Путину - бой! - Сергей Удальцов

Пронько: Я хочу начать наш разговор все-таки с прошедшего заседания Координационного совета. Я хочу понять, вы там действительно переругались или… Сколько, шесть или семь часов шло у вас заседание в последний раз?

Удальцов: Ну, порядка шести часов, да. Да нет, никто не переругался. Может быть, кому-то и хотелось бы, конечно, чтобы мы там все переругались, передрались, волосы повырывали, глаза повыцарапывали. Конечно, люди там очень разные, не все друг друга любят, прямо скажем. Ну, в общем-то, вполне естественно.

Пронько: Но и любить не всегда стоит своего политического оппонента или в данном случае коллегу по Координационному совету.

Удальцов: Конечно. Кто-то называет Координационный совет таким протопарламентом, но я все-таки с этим не соглашусь. Наверное, это все-таки такой штаб, коллективный штаб по организации действий всей оппозиции, кто захотел — в него вошел. Но все равно люди очень разные, поэтому, конечно, борьба мнений, борьба тактик — более умеренная тактика, более радикальная. Уже наметились такие тенденции, что, в принципе, уже было вполне ожидаемо. Но это естественно.

Пронько: Вы в совете себя чувствуете одиноко? Удальцов: Это нормально. И, я думаю, чем дальше, тем больше мы будем притираться. В принципе тот оргкомитет самопровозглашенный, который с декабря прошлого года работает, провел все эти предыдущие акции, митинги, марши и, в общем-то, нормально провел. Я не знаю, конечно, много критики звучит, что то не так сделали, это не так, слили, продали. Я не вижу этого. Вот делали, как могли. Может быть, кто-то мог лучше сделать, но тогда, извините, что же вы в стороне стояли? Приходили бы и делали. Мы делали, как могли.

В общем-то, год прошел под знаком протеста, как ни крути, и, я надеюсь, и завершится под знаком активности общества, под знаком мощного выступления. И мы опровергнем все эти депрессивные разговоры о том, что все закончилось, все теперь до 2018 года…

Пронько: Вы опровергаете сообщения о том, что якобы члены Координационного совета работают по указке администрации президента?

Удальцов: Нет, конечно, это абсолютно не соответствует реальности. Я за всех не буду ручаться, но большинство все-таки…

Пронько: Вы допускаете?

Удальцов: Ну, я не Следственный комитет, не прокуратура, не частное охранное агентство, не детектив. Все возможно, все возможно. Но я не хочу сейчас заниматься какими-то голословными обвинениями.

Просто есть в Координационном совете группа товарищей или господ (как им больше нравится), когда явно настроена на такой умеренный курс, я бы даже сказал соглашательский отчасти. Ну, что есть, то есть. Вот Собчак, Пархоменко, вот эта вся «Группа граждан», еще там есть ряд людей, которые к ним примыкают.

У них позиция очень простая: нечего биться головой в стену, Владимир Владимирович Путин будет до 2018 года сидеть, уже все очевидно, надо заниматься какими-то локальными проблемами.

Добиваться локальных реформ судебной системы, политической, а замахиваться на глобальные перемены, ну, революционные, скажем так, о чем мы говорили и в декабре, и в феврале, и в мае на Марше миллионов — о досрочных выборах, о коренной политической реформе, по сути, об отставке того же Путина.

Пронько: Вы считаете, что в стену стоит биться?

Удальцов: Нет, я не считаю, что этот процесс надо называть биением головой в стену. Этот процесс абсолютно адекватен, и он имеет запрос в обществе. Как раз такая умеренность излишняя, она не очень затребована теми, кто выходит на улице. Хотя та сторона — «группа граждан» — Собчак, Пархоменко и иже с ними пытаются убедить нас, что, наоборот, если мы сейчас снизим радикализм, то сразу сейчас выйдут какие-то пресловутые миллионы. Я не вижу оснований для такой позиции.

Пронько: Почему вы считаете, что радикализм, он найдет понимание, найдет массовую поддержку?

Удальцов: Понимаете, те, кто был настроен очень умеренно, они уже давно сидят дома с марта. Когда прошли президентские выборы, они зафиксировали, что с фальсификациями или без, но все-таки Путин победил, 64 %, мы с этим смирились, будем жить до 2018 года, как-то с этим стерпимся. Будем заниматься малыми делами или вообще от политики отойдем. Все эти люди уже сидят дома или, может, создают партии, пытаются идти в парламент, на региональные выборы. Флаг им в руки, имеют полное право. Но те, кто остался на улице после марта, вышли на марш в мае, например, потом в июне, и даже в сентябре, людей-то было много.

У нас просто завышенная планка. Вышло один-два раза под 100, может быть, за 100 тысяч, уже завышенная планка.

Если чуть меньше выходит, то уже сразу начинаются крики, что все провалилось. Ну, извините, год назад тысяча человек — это был массовый митинг. Поэтому надо все соотносить с реалиями.

Пронько: Нет, я услышал все-таки ответ на вопрос, почему вы считаете, что радикализм сейчас актуален, что это будет воспринято массами. Мы же говорим о массовой поддержке?

Удальцов: Так вот, я просто недоговорил, те, кто на улицах остался в мае, в июне, было много людей в сентябре, у них достаточно радикальный подход. Ну, слово «радикальный», может быть, не совсем удачное здесь, мы же не зовем к погромам, к насилию, к убийствам, не дай бог, мы говорим о том, что все-таки мы не соглашаемся с итогами выборов, не считаем власть легитимной. И если власть не хочет диалога и реформ каких-то, значит, должна произойти мирная революция, мирная. Ну, не нравится слово «революция» — кардинальная реформа всей государственной машины. Если кого-то слово…

Пронько: Ну вот видите, вы тоже так поправляете сами себя.

Удальцов: Нет, я не поправляю, просто у нас сегодня очень многие боятся каких-то слов. Ну, давайте не будем никого пугать, хорошо. Кардинальных реформ всей государственной машины. И эти люди не хотят от этих требований отказываться.

Мало того, если брать с моральной точки зрения, у нас ребята сейчас сидят, 18-ти человекам предъявили обвинение по «Болотному делу», по «Анатомии протеста» добавили, все же это взаимосвязано. У нас несколько десятков людей, наших товарищей, непосредственно сидят за те требования, которые звучали в мае, вот эти именно самые требования — досрочные выборы, коренная политическая реформа и даже конституционная реформа. И мы их сейчас предавать и уходить от этих требований, я считаю, даже просто с моральной точки зрения не имеем права. Поэтому те, кто пытается и в Координационном совете увести все в очень умеренную сторону, я не знаю, они действуют по своей воле, по чьему-то указанию…

Пронько: Ну, вы как-то предполагаете, да?

Удальцов: Нет, ну для людей, которые анализируют ситуацию, все довольно понятно. Да, я думаю, эти граждане выражают интересы либеральной части нашей элиты, которая с декабря 2011 года так с симпатией относилась к массовым выступлениям, с помощью этих выступлений пыталась решить свои интересы политические, отчасти решила. Но после… Они, конечно, не за революционный процесс и не за кардинальную реформу, после марта им это…