Дерзкая овечка, или Как охмурить своего босса - Полина Раевская

Я оказалась права: Олькин супруг, и по совместительству мой лучший друг, наших надежд не обманул, предложив нам просто-таки гениальный план, который мы, недолго думая, принялись воплощать в жизнь.

Дело в том, что, как и многие старые дома, этот был оборудован пожарной лестницей, использование которой мы ранее «отмели», понимая, что Стершин не дурак и наверняка выставил посты с обеих ее концов. Но он не учел другого: парой этажей выше проживал Сенька-поэт – мужчина творческий и весьма оригинальный. Ожидая вдохновения, парень никогда не закрывал окно, о чем всем соседям было очень хорошо известно после того случая, когда он выморозил свое жилище настолько, что в нем лопнули батареи, оставив весь дом на несколько дней без отопления. Уж почему там парень решил, что музы должны явиться к нему именно через окно, никому не ведомо, но вот решил, и все тут!

Нанести визит к Сеньке и предложил нам изобретательный Вова. Главное – сделать это незаметно. Но здесь вроде бы трудностей возникнуть не должно, учитывая непроглядную ночную темень и отсутствие нормального освещения во дворе. А дальше в игру уже вступит Володька.

Первой на пожарную лестницу отправилась Олька. Бесстрашная подруга сделала это так, будто всю жизнь тренировалась. Мне же стоило немалых усилий не смотреть вниз и не думать, что будет, если я рухну вниз с огромной высоты. Перекинув одну ногу с шаткого металлического наружного подоконника на ступеньку шаткой лестницы, я ухватилась за верхнюю перекладину руками и подтянула вторую конечность. Передо мной маячила довольно внушительная подружкина «мадам сижу», плотно обтянутая синими шортами. Одежда у Ольги – самая подходящая для подобных приключений, не то что моя – я вот «сверкаю» кружевными трусиками, эротично овеваемыми легким шифоновым платьем. И пусть этого никто не видит, все равно трудно избавиться от необъяснимого чувства неловкости.

Благо еще путь оказался недолгим, и мы очень быстро достигли заветного окна. Как и утверждала Ольга, оно было гостеприимно распахнуто, по всей видимости, в ожидании Пегаса. Крылатый конь, правда, так и не залетел, зато вместо него ввалились две изрядно помятые кобылицы.

Окошко, через которое мы проникли в помещение, украшало собой довольно убогонькую кухню, в центре которой за неубраным столом восседал хозяин. Как водится, в изрядном подпитии. Окинув нас мутным взглядом и громко икнув, выдав в воздух такую дозу перегара, что даже я, давно протрезвев, теперь опьянела вновь, он поднял вверх указательный палец и изрек:

– Эвтерпа! И Каллиопа!

– Чего? – шепнула мне Ольга.

– Эвтерпа и Каллиопа, – повторила я, – в школе лучше учиться надо было! Музы мы: одна – эпической поэзии, другая – лирической поэзии и музыки.

– И кто из нас кто? – Глаза подруги загорелись любопытством.

– Я Валерия Волынская, а ты… Даже не знаю, как тебя назвать, учитывая своевременность твоих вопросов. Нашла тоже, о чем думать!

– Не, ну чего ты? – обиженно пробормотала Олька. – В кои-то веки выпал шанс музой побыть, и то не даешь.

– Эвтерпа – ты, – нетвердым жестом указал пьяный поэт на Ольгу, – а ты – Каллиопа, – ткнул он своим перстом в моем направлении. Ну, слава богу, и на том спасибо.

– Ладно, вы тут, э-э-э, того самого, творите, в общем, – пробормотала я поспешно. – А мы, пожалуй, пойдем. У нас, у муз, вы знаете… такой плотный график! Стольких поэтов посетить нужно. Без нас эстрада опустеет! – затараторила я, пятясь к двери.

И дернул же меня черт шутки шутить! Ретировались бы незаметно, да и все. Так ведь нет! Сенька тут же ухватился за оброненную мною фразу и, оживившись, поинтересовался:

– А им вы тоже помогаете?

– А как же! Без нас ни один хит не будет написан!

– То-то я и думаю! – Сенька стукнул кулаком по столу и налил в граненый стакан мутной жидкости из бутылки без этикетки. – Тут сидишь, сидишь, творишь, творишь, и ничего! А они что ни день, то новую песню выдают! Почему так, а? Почему, я вас спрашиваю, вы ко мне так редко залетаете?!

– Все, все, все! – тоном любящего родителя проговорила Ольга и, подойдя к мужчине ближе (смелый с ее стороны поступок), погладила его по голове. – Обещаю: теперь мы к тебе каждый день залетать будем. А ты пока прямо сейчас, не откладывая, приступай к сочинительству.

– Да как же приступать, если в голову ничего не лезет? – по щеке мужчины стекла скупая слеза.

– А вот тебе для затравки: «Я помню чудное мгновенье».

Глаза поэта загорелись хищным блеском, он взлохматил свои длинные волосы и, вскочив, принялся мерить шагами комнату.

– Я помню чудное мгновенье, – продекламировал он и, остановившись, уставился в потолок, – передо мной явилась ты! – продолжил уже восторженно. – Как мимолетное виденье! Как гений чистой красоты!.. Получилось! – завопил поэт и радостно закружил по комнате, в то время как мы медленно и не без труда пробирались к входной двери, кое-как находя дорогу между стройными рядами пустых бутылок. Аккуратно приоткрыв дверь, мы впустили в квартиру топтавшегося на лестничной клетке Вовку и двух его приятелей. Ребята были облачены в камуфляжную форму, на головах – маски омоновцев.

– Чего так долго-то? – зашипел Володька.

– Да Сенька задержал, – прошептала Олька, впуская парней. – Ну, как там?

– Да как! Один на лестничной клетке топчется, один в машине сидит возле подъезда, еще один – на крыше. В общем, пасут вас, девоньки, плотно.

– Что и требовалось доказать! – провозгласила я, радуясь непонятно чему.

– Ну, Вован, помни, ты – наш должник, – проговорил один из парней, превращаясь из грозного сотрудника вневедомственной охраны в обычного цивильного мужчину – в джинсах и майке.

– Само собой, пацаны! – ответил Вовка, вручая нам наряды своих сослуживцев.

То ли форму давно не стирали, то ли ребята успели вспотеть, добираясь к нам, но пахла одежда брутально, по-мужски. Стараясь не дышать, натянула я на себя огромные штаны, подвернула их несколько раз на поясе, а сверху нацепила куртку. Вот с ней дела обстояли заметно хуже – рукава выдавали в нас претендентов на роль Пьеро в знаменитой пьесе «Буратино». И с этим нужно было что-то делать! Предыдущие наряды тоже были велики, но не настолько – видимо, тогда Вовка подбирал их под нас, в то время как сегодня особого выбора у него не было: взял тех пацанов, которые несли дежурство.

От неминуемого разоблачения нас спасли все те же щитки игроков в американский футбол. Хотя, даже подложив их под одежду на плечи, все равно пришлось подвернуть рукава вовнутрь. Оставалось только надеяться, что стершинские ребята не станут рассматривать нас очень уж пристально.

Напрасные ожидания! Спустившись на два пролета вниз, мы наткнулись на Илью, который тут же преградил нам дорогу. Парень легко мог опознать меня по глазам, сверкающим из прорези черной маски, поэтому я быстро опустилась на одно колено и принялась завязывать якобы развязавшиеся шнурки, передав инициативу Володьке.