Падение Гипериона - Дэн Симмонс

В его ушах шелестел шепот оперативно-командных каналов и узконаправленных передач, звенели горячие перепалки и отборная брань – традиционный аккомпанемент всех битв на свете. Тысячи солдат рассеялись по местности и теперь окапывались, занимая круговую оборону в двадцати километрах от города, а спицами в этом исполинском колесе были тщательно размеченные сектора обстрела и векторы тотального уничтожения.

«Они ожидают вторжения», – произнес Кассад с некоторым усилием, в который раз удивившись этому полутелепатическому, полуакустическому контакту.

Монета в ответ подняла ртутную руку, указывая на затянутое облаками небо.

Внезапно из облаков вынырнул сначала один тупоносый корабль, за ним еще десяток, а спустя считанные секунды вниз уже неслись сотни стальных болидов. Почти все они были покрыты полимерным камуфляжем и окружены защитными мимикрополями. Но Кассад снова без труда разглядел их. Под силовыми коконами прятались темно-серые корпуса с еле заметными надписями каллиграфической вязью – письменами Бродяг. Те, что покрупнее, были, очевидно, десантными катерами – их выдавали голубые плазменные выхлопы. Остальные опускались гораздо медленнее, буравя облака своими тормозными полями. Кассад догадался, что это просто грузовые контейнеры. Судя по их форме, в некоторых несомненно должны были находиться легкие орудия с боекомплектом, другие же представляли собой просто ложные мишени.

Мгновением позже облачный потолок вновь продырявили несколько тысяч точек. Пехотинцы Бродяг, выжидавшие до последней секунды с включением тормозных полей и раскрытием парапланов, быстро обогнали контейнеры и катера и градом посыпались на оборонявшихся.

Но нервы у командующего войсками ВКС были железные, как и дисциплина у его подчиненных. Наземные батареи и тысячи морских пехотинцев, окруживших город со всех сторон, пропускали катера и контейнеры, выжидая, пока Бродяги не раскроют свои парапланы (иные делали это над самыми деревьями). Воздух тут же прочертили тысячи огненных трасс – в дело вступили лазеры и зенитки.

На первый взгляд потери Бродяг были колоссальны. Казалось, их первая атака захлебнулась, но мгновенное сканирование показало, что по меньшей мере сорок процентов Бродяг – вполне достаточно для первой волны планетарного десанта – достигли поверхности.

Пятерых парашютистов понесло в сторону горы, на вершине которой стояли Кассад и Монета. Откуда-то снизу ударил лазер, и двое из них вспыхнули на лету. Третий, уходя от обстрела, вошел в штопор и разбился, а двое оставшихся попали в воздушный поток с востока, который отнес их в сторону леса.

Восприятие Кассада обострилось необычайно: он различал запахи озона, кордита и выхлопных газов; от дыма и едкой вони плазменных разрывов у него слезились глаза; слух улавливал завывания сирен где-то в городе, треск ружейных залпов и гул лесного пожара, вплетавшиеся в галдеж переговоров по радио– и мультиканалам. Пламя заливало долину багровым светом, лазерные клинки кроили и полосовали облака. Внизу, на опушке леса у подножия горы, группки морских пехотинцев Гегемонии дрались врукопашную с десантниками Бродяг. Слышались крики.

Федман Кассад наблюдал за происходящим в каком-то оцепенении – такое уже случалось с ним во время модельной атаки французской кавалерии при Азенкуре.

«Это имитация?»

«Нет», – ответила Монета.

«Это все происходит „сейчас“?»

Его призрачная спутница в недоумении склонила голову.

«„Сейчас“ – это когда?»

«Сразу после нашей… встречи… в долине Гробниц».

«Нет».

«Значит, в будущем?»

«Да».

«Но в ближайшем будущем?»

«Да. Через пять дней, после того как ты и твои друзья спустились в долину».

Кассад покачал головой. Если верить Монете, он совершил путешествие во времени.

Она обернулась к нему, и в ее зеркальном лице отразились разноцветные вспышки взрывов и пламя пожаров.

«Ты хочешь участвовать в сражении?»

«С Бродягами?»

Скрестив руки, Кассад посмотрел вниз. Боевые качества этого странного скафандра были ему известны. Вполне вероятно, что в нем он без особого труда сумеет изменить ход сражения и, вне всякого сомнения, уничтожит несколько тысяч солдат уже высадившихся Бродяг.

«Нет, не сейчас».

«Повелитель Боли считает тебя воином».

Кассад обернулся, чтобы снова взглянуть на Монету. Его так и подмывало спросить, почему она величает Шрайка столь пышным титулом.

«Повелитель Боли может идти к такой-то матери, – спокойно ответил он. – Если только у него нет желания сразиться со мной».

Монета замерла на бесконечно долгую минуту – ртутная скульптура на продуваемой ветром вершине.

«Ты действительно хочешь сразиться с ним?» – спросила она наконец.

«Я прибыл на Гиперион, чтобы убить его. И тебя. Я готов сражаться, как только вы – или любой из вас – согласитесь».

«Ты все еще считаешь меня врагом?»

Кассад вспоминает их схватку в долине Гробниц. Нет, это было не изнасилование. Она просто удовлетворила его невысказанную просьбу, его собственное жгучее желание еще раз оказаться в ее объятиях.

«Я так и не знаю, кто ты…»

«Сначала я была жертвой, одной из многих, – ответила женщина, вновь отвернувшись. – Затем, в нашем далеком будущем, я поняла, для чего был создан Повелитель Боли… почему понадобилось его создать. И тогда я стала его спутницей и хранительницей».

«Хранительницей?»

«Я управляла приливами времени, ремонтировала машины и следила за тем, чтобы Повелитель Боли не пробудился раньше времени».

«Значит, ты имеешь над ним власть?» – При этой мысли сердце Кассада начало бешено биться.

«Нет».

«Тогда кто или что может управлять им?»

«Только тот – или та, – кто победит его в схватке один на один».

«Кому-нибудь это удавалось?»

«Никому. Ни в твоем будущем, ни в твоем прошлом».

«А многие ли пытались?»

«Миллионы».

«И все погибли?»

«Хуже».

Кассад перевел дыхание.

«Ты можешь сказать, дадут ли мне возможность сразиться с ним?»

«Дадут».

Кассад замер. Никто еще не побеждал Шрайка. Его будущее было ее прошлым… И она жила там… Она тоже видела это ужасное терновое дерево – и знакомые лица. Ведь он сам увидел Мартина Силена, барахтающегося на колючках, за много лет до того как познакомился с ним. Кассад отвернулся от долины, где шла битва.

«Мы можем отправиться к нему прямо сейчас? Я вызываю его на поединок».

С минуту Монета молча смотрела ему в лицо. Кассад увидел в ее зеркальном лице свое отражение. Их черты наложились друг на друга, слились. Так и не ответив, она отвернулась и погладила рукой воздух. Перед ними возник портал.