и человека. Именно это имел в виду Пушкин под «единственным европейцем». В феврале 17-го намордник сняли. Что получилось – расхлебываем до сих пор. Это, кстати, главный аргумент тех, кто согласен с тем, что лучше терпеть намордник, чем беспредел на улицах. Страх. Страх перед сиамским братаном.

Мне кажется, этот страх и парализует «протестное» движение в России.

Средство есть только одно, проверенное. Информация. Просвещение. Смягчение нравов. Свободное слово. Но именно информационный поток пытаются перекрыть, как течь в корабле. Прямо по методу Мюнхаузена – затыкая телепробоину попсой.

Но я все-таки оптимист. Тогда, в 17-м, первую попытку русской демократии сорвала война. Вторая, в начале 90-х, была обречена, потому что рабы, на которых свалилась с неба воля – никудышная опора для гражданского общества. Теперь, спустя двадцать лет, появился целый слой общества, готовый жить при демократии. И я верю, что свободная информация может менять людей, Их делать Нами. Так что у третьей попытки русской демократии есть хоть какие-то шансы. И тогда можно будет безбоязненно снять намордник. Или нет?

Г. Ч.

У меня несколько иное впечатление от российского исторического процесса, и переломом я считаю не эпоху Петра, а эпоху Александра Первого, который отменил телесные наказания для дворянства и тем самым открыл ворота для развития ЧСД, чувства собственного достоинства.

Метафора про тело и две головы мне нравится, но только я не думаю, что Их голове Тело внимает охотнее. Просто Они исторически старше Нас. Они были здесь всегда, сколько существует Россия. А Наши на протяжении первого тысячелетия Руси светились редко, и голос их был слаб. Некоторые – окольничий Адашев, Новикув, Радищев – пытались участвовать в тогдашней общественно-политической жизни, но сгорали, как свечки. Потому что у власти всегда плотной кучей стояли Они и бдительно охраняли свои интересы.

Сословием, а затем классом и позднее нацией внутри нации Мы стали только, начиная с пушкинских времен. Два мощных стимулятора – любовь к образованию и развитое ЧСД – довольно быстро уравняли Наши и Их силы, и с 14 декабря 1825 года две России находятся в состоянии вечной войны – обычно холодной, но иногда и настоящей.

Было всё: и террор с обеих сторон, и революции, и гражданская война, и массовые репрессии. К власти приходили то приверженцы нашей России – и тогда происходили реформы, то сторонники той России – и тогда наступала реакция.

Один раз, в очередной раз победив, Они попытались истребить Наших полностью и сделать Россию страной однородной, но на месте старого образованного класса вырос новый – и стал ненавидеть Их с прежней страстью.

Главная проблема мне видится в том, что ненависть эта никуда не девается. Вот и сейчас она разгорается с новой силой. Власть у Них, они лишают Нас голоса, профессии, свободы. А Мы им грозим: погодите, мол, будет и на Нашей улице праздник. Конечно, будет, куда он денется. Но вражда двух голов на этом не закончится. И на следующем этапе всё отыграется обратно.

Как этого избежать? Как примирить две головы или хотя бы приучить их не грызть друг друга? Вот о чем я в последнее время думаю.

Ведь твоей «информационной свободой» Их, Тех, не переделаешь. Они располагают информацией не меньше, чем мы с тобой.

Могут две российские головы договориться или это утопия? Если могут, то как?

М. Ш.

Кажется, в этом мы сходимся: нынешний намордник долго не продержится, ведь ни один Бокасса на свете еще не правил вечно – и вот тогда наступит момент истины. Если Их, Тех, не переделаешь, то на первых же свободных выборах они снова изберут себе новый намордник. И себе и нам.

А что касается информации, то тут как раз все наоборот. Они судят обо всем – в том числе и о нас – только по помоям из ящика. Согласен с тобой, в одночасье никакая информация большого результата не может дать. Но вот если в течение, предположим, года та, вторая голова будет смотреть по телевизору не то, чем сейчас затыкают пробоину в трюме, а свободные дебаты свободных людей, то кто знает, может, что-то и изменится. И тогда станет возможен диалог. Раньше это называлось прекрасным словом просвещение. Другого пути я не вижу.

А вот сделать так, чтобы наперсточники, облепившие трон, пустили свободное слово в эфир, вот это, скорее, пока утопия. Они ведь понимают только злобу, жестокость и силу. Благородство и порядочность для них – слабость лохов. Мы же через все это проходили. Они уступят только тем, кто злобнее, сильнее, подлее. То есть, чтобы победить их, нужно сперва стать ими. Хуже них. А Чехов супротив Дзержинского, давно известно, всё равно, что плотник супротив столяра…

Так что две российских головы договориться могли бы. Но им не дают те, кто больше всего этого боится – временщики в Кремле.

Рано или поздно время их, конечно, кончится. Вот бы ускорить! Но как? Опять проклятые русские вопросы: как рубить головы дракону, чтобы при этом самому не становиться драконом? А мирный протест, хоть ты тресни, они не понимают. Мы – не индусы супротив англичан.

Ну так что, исчерпал себя мирный протест? Или он еще по-настоящему и не начинался?

1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?