Легальный нелегал - Сергей Зверев

Полковник почти бегом поднялся на капитанский мостик. Он недоумевал. Может быть, уже полным ходом идет война? А его просто не поставили в известность? Что происходит? Самолеты сбивают пачками!

Дежурившие у локаторов офицеры подтвердили, что они засекли «гостей» сразу после того, как те покинули территорию латиноамериканской республики. Радары сопровождали его все время, а несколько минут назад объект резко пошел на снижение и исчез с экранов. Полковник проверил дважды: и район, и время совпадали с переданными пилотом данными о нападении. Не колеблясь, он отдал приказ о вылете сразу двух экипажей: спасательного вертолета и истребителя «F-18».

Реактивный самолет поднялся с палубы на несколько минут позже мгновенно отреагировавших спасателей. Но и скоростью он обладал неизмеримо большей. Истребитель преодолел расстояние до места крушения гидроплана за каких-то десять-пятнадцать минут.

– Я на месте, – доложил он полковнику, который лично руководил операцией.

– Видишь его?

Пилот на секунду умолк, видимо, проверяя еще раз участок океана под собой.

– Никого в указанном районе, сэр, – отчеканил летчик.

– И катеров никаких? – Грегори от отчаяния готов был поверить во что угодно, даже в атаку террористов в такой глуши.

– Все чисто, – снова подтвердил разведчик. – Только…

– Что там? – Командир авианосца двумя руками схватился за микрофон.

– Наблюдаю масляное пятно, сэр. И какие-то обломки. Очень похоже на крушение, сэр. Разрешите снижение для детального осмотра?

– Валяй, – отрешенно разрешил Грегори. Второй борт за один день. Эти подлецы из Ленгли точно доведут его до инфаркта. «Ваша задача – подстраховать нашу команду», – вспомнил полковник напутствия адмирала, вручившего ему секретный пакет. И в сердцах плюнул прямо на выдраенную палубу…

Голова гудела, как с похмелья. И лежать было как-то непривычно – голые пятки упирались во что-то холодное. Приподняв тяжелое, словно налитое свинцом веко, Иван Иванович Остроумов огляделся. Какие-то низкие потолки, серые стены. Что за каморка? Где он и что вообще происходит? Держать глаз открытым долго было слишком утомительно. Изобретатель опустил веко. Его слегка мутило. Нестерпимо сосало под ложечкой. С минуту он лежал, соображая, что ему привиделось. А потом снова открыл глаз. На этот раз другой. Серая теснота не исчезла, она по-прежнему давила на него со всех сторон. Но появилось знакомое до боли лицо. Черты его были нечеткими, постоянно расплывались и норовили раздвоиться, как только он пытался приоткрыть второй глаз. Но он, без сомнений, узнал свою жену. И облегченно вздохнул. Значит, он дома. Тогда откуда эти дурацкие фонарики и почему его кровать стала такой неудобной?

– Ваня! Ванечка! – услышал он как будто издалека голос своей супруги. – Просыпайся, хватит спать!

Собрав волю в кулак, изобретатель попытался одним махом подняться с постели, как он это делал обычно по утрам. И не рассчитал – саданулся лбом прямо о потолок. «Чудеса! – подумал он, пока падал обратно на подушку. – Этого не может быть! Откуда прямо над кроватью может взяться потолок?»

Но после удара, сопровождавшегося оханьем и сетованиями его дражайшей половины, в голове неожиданно стал рассеиваться туман. Инженер упрямо раскрыл глаза так широко, насколько это было возможно, в надежде, что веки не слипнутся снова. Людмила Федоровна испуганно уставилась на него.

– Ты чего, Ваня? – жалобно спросила она, глядя, как ее муж озирается вокруг дико вытаращенными глазами. – Все хорошо. Хочешь, я тебе опохмелиться дам?

В руках у Остроумовой возникли миниатюрная стопка и крохотный соленый огурчик на белой тарелке. Все еще не понимая, что с ним творится, изобретатель позволил супруге приподнять свою голову над подушкой и влить в рот обжигающую жидкость. Проглотив ее, он зажмурился. Вкус у выпитого оказался сладковато-противным и немного знакомым. Остроумова вложила в рот инженеру закуску, и он автоматически задвигал челюстями, перемалывая огурец.

Не сразу, но алкоголь помог. По крайней мере, прошло неприятное ощущение под ложечкой.

– Что это за гадость? – не узнавая своего голоса, вопросил Иван Иванович.

Жена, обрадованная прогрессом в его самочувствии, затараторила:

– Так это же текила, водка такая из кактусов. Очень модная штука. Я им сказала, что ты только такую и пьешь, сразу же нашли.

В глазах вроде бы перестало двоиться, по желудку растеклось приятное тепло. Остроумов предпринял новую попытку встать с кровати, теперь медленно. Из положения лежа ему все еще никак не удавалось установить принадлежность помещения. И снова на полпути в вертикальном положении тела его голова уперлась в потолок.

Видя его мучения, Людмила Федоровна заботливо пригнула инженеру голову и помогла усесться на нижнем этаже двухъярусной койки.

– Ничего себе! – удивился он. – Где это мы с тобой? В подвале каком, что ли?

– Да в каком подвале, Ваня, – добродушно рассмеялась жена. – Мы с тобой уже путешествуем.

– Не понял, – упрямо заявил изобретатель. – Если это поезд, то где окошко и почему такая тишина? Или самолет? Опять же, иллюминаторы где?

– Эх ты, Ваня! – воскликнула супруга, которая на удивление быстро отошла от волшебного укола и уже успела бегло ознакомиться со всем окружающим. – А еще инженер! Да это же лодка!

– Чего? – хмуро уставился на нее Остроумов. – Я думал, это у меня крыша едет. А ты, оказывается, не лучше!

Людмила Федоровна слегка обиделась:

– Чего ругаешься-то сразу? До конца хоть бы дослушал. Подводная это лодка, понял? Сам погляди.

Теперь, когда правильная версия прозвучала, изобретатель и сам стал склоняться к мысли, что эта комнатушка действительно походит на каюту субмарины. Хоть он ее ни разу и не видел. Оставалось выяснить самую малость: как они с Люсей сюда попали и куда плывут.

– И долго мы уже здесь? – настороженно спросил Иван Иванович. Жена беззаботно махнула рукой:

– А я почем знаю? Я сама недавно проснулась. Ты лучше погляди, что у меня есть!

Женщина буквально сгорала от нетерпения поделиться со своим мужем новостью. Ловко выдвинув из-под койки чемодан, она принялась возиться с его застежками.

– Где ты его откопала? – поинтересовался инженер. – Это же мой старый чемодан, я даже и не помню, когда его выкинул.

– Старый – не старый, – ворковала мадам Остроумова, – но выручил меня знаешь как?

Защелки наконец поддались. Театральным жестом распахнув крышку, женщина пропела:

– Вуаля!

И приготовилась насладиться произведенным эффектом.

Остроумов тупо созерцал тугие пачки американских казначейских билетов. Их было много. Почесав в затылке, изобретатель прикинул: